Брак под короной

Возможно, все, что ни делается, делается к лучшему, потому что на Ближнем Востоке начались очередные конфликты и разборки и двое из нашей группы на родину вернулись в гробах. Так что, с одной стороны, Вадим меня чуть не убил, а с другой – возможно, спас мне жизнь. На этой мысли я успокоилась, сожгла и выбросила все, что могло мне напомнить о моей несчастной любви и стала жить дальше. Вот тут-то и позвонила Ася с приглашением на свадьбу.

Свадьба моей подруги была очень торжественной и, по моде тех лет, «безалкогольной». Но поскольку почти все гости были не только политически грамотны и морально устойчивы, но еще и идейные до дальше ехать некуда, то отсутствие алкоголя никого не смутило и не огорчило. Зато обрадовало присутствие почетных гостей из горкома партии.

Я там гляделась явно белой вороной, поэтому поторопилась поздравить молодых, вручить им свой подарок: набор чайных ложек, и скромно уселась туда, куда мне указали: по левую руку от жениха. По правую руку от невесты сидел молодой и красивый мужчина, на котором так и было написано: «функционер». Свидетель жениха, надо полагать. Родственников не наблюдалось вообще: то ли и жених был сиротой, то ли его родители проигнорировали мероприятие. Впоследствии выяснилось, что отец жениха – дипломат, и вместе с супругой пребывает где-то в дальней зарубежной стране.

Жених, Анатолий, был очень импозантен и серьезен, Анастасия блистала шикарным подвенечным убором и модным обручальным кольцом, причем выглядела почти счастливой и, главное, очень красивой. И все-таки меня не покидало чувство того, что все это – просто хорошо поставленный спектакль, где каждый добросовестно играет заранее расписанную ему роль.

Где-то в середине мероприятия я ощутила себя просто на торжественном комсомольском собрании и решила тихонько улизнуть: сначала покурить в фойе ресторана, а потом – совсем. Курить я начала с того времени, как в больнице мне разрешили вставать и покидать палату, пристрастилась я к этому занятию всерьез и, как потом выяснилось, надолго.

Вот в фойе я и познакомилась с Сергеем, который на свадьбу попал, как он выразился, «по чистой случайности», поскольку не имел чести знать ни жениха, ни невесту, а просто встретил по дороге приятеля, который как раз шел на банкет по случаю бракосочетания, и тот, недолго думая, пригласил его с собой. Будучи нормальным человеком, Сергей на этом идеологическом мероприятии тоже не задержался и решил уйти, пока не разобрались, что его вообще не звали. А на выходе увидел меня…

Короче говоря, в тот день он проводил меня домой и попросил разрешения звонить. Я разрешила, а почему бы и нет? На меня Сергей произвел очень приятное впечатление: спортивного вида молодой мужчина, темный шатен с серыми глазами, остроумный без пошлости, вот-вот защитит кандидатскую диссертацию по какой-то совершенно недоступной мне проблеме океанологии, начитанный и знающий массу интересных и забавных историй. Поэтому я с удовольствием приняла его следующее приглашение: на эстрадный концерт какой-то очень модной певицы. И так далее…

В общем, наш роман развивался очень плавно, без эксцессов и сюрпризов. Единственным недостатком (если это можно считать недостатком) Сергея было отсутствие московской прописки и, следовательно, жилья. Но такие мелочи в молодости как-то не заботят, да и потом у меня была собственная восьмиметровая комната в трехкомнатной квартире родителей. И они, в принципе, не возражали против иногороднего зятя.

Когда я их познакомила, действие стало развиваться гораздо быстрее. Хотя бы потому, что о своем решении жениться на мне, Сергей сначала сказал родителям. То есть смотрины обернулись самой настоящей помолвкой, после которой было подано заявление в ЗАГС и начаты приготовления к свадьбе. Ни Сергей, ни меня, ни даже моих родителей не смущал тот факт, что мы знакомы меньше полугода. Меня, к тому же, стимулировала мысль о том, что самым блестящим доказательством того, что Вадим мне теперь совершенно безразличен, будет мое замужество. Вот тогда пусть и кусает локти, потому что такой девушки, как я, больше не найдет.

Я тешила себя мысленными картинами типа того, что вот раздается телефонный звонок и Вадим срывающимся голосом говорит мне, что он больше без меня не может, что он глубоко передо мной виноват, и если я могу его простить… А я с ледяным спокойствием отвечаю:

– Я давно простила тебя, потому что ты мне безразличен. Кстати, я выхожу замуж. Извини, на свадьбу не приглашаю…

Ну, и так далее, и тому подобное, обыкновенный романтический бред женщины, жаждущей отомстить бросившему ее возлюбленному. К счастью для меня ничего подобного не произошло, а время действительно многое лечит или, по крайней мере, надежно заносит песком миновавших месяцев и лет.

К тому же, когда я узнала фамилию Сергея, то снова вспомнила гадалку. Голицын – древнерусская аристократическая фамилия, да и Сергей туманно намекал на каких-то предков голубых кровей. Так что можно было считать первую часть гадания сбывшейся: я вышла замуж за аристократа.

Немножко смущало только, что по предсказанию предполагался еще и второй муж. Но когда Сергей довольно ясно дал мне понять, что о продолжении рода думать не стоит, я приободрилась: дети-то у меня предполагались появиться не от мужа, то есть вне брака. Как это все реализуется на практике – я понятия не имела, поскольку изменять мужу не собиралась вообще. Но решила об этом пока не задумываться: дел хватало и без детей, да и годы позволяли с ними не особенно торопиться.

Год мы прожили вместе с моими родителями практически без недоразумений, что, согласитесь, большая редкость. Сергей был вежлив, тактичен, считался с привычками нашей семьи, а также старался подработать к своей невеликой аспирантской стипендии и моей – обычной. Странно было только то, что на вопросы о том, где он подрабатывает, мой муж не отвечал, а отделывался шуточками или какими-то ничего не значащими фразами.

– Ленка, перестань приставать ко мне с глупостями, – сказал он как-то вечером после очередного моего вопроса. – То, что я делаю для заработка, совершенно не интересно и даже не слишком престижно. Умерь свое любопытство, сделай такое одолжение. Считай, что я выхожу по вечерам с кастетом на большую дорогу.

Я фыркнула, настолько нелепым было это предположение, и разговор сам собой увял. Хотя, не скрою, меня до чрезвычайности занимала мысль о том, где до ночи иногда пропадает супруг. Правда, болезнь под названием «ревность» меня как-то обошла стороной. Возможно, это защитное свойство характера, а возможно… то, что я – увы! – не слишком сильно любила своего супруга.

А в скором времени Сергей защитил-таки диссертацию, стал полноценным младшим научным сотрудником своего НИИ, а потом отправился в свою первую заграничную поездку, точнее в океанологическую экспедицию на целых три месяца. Пока его не было, в нашей жизни произошли два важных события: я закончила институт и поступила в аспирантуру, а родители уехали из Москвы. Как выяснилось – насовсем.

Дело в том, что родители моей матери жили в Опочке, небольшом городке рядом с «пушкинскими местами». Раньше я все лето проводила у них, да и родители свои отпуска проводили там же, но потом поездки стали реже и короче: у меня в институте появились свои увлечения, родителям стало тяжеловато каждый год по два месяца копаться на приусадебном участке и в огороде. Потом умер дедушка. И хотя мы очень настойчиво предлагали бабушке переехать в Москву, она отказывалась от этого наотрез, пока не стало слишком поздно: перелом шейки бедра, операция, несколько месяцев сугубо постельного режима.

К счастью, мои родители уже вышли на пенсию, а я была уже замужней женщиной, так что на семейном совете решили: родители поедут к бабушке и будут жить там столько, сколько понадобится. А я тут начну, наконец, жизнь самостоятельного человека. Да и Сергею будет спокойнее: прописка пропиской, но отдельная квартира – совсем замечательно.

В результате родителям так понравилось жить в тихом, как бы сейчас сказали, «экологически чистом месте», что даже когда бабушки не стало, они не торопились возвращаться в Москву. Приезжали пару раз в год, снять с книжки накопившуюся пенсию, тихо ужасались нашему безалаберному житью-бытью и уезжали обратно в Опочку, где я теперь проводила не каникулы, а отпуск. Чаще всего – без Сергея, он вообще не любил отдыхать, а вскапывание грядок и ремонт крыши его не слишком-то прельщали.

Все бы хорошо, но одной в Москве, во время длительных экспедиций Сергея, было скучновато. Впрочем, я по характеру всегда была скорее домоседкой, да и Ася не давала мне совсем закиснуть: время от времени вывозила меня «в свет», то есть в театры, на концерты и к себе на всякие календарные праздники. Правда, муж эту дружбу не одобрял, как я уже говорила, с самого начала – со свадьбы, на которой Ася, естественно, была моей свидетельницей.

Что ж, бывает любовь с первого взгляда, а бывает и ненависть – с того же первого или со второго. Конечно, мне было дискомфортно от того, что два самых близких мне человека не смогли найти общий язык, но со временем я привыкла и даже стала находить в этом некую романтику.

Правда, на банкете по поводу защиты мною диссертации, я снова попыталась свести вместе эти два несовместимых полюса, но – увы! Их отношения не изменились ни на йоту. Разве что неприязнь демонстрировалась более откровенно.

Тем более, что началась перестройка и Ася, наплевав на предполагавшуюся защиту диссертации, с головой ушла в работу. Только не по основной специальности, а в бизнес. И надо сказать, получилось это у нее довольно успешно.

Первое ее дело было связано с ремонтом и мебелью, которую она поставляла в Россию из какой-то бывшей социалистической страны. Второй – разные шмотки, ботинки, алкоголь (тогда еще не было акцизов), а также мыло, духи так далее, вплоть до каких-то дел с шоколадом, маргарином и так далее. В детали она меня не посвящала, хотя бы потому, что я ничего не понимала в бизнесе и искренне считала это довольно скучным занятием.

Моя работа – научное сотрудничество, то есть подготовка к написанию книги об арабских завоеваниях на территории нынешнего СССР, казалась мне куда более романтичной, тем более, что платили мне вполне приличную зарплату, как кандидату наук, и отпуск у меня был – тридцать шесть дней. Плюс библиотечные – читай, свободные, – дни.

Ну, а потом начались такие события в стране, что было некогда думать о сбывшихся или несбывшихся предсказаниях почти двадцатилетней давности. Мне приходилось думать совсем о других вещах и решать совершенно другие проблемы.

Но это было только начало. И хотя моя подруга получила, по моим понятиям, совершенно сумасшедшую прибыль, сама она так не считала. Для нее это был лишь минимально необходимый стартовый капитал, и когда она его получила, то быстренько свернула, точнее, удачно продала все свои прежние дела и занялась… компьютерами.

Тут, конечно, огромную роль сыграли связи ее супруга, в то время уже инструктора горкома партии. Тогда официальная стоимость доллара составляла шестьдесят две копейки, а на черном рынке он оценивался уже в четыре рубля. Как говорится, почувствуйте разницу. Ася почувствовала. И на этом-то сыграла довольно сложную партию.

С помощью мужа она получила краткосрочный кредит на пять миллионов рублей. А потом – тоже с помощью его связей – законно поменяла его на миллион с лишним долларов. В одной из азиатских стран закупила тысячу компьютеров «желтой» сборки по тысяче долларов за штуку, а потом «на бумаге» продала государственным учреждениям, крупным предприятиям и кооператором по восемьдесят тысяч рублей.

А потом, после возврата кредита, процентов, выплаты взяток, перевозок, потерь на обратном трансфере из рублей в доллары, поскольку она считала, что дешевые доллары пока предпочтительнее дорогих рублей, получила около восьми миллионов долларов чистой прибыли.

Ася сняла сливки с компьютеризации всей страны, потом отщипнула приличный кусок от процесса приватизации. А еще позже ее супруг, оставив партийную работу по объективным и совершенно не зависящим от него причинам, создал свой небольшой, респектабельный банк, посоветовал супруге свернуть свою коммерческую деятельность, пока не вскрылось что-нибудь лишнее и заняться переводами на английский язык, в которых были заинтересованы многие его деловые партнеры на Западе.

Так что свою империю супруги не создали, но дела вели так умело, что даже дефолт пережили без потерь, скинув все имевшиеся у них ГКО в продажу за сутки до финансовой катастрофы в стране.

Все это мне буквально на пальцах растолковал мой муж, потому что из Аси не так-то просто было вытащить какую-то деловую информацию. А я к бизнесу оказалась совершенно не подготовлена, ничего, кроме своих научных трудов в жизни не видела, и, хотя дефолт меня просто не коснулся – никаких сбережений у нас, естественно, не было, но прожить на прежнюю очень даже приличную зарплату научного сотрудника стало просто невозможно. Можно было не умереть с голода и платить за квартиру и телефон, но обо всем остальном можно было просто забыть.

Должна сказать, что в это время абсолютного хаоса и совершенного непонимания обыкновенными гражданами того, что творится вокруг, люди пускались в самые невероятные авантюры. Все эти «пирамиды», которые воздвигались мгновенно, как мираж в пустыне, и столь же мгновенно таяли, унося с собой нехитрые сбережения доверчивых «партнеров», ажиотаж вокруг ваучеров и прочие авантюры, каким-то чудом не зацепили нашу семью.

А вот Анастасия, по-моему, просто купалась в этих играх, но ни разу не предложила мне попытаться выиграть или получить какую-то сумму денег. Возможно, потому, что я сама ей как-то сказала, что Сергей все эти фокусы не слишком одобряет и предпочитает честно зарабатывать сам – хоть грузчиком. Подруга как-то странно поглядела на меня и пожала плечами:

– Вольному воля. Я не собираюсь влезать в ваши отношения и толкать тебя на путь, который твой супруг почему-то не одобряет. Сейчас он меня еле терпит, а потом может просто возненавидеть.

Попытку поймать свою золотую рыбку в этой мутной воде я сделала только одну. И попытка эта навсегда отбила у меня желание просто получать, а не зарабатывать деньги. Хотя история была довольно забавной.

Одна из моих институтских коллег вдруг воспылала ко мне дружескими чувствами и предложила пойти с ней в такое место, где можно за ерунду получить очень даже приличные деньги. По ее клятвенным уверениям, это таинственное мероприятие должно было сделать меня не только богатой, но и счастливой. Причем счастье должно было прийти не как приложение к богатству – не в деньгах счастье, ясен перец, – а просто само по себе.

Интересно стало с самого начала. Мы пришли в ухоженный особнячок на тихой московской улице, где уже тусовалось больше сотни хорошо одетых людей. И все они… улыбались. И у всех на груди были пришпилены таблички с именем, так что общаться можно было с кем угодно, даже не совершая обязательной процедуры знакомства. Моя подруга тоже начала улыбаться направо и налево, и я последовала ее примеру, хотя пока не видела никаких поводов для радости.

– Чувствуешь, какая тут дружелюбная атмосфера? – ликовала сослуживица. – Не только деньги заработаешь, но и друзей новых заведешь. Нет, ты чувствуешь, как тут хорошо?

Я чувствовала.

Наконец распахнулись двери конференц-зала, и вся толпа повалила туда. Из двух динамиков, расположенных по обе стороны сцены, неслась веселая музыка, точь-в-точь такая, под которую хорошо заниматься аэробикой.

В этот момент из динамиков на фоне все той же музыки раздался обратный отсчет – с десяти до нуля, причем по-английски. На счет «ноль» через весь зал к сцене прогалопировал европейского вида мужчина с обаятельной белозубой улыбкой, который встал перед публикой и начал радостно хлопать в ладоши. Публика отреагировала, на мой взгляд, странно: все встали и тоже начали бить в ладоши и чему-то радоваться. Впрочем, в каждой избушке – свои игрушки, может, они так учатся быть счастливыми.

Когда всенародное ликование утихло, мужчина начал речь. Именно речь, потому что она была явно тщательно подготовлена, неоднократно отрепетирована и вообще, что называется, «от зубов отскакивала». Для начала он поведал, что во всем мире и во все времена лишь четыре, ну максимум пять процентов людей добивались абсолютной финансовой независимости. В любом случае предложение его было ошеломляющим: представляемая им организация владеет методикой достижения этой самой абсолютной финансовой независимости и готова эту методику подарить каждому своему члену.

Но – и это главное – Международный Союз Социальных Нововведений (а именно так называлась организация, которую я в дальнейшем для краткости буду называть МССН) занимается распространением такого товара, «который нужен каждому, который хотел бы иметь каждый и от которого возникает зависимость, причем положительная». Вот так, и никак иначе, а теперь догадайтесь, дорогие дамы и господа, о каком товаре мы говорим.

– О гербалайфе, – робко предположила я полушепотом.

Сослуживица посмотрела на меня так, как если бы я выругалась матом:

– С ума сошла? Здесь серьезные люди собрались.