Не буди Лихо

Катя взглянула на ладонь, в который была зажата сигнальная ракетница. Не сразу сообразила, что делать дальше, но, вспомнив, как Максим учил ее, взвела курок. Краем глаза она заметила, как еще одна цепь оторвалась от дерева. На теле «отца» осталась последняя. Любое промедление может оказаться для них смертельным.

Она прицелилась. Шанс был только один.

– Стреляй в глаз! Это его слабое место!

Легко сказать. Расстояние было небольшим, но ее опыт в стрельбе и вовсе был почти равен нулю. Вместо мушки у ракетницы был гладкий ствол. Она попыталась сравнять его с головой «отца».

– Слишком поздно-о! – зарычал он, освободившись от последней цепи. – Вот и ужи-ин, вот и ужи…

И тогда она нажала на спусковой крючок. Из ракетницы полыхнул кусок пламени. Он впечатался в лицо «отца», оборвав его фразу. Тот завопил от дикой, обжигающей боли. Рухнул вниз, прижав руки к глазам.

«Отец» валялся по земле, пытаясь сбить пламя, но тщетно, оно становилось лишь больше и ярче.

– Это не нормально, – озадаченно сказал Максим. – Так не должно быть. Почему пламя становится все ярче?

На дёргающееся тело стало больно смотреть из-за света, бьющего в глаза. Катя отвернулась и прикрыла глаза рукой.

– Давай отойдем, быстрее, – сказала она.

– К черту всё! Просто бежим отсюда! – крикнул Максим.

Он взял ее за руку, и они устремились прочь от старого дуба. Туман превратился в жалкое подобие себя, остались лишь редкие серебристые полоски вдалеке. Деревья и кустарники избавлялись от листвы. Они выглядели старыми, сухими. Мертвыми.

Катя и Максим бежали так быстро, как только могли, но ярко-красный свет догонял их, преображая все вокруг. Этот мир будто стирался, уступая дорогу реальности.

Наконец, стало так ослепительно ярко, что глаза зажмуривались против воли. Но веки все равно пропускали свет.

Катя нащупала плечо Максима, обняла его, и в этот момент свет поглотил их и весь мир.

Глава 20

Когда Катя открыла глаза, то первым, что она увидела, оказалось дно верхней койки в ее плацкартном отделении. Стоял день, свет сквозь окна заливал вагон мягкими лучами. Снаружи слышались голоса людей и призывы продавцов. От этого на душе становилось спокойно, будто находишься в нужное время и в нужном месте.

Не вставая, она протянула руку под подушку. Телефон, предусмотрительно спрятанный на время поездки, оказался там, где ему и следовало. Все пять палочек на экране смартфона, указывающих на качество связи, были заполнены. Поборов желание войти в интернет, Катя открыла список контактов. Быстро пролистала его, пока не нашла вкладку, озаглавленную «Папа». Нажала кнопку вызова. Не прошло и двух гудков, как послышалось заветное «алло».

– Папа, привет! Не представляешь, как я рада тебя слышать! – улыбнулась в телефон Катя. – Как у тебя дела? Все ли в порядке?

– Да, вроде бы все как обычно, – ответил отец, и она почти увидела, как он пожал плечами. – Сейчас, вот, варю себе суп. Нужно же чем-то питаться следующие три дня. Ты уже добралась до квартиры своей тети?

– Пока нет. Просто хотела услышать твой голос, – Катя вздохнула. – Мне приснился кошмар. Довольно жуткий.

– Снова? Ничего, не переживай. Сны – это просто сны, ты же знаешь.

– Да, но иногда они такие реальные, – вздохнула Катя. – Твой медальон мне очень пригодился.

– Еще бы, мы с твоей мамой там отлично получились. Лучшей фотографии у меня в жизни не было. Мы всегда будем с тобой рядом, – его голос приобрел взволнованные нотки. – Ух, у меня тут суп закипает. Позвони, как приедешь в квартиру, хорошо?

– Конечно. Созвонимся.

Катя закончила разговор, подумав, что нужно начать собираться, ведь все это время поезд стоял на станции. Судя по окружающим домам и очертаниям вокзала, она все-таки прибыла в Москву.

Она посмотрела на свисающие с верхней полки ноги. Бросила взгляд в коридор, где пассажиры взволнованно шептались. Если поезд прибыл в Москву, почему же тогда никто не торопится? И где были проводники, что всегда предупреждают о прибытии в место назначения?

Катя попыталась встать с полки и застонала от боли в ногах. Мышцы не гнулись, словно были накачаны цементом. Ступни горели, ныли кости.

Она окинула взглядом свое тело, и от увиденного градус тревожности повышался с каждой секундой. Джинсы и рубашка выглядели так, словно кто-то хорошенько засадил в них из дробовика, а после – вывалял в ближайшей луже. Сквозь рваные дыры можно было разглядеть кожу, покрытую ссадинами и царапинами. Катя провела рукой по волосам, ощутив пальцами засохшие иголки и листья.

«Как это, к чертям собачьим, возможно? – подумала она. – Почему ни один из пассажиров ничего не сказал? Да и пахнет от меня, должно быть, отвратительно».

Значит, то, что ей пришлось пережить, случилось на самом деле? Они вправду были в лесу, бежали от чудовища, от волков, бешеных птиц?

Катя бросила взгляд на соседнюю полку. На ней валялись смятые вещи Аделины, но не было ни следа ее самой.

Перед глазами вдруг всплыла страшная картина – чудовище вгрызается в тело девушки, выдирает кусок плоти и с вожделением заглатывает. Во все стороны летят брызги крови. Доминик лежит неподалёку, с размноженным черепом.

– Пожалуйста, – прошептала Катя, – пусть они будут живы. Пусть все они будут живы.

Он вдруг вспомнила еще одну деталь. Посмотрела список записей с камеры смартфона. Ткнула в последнюю. На экране появилось изображение нижней части чудовища, рыскающего по первому этажу избы. Катя вздохнула, хороших кадров с той позиции у нее бы не получилось. Загрузить ролик на видеохостинг не отняло много времени.

В этот момент, по коридору пробежал человек в форменной одежде железнодорожников. Он громко кричал в мобильный телефон. Катя среагировала не сразу, услышала лишь обрывки фраз, что-то про срочную помощь и критическую ситуацию. Вагон наполнился гвалтом, пассажиры, похоже, обсуждали нечто, что было известно только им.

– Вы знаете, что происходит? – обратилась Катя к крупной женщине в ярких фиолетовых лосинах, которая сидела на боковушке возле окна.

– Ты что, все пропустила? Вот это сон, даже завидно! – усмехнулась она. – Да ведь в туалете девушку нашли! Примерно твоего возраста. Мертвую.

– Мертвую? В нашем вагоне? – переспросила Катя.

Из соседнего отделения высунулась голова сухонького старичка с козьей бородкой. Катя подумала, что он непременно должен быть профессором – уж очень похож.

– В нашем, в нашем, – вклинился в разговор старичок. – Убили ее. Говорят, от тела почти ничего не осталось. Словно из нее кто-то целые куски вырвал. Вот бедолага, такая молодая была!

Катя хотела было расспросить о приметах умершей девушки, но не стала. Вряд ли это мог быть кто-то другой, кроме Аделины. Выходит, все кроме нее и Максима были мертвы. Она почувствовала, как ее начинает колотить изнутри.

– Я слышала, – с довольным лицом продолжала женщина в лосинах, – в других вагонах тоже трупы нашли. Только там не девушки, а мужики. Наркоманы какие-нибудь, точно говорю.

Катя никак не могла взять в толк, чему эта женщина радуется. Тому, что убили не ее или тому, что в ее скучной жизни произошло нечто знаменательное, о чем можно будет рассказать всем подругам? Она даже не представляет, о чем говорит, но корчит из себя знатока.

– Тоже убитые, я вам говорю, – закивал старичок. – Наверное, с нами в поезде ехал маньяк. Не выдержал он такого количества людей, вот и сорвался. Это ж для него как выпивка для алкоголика. Попробуй, удержись! Только он уж, скорее всего, убёг. Разве ж полиция вовремя прибудет?

Женщина в лосинах смерила Катю подозрительным взглядом.

– Кстати, милочка, а с тобой-то что произошло? – спросила она. – Неужели тоже маньяк?

– Да так, упала неудачно, – замялась Катя.

Она не знала, как объяснить произошедшее с ней и не сойти, при этом, за сумасшедшую. К счастью, в этот момент в коридоре вновь началась суматоха и женщина отвлеклась. В вагон ворвалась процессия врачей и полицейских. Они стремительно двигались к выходу, расталкивая зазевавшихся пассажиров.

– В сторону, граждане, в сторону! – закричал один из полицейских. Затем он повернулся к остальным. – Несем его к следующему выходу, а то снаружи слишком много зевак. Я договорился, дальше двери оцепят!