Умирая, Бог завещал мне Землю

? Тоскую, Петя, ох и тоскую. Не отпускает ни днем, ни ночью, зараза.

? Пройдет, ? успокоил я.

? Здесь среди поляков не пройдет.

? Но ты же здесь не навсегда.

? Нельзя мне обратно, никак нельзя. Я и жену с сыном сюда выписал. Послезавтра приедут.

? А жить где будут? ? забеспокоился Разин.

? Со мной.

? А пани Хелена знает?

? Нет.

? Так, может, с семьей повеселее станет, и пройдет тоска. Я, думаю, да, ? обнадежил я.

? Нет, – вздохнул Рома, полежал молча и запел: – Хо-дют ко-они…

Рома загуливал до крайности и часто засыпал прямо в вишневом саду. Однако на работу приходил чистенький с неизменной печалью в глазах.

А мы к полуночи отправлялись в местечко «Хата Пухатого», через пару кварталов, я не сразу понял, что название означало «Дом Вини Пуха». Местечко было – не заскучаешь. Там в полумраке за круглыми столами сидели местные музыканты, художники и просто интересные личности. Над ними тканевые абажуры, на окнах ситцевые занавески. На полках старинные книги и редкие вещицы, а в стеклянном ящике томился огромный, грустнее Ромы раз в сто, удав. Видимо, из-за него в баре царила атмосфера книжного пространства, вымышленного писателем-анималистом.

? Чего Ромка так тоскует? ? спрашивал я у Разина, глядя на неподвижную рептилию.

? Есть причина.

? Опять секрет?

? Ага, ? Разин глядел по сторонам. – Видишь дядьку в ковбойской шляпе?

? Колоритный персонаж.

? Говорят, блюзмен из Чикаго.

? А что он здесь делает?

? Не знаю. По идее, что здесь делать блюзмену. Шпионит, наверное.

? А тот странный тип в рванной майке с «Green Day», кто?

? Басист местной группы «Batushka», блэк-метал играют.

? А нормальные люди сюда заходят?

? Редко. Здесь же дом Вини Пуха. Здесь обитают только его друзья.

? А Ромка чего сюда не ходит?

? Он слишком грустный для друга Вини Пуха, ? сказал Разин и постучал указательным пальцем по аквариуму. ? Таким грустным можно быть, если только ты удав в стеклянной коробке.

Через пару дней, когда мы с Ромой вдвоем оказались в вишневом саду, он сам рассказал историю о том, как прихватил чужие иконы, и пришлось ему из родной Вязьмы уехать в Белосток.

? Как ты на это решился? ? спросил я.

? Да это черти. Их рук дело, как с обрыва подтолкнули, ? сказал Рома и, наклонившись, добавил тише. ? А меня заставили думать, что это я сам сделал.

? Заставили? Ты про кого? Какие черти? Бандиты? Знакомые?

? Обычные с рожками, всем знакомые.

? А, в этом смысле. Ты верующий?

? А как же. Я в иконах поэтому хорошо разбираюсь. Хотя образования у меня нет, я ведь, эх, ? Рома не договорил, что он еще натворил без образования, и ушел в себя.

? Из-за этого, значит, тоскуешь, ? подытожил я.

? Ходют кони, ? безнадежно проныл Рома.

После нашего разговора я понял, что моя проблема несоизмеримо меньше Роминой.

Мы сидели на ящиках за прилавком. Разин раскладывал товар: банданы, очки, фляжки, металлические кружки и губные гармошки. Из центрального парка доносились звуки концерта. Там по аллеям неторопливо ходили люди, выгуливая детей и собачек.

? Ну давай, расскажи еще раз, как это получилось, ? хихикая, просил Базин.

? Изначально мой путь лежал в Болгарию, ? на десятый раз пересказывал я, ? там по вполне точным сведениям жила и, дай бог, живет моя двоюродная бабушка. Отец в конце восьмидесятых гостил у неё в Софии. Прошло, считай, лет пятнадцать. За это время несколько писем и открыток из Болгарии получили. А два месяца назад отец решил отправить туда меня. Купил купейный билет до Москвы. Перед посадкой вручил сто долларов и пожелал успешно перейти границу между Польшей и Болгарией и не возвращаться, пока не стану виноделом. По не точным сведениям у бабушкиного мужа виноградник на Дунае. Поверив, что до Софии рукой подать и истратив почти все деньги, я добрался до Белостока. Разыскал тебя, изучил карту Европы и теперь вместе с вами торчу на рынке, ломая голову, как ехать дальше, через Румынию или Сербию.

? Только автостопом, через Краков, ? советовал Разин, ? возьми у Ромки плащ-палатку и сам черт тебе не брат, езжай куда хочешь.

? С чертями поосторожней. Вон Ромка хоть и верующий, а как его закрутило, ? прошептал я.

? Да какой он верующий. Картежник он, продулся в пух. А еще приторговывал в своей Вязьме иконами, ездил по деревням, скупая их у старушек. Однажды получилось, что и в карты проигрался, и по чьей-то просьбе икон прикупил больше обычного. Сбежал наш Рома от долгов с целым Эрмитажем чужих икон. Теперь на них и живет здесь.

? Вот тебе и ходют кони. А я думал, из-за веры тоскует.

? Боится, что найдут. Ну и тоскует, конечно. Как начнет про свою Вязьму рассказывать, не остановишь.

Ромка повернул голову и посмотрел на нас. В глазах его была абсолютная покорность перед жизнью. В мутном потоке она несла его от родных берегов в тревожную даль несбывшегося.

? Разин, а ты не скучаешь по дому? ? перевел я разговор. ? Сколько ты уже здесь?

? Полгода. Была бы возможность, дальше поехал. А то поляки, курвы, дюже нервные на русских, не любят нас. Да ведь, Ромка?

Тот кивнул в ответ.

Пани Хелена приезду Ромкиных жены и сына даже обрадовалась. Она была уверена, что пить похититель икон станет меньше, переключит свое внимание с бутылки на семью. Жалости и доверию её не было предела.