Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Успеть сказать до тридцати
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Это самая что ни на есть никакая весть.
Всё еще будет.
Всё еще впереди.
Всё ищет путь во тьме к одному из нас,
и, как правило, этот кто-то стоит спиной.
Всё, я устал.
Скажи мне, который час.
И не спрашивай, что со мной. Ничего со мной.
«Всё или ничего» – ультиматум прост.
Я выбираю «или» из двух зол.
Как связующее звено или свайный мост.
Было столько, что самое время сказать «That's all.»
Те, кто лучше
Так случается – те, кто лучше, обойдены!
Их как будто специально не замечают,
и не делят с ними трофеи своей войны,
подавляя желанье спросить у них:
«Может, чаю?
Может быть, расскажешь за чашкой мне,
как только удается тебе все это:
побеждать на войне, не будучи на войне?
Посреди поголовной тьмы не нуждаться в свете?»
Этим людям дают раз в тысячу меньше, чем
каждый из них заслуживает. Но разве
это важнее им, чем на одном плече
чувствовать снег, холодный, как чистый разум,
а на другом – чей-то влюбленный лоб
спящего усталого человека?
Лучших всегда задвигают подальше, чтоб
после представить их как синоним века,
честности
и невиданной теплоты,
ибо лампы – перегорают, софиты – гаснут.
А если у лучших – вдруг – остаёшься ты –
в строчках или на сердце –
разве то не прекрасно?
Автопортрет
Я проступлю сквозь белизну листа
историей,
о многом умолчавшей,
и кто сумеет досчитать до ста,
не расплескав
долготерпенья чашу,
тот непременно убедится сам,
что есть любовь – не больше и не меньше,
что путь обыкновенным чудесам
открыт для всех Надпропастьюворженщин,
что тот, кто маяковски иссечась
отчаяньем,
себе не сыщет места,
но дом найдет в наречии «Сейчас»
любого космополитизма вместо,
что в настоящем –
прошлое болит,
что слово «мир» антонима не любит,
что для любой из ветреных Лолит
вдруг перестанет быть весомым Гумберт,
а горечь в послевкусии мечты
порой бывает так невыносима,
что хочется
стереть свои черты
и никому не говорить «Спасибо»,
но я – скажу.
Всё, бывшее со мной,
случается, вестимо, с каждым третьим.
Спасибо всем,
кто был секундным сном
на маленьком моем автопортрете!
Не мой китайский фонарик
Китайский фонарик в ночи над Марсовым полем
мирно летел, пожара не предвещая.
Я тебе заплетала косу. Ты был доволен.
Ты учил меня обращаться с семью вещами:
речью, мужчиной, влюблённостью, силой воли,
вниманием зала, прощением и прощаньем.
Я собиралась с тобой запустить такой же
китайский фонарик с письмом тому, кто создал нас,
но горелка в мешке отсутствовала. Похоже,
огня между нами быть не могло как данность.
Ты взял меня прямо там. Трава прорастала в кожу.
Я никогда так глупо не попадалась.
Я ничему тебя не учила, юности кроме,
жаркой, смешной, слегка совершеннолетней.
Если б мы даже были единой крови,
мы бы любили друг друга, плюя на сплетни
Всё еще будет.
Всё еще впереди.
Всё ищет путь во тьме к одному из нас,
и, как правило, этот кто-то стоит спиной.
Всё, я устал.
Скажи мне, который час.
И не спрашивай, что со мной. Ничего со мной.
«Всё или ничего» – ультиматум прост.
Я выбираю «или» из двух зол.
Как связующее звено или свайный мост.
Было столько, что самое время сказать «That's all.»
Те, кто лучше
Так случается – те, кто лучше, обойдены!
Их как будто специально не замечают,
и не делят с ними трофеи своей войны,
подавляя желанье спросить у них:
«Может, чаю?
Может быть, расскажешь за чашкой мне,
как только удается тебе все это:
побеждать на войне, не будучи на войне?
Посреди поголовной тьмы не нуждаться в свете?»
Этим людям дают раз в тысячу меньше, чем
каждый из них заслуживает. Но разве
это важнее им, чем на одном плече
чувствовать снег, холодный, как чистый разум,
а на другом – чей-то влюбленный лоб
спящего усталого человека?
Лучших всегда задвигают подальше, чтоб
после представить их как синоним века,
честности
и невиданной теплоты,
ибо лампы – перегорают, софиты – гаснут.
А если у лучших – вдруг – остаёшься ты –
в строчках или на сердце –
разве то не прекрасно?
Автопортрет
Я проступлю сквозь белизну листа
историей,
о многом умолчавшей,
и кто сумеет досчитать до ста,
не расплескав
долготерпенья чашу,
тот непременно убедится сам,
что есть любовь – не больше и не меньше,
что путь обыкновенным чудесам
открыт для всех Надпропастьюворженщин,
что тот, кто маяковски иссечась
отчаяньем,
себе не сыщет места,
но дом найдет в наречии «Сейчас»
любого космополитизма вместо,
что в настоящем –
прошлое болит,
что слово «мир» антонима не любит,
что для любой из ветреных Лолит
вдруг перестанет быть весомым Гумберт,
а горечь в послевкусии мечты
порой бывает так невыносима,
что хочется
стереть свои черты
и никому не говорить «Спасибо»,
но я – скажу.
Всё, бывшее со мной,
случается, вестимо, с каждым третьим.
Спасибо всем,
кто был секундным сном
на маленьком моем автопортрете!
Не мой китайский фонарик
Китайский фонарик в ночи над Марсовым полем
мирно летел, пожара не предвещая.
Я тебе заплетала косу. Ты был доволен.
Ты учил меня обращаться с семью вещами:
речью, мужчиной, влюблённостью, силой воли,
вниманием зала, прощением и прощаньем.
Я собиралась с тобой запустить такой же
китайский фонарик с письмом тому, кто создал нас,
но горелка в мешке отсутствовала. Похоже,
огня между нами быть не могло как данность.
Ты взял меня прямо там. Трава прорастала в кожу.
Я никогда так глупо не попадалась.
Я ничему тебя не учила, юности кроме,
жаркой, смешной, слегка совершеннолетней.
Если б мы даже были единой крови,
мы бы любили друг друга, плюя на сплетни
Другие электронные книги автора Стефания Данилова
Другие аудиокниги автора Стефания Данилова
Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее