Бла-бла-бла. Роман-каверза

– А чего она кашу заставляет есть быстрее всех, а кто последний, тот дурак, а я кашу не люблю, и меня от этого три раза вырвало! – сообщил Илюшка. – А могло бы и четыре. И даже бесконечно. Если понадобится.

– А меня называет сопляком, а у меня действительно сопли были, но это же не значит, – пожаловался Устьногов.

– Сегодня! – подвёл итог Вышегорлов.

– Миша, Илюша, а вы чего не играете? – елейно одёрнула тех Зоя Ефремовна.

– Играем, – сухо Вышегорлов ответствовал. Отроки встрепенулись и по сторонам разбежались.

После второго завтрака, когда начали играть в устный счёт, Илюшка целенаправленно объявил: «Я какать хочу!»

– Я тоже хочу! – всунулся Мишка Устьногов.

– Что это вы хором вдруг захотели? – возмутилась Зоя Ефремовна. – Ну, идите скорее!

Илюшка дверь отворил и на ближайший горшок горделиво уселся. Мишка пристроился рядом.

– Такие большие мальчики – а на горшках сидят! – усмехнулась женщина. – Никак не хотите какать, как взрослые!

Мальчишки досадливо отмолчались.

– Ну, ладно, зовите, когда всё, – сжалилась, наконец, она. Присланная нянечка была одна на две группы, и сегодня всё приходилось делать самой.

– Когда? – тихо спросил Мишка Устьногов.

– В тихом часе, – сказал Вышегорлов.

– В тихом часе хорошо, она всегда на немного уходит…

– Она ходит тискаться, – сообщил Вышегорлов.

– С кем?

– С тем дядькой, что чинит все туалеты. Взрослые всегда тискаются, а кто не тискается, те дураки!

– Ты видел?

– Мне не надо видеть, чтоб знать, – заносчиво молвил Илюшка.

– А однажды она меня идиотиком назвала, а я не идиотик, я просто не слышал, чего она мне сказала, я играл, – запоздало заныл Мишка Устьногов.

– Не ной! – строго сказал Илия. – Сегодня!

– Ну что, всё? – заглянула Зоя Ефремовна.

– Всё! – встал с горшка Илюшка.

Штанишки он не подтягивал.

– И я всё! – встал с горшка и Мишка.

– Где же всё, когда вы ничего не сделали?! – возмутилась воспитательница. – Вы сегодня издеваетесь надо мной?

– Расхотелось, – сухо сказал Вышегорлов.

– И мне расхотелось, – эхом повторил и Устьногов.

– Ну, вытирайте попы, и марш в группу! – приказала женщина.

Но попы вытирать они не умели, пришлось и это делать самой.

Время до тихого часа сегодня тянулось бесконечно. Наконец, все разделись – мальчишки, девчонки – и залезли под одеяла. Сердце у Вышегорлова ёкало.

«Они так и сохранятся навсегда дураками, а мы уже сегодня станем героями! Только я больше, я главный!» – подумал он.

– Чтоб быстро засыпали, мелкие засранчики, а я скоро, у меня тоже дела есть! – ласково объявила Зоя Ефремовна.

Илюшка лежал с головой под одеялом и притворно храпел. Но вот он притворно храпеть перестал, тихо поднялся и стал бесшумно красться в сторону лежащего Устьногова, тронул того за плечо. Мишка мгновенно зенки отверз.

Вышегорлов кивнул: мол, пора! Мишка вздохнул и с кровати поднялся. Оба они в раздевалку прокрались, дверь за собою прикрыли. Теперь-то они могли пошептаться.

– Чем мы сделаем? – Мишка спросил.

– Я всё продумал, – гордо Вышегорлов ответил.

И показал два утюга электрических, накрытых уличной курткой.

– Откуда? – изумился Устьногов.

– У няньки украл!

– Такие тяжёлые! – попробовал мальчишка на вес.

– Один твой, другой мой, всё делаем вместе! – велел Вышегорлов.

– А однажды я лопатку из дома принёс, а она не знала и отдала Скворцовой, а Скворцова её поломала, нарочно, – меланхолически молвил Устьногов.

– Не ной! – сказал Вышегорлов.

Мишка нравился Илюшке всё менее. Он, пожалуй, в последнюю секунду и сдрейфит, испугался мальчишка.

– Лезем на шкафы, как договаривались, – приказал Вышегорлов.

Он положил на два шкафа по утюгу, потом подсадил Мишку, забрался сам.

– Тссс! – сказал он. Утюги мальчишки заслонили собой.

Минуты три они ждали молча, и тут вдруг… услышали. Зоя Ефремовна ходила по спальне.