Цена верности: пастырь крови

– А-а-а, – махнул рукой рыцарь, не желая больше грузить голову… душа из ярости пришла в порядок. – Мне больше нет дела до этого. Пусть только эти шлюхи спрячутся и больше носу не суют!

Воин отпихнул девушку, громко крикнув:

– Уйди, блудница!

Этиен собрался идти дальше, чувствуя облегчение. Ему удалось остановить насилие, и это хорошо. Он шагнул в сторону, услышав слабый голос, но не стал обращать внимания на него:

– Спасибо тебе.

Спустя полчаса продвижения, пройдя ещё одно охранение, состоящее из воителей, он оказался на большой просторной улочке. Пред высоким собором, чьи острые чёрные шпили, украшенные серебряной отделкой, изумительной лепниной и витражами, щекочущим небеса, собралось неисчислимое количество народу. Мужчины в дорогих синих и чёрных кафтанах с шаперонами, дамы в пышных и роскошных платьях. Всё шумит и «кипит» – ухо ласкает и перезвон молотков, и грохот колёс, переговоры людей и крики торгующих. Здесь и стража выглядит цивильнее, и люди счастливее. Этиен с придыханием смотрел на заострённые золотистые лики остроухих, шаркающих шёлково-вельветовыми мантиями и коренастых приземистых гномов в толстых парчовых дублетах. Видит он тут и многочисленных гостей со всего известного мира, одетых в зелёные, лазурные, белые, жёлтые и красные одежды, разукрасившие серый город непривычной россыпью цветов.

Справа его ухо поймало ещё один разговор:

– Вы слышали новость? Для церквей освятили ещё одну партию серебряных сосудов? И знаете где?

– Так где же?

– В озере омовения святых сосудов! Говорят, что они отправятся в богатую епархию, которая заплатила подать в два раза больше остальных. Даже диоцезу отказали в этом.

Озеро омовения святых сосудов – святой водоём, освящённый Ангелами Творца. По легенде, во время, когда сюда пришли слуги Церкви ради проповеди среди язычников, вспыхнула страшная чума. Эльфы, люди, гномы, орки – болезнь не щадила никого, народ падал как трава на сенокосе. Пророк Латикон молился три дня и три ночи в Лесу святых проведений и ему явился ответ от Единого – Его «слуги» принесли благоволение на озеро к юго-западу, и велел, чтобы окунались туда. Исцелённые язычники обращались в веру, а чувма вскоре прекратилась. Латикон получил ещё одно повеление – омыть сосуды, с которыми твориться таинство, чтобы освятить их.

Церковь за долгие года не смогла поставить на монетный поток доступ к этой святыни для тех, кто жаждет исцеления, ибо каждая попытка оборачивалась провалом, но вот омовение сосудов для епархий вне Государства совершается самим Понтификом и за особые заслуги. Так же доступ к озеру, с целью омыть посуду для таинств и богослужений, имеют и архиепископы территориальных диоцезов.

В Церковном Государстве нет славных феодалов, гордо правящих вотчинами, нет дворян, управляющих землями от имени короля. Вся страна разделена на диоцезы, где священство обличено полномочиями государственной власти. Аббатства и скиты образуют отдельные территории, которыми правят сами монахи. Все архиепископы и аббаты образуют Святой территориальный синод, который правит страной вместе с Понтификом.

Пройдя ещё пару метров, идущий на Собор увидел, как в окружении «закованных» в сталь воинов, стоит высокая фигура. Её золотые одеяния, поверх белоснежного хитона, расшитые узорами и символами, говорящими о статусе. На голове подобие короны, сверкает россыпью драгоценных каменьев. Как только он увидел статного старца, то тут же сорвался к нему, чуть не налетев на обнажённые мечи.

– Стоять! – рявкнули воины, приготовившись рубить.

– Это мой ученик, – приказал архиепископ, – пропустите его, – чуть хриплый голос заставил оружие быть убранным.

– Благословите, владыка! – в почтении склонился Этиен, протиснувшись сквозь кольцо рыцарей.

– Бог благословит! – воскликнул мужчина и возложил на него руки.

Все с изумлением смотрели на то, как кто-то подошёл к самому архиепископу. Мало того, что народ старался обходить кольцо рыцарей за несколько метров, чем уподобился реке, обтекавшей камень, так ещё и не поднимал взгляд в присутствии «духовного учителя народа». Архиепископ – верховный судья, распорядитель имущества и законодатель в своём квартале, епархии или диоцезе, распоряжающийся судьбами как то полагает истинному посреднику между Богом и людьми. Его любят, боятся, уважают, чтут и ненавидят, но никто не смеет перечить, никто даже и не думает что-то сказать против их толкований и изъяснений Писаний.

– Помню, как ты ещё мальцом бегал в церкви святого Маврикия и помогал благочестивым прихожанам, – постукивая посохом, зашагал Лаодикий, другой рукой держась за символ с двумя распахнутыми крыльями на груди, отлитый из золота.

– Да, я тоже это помню, владыка, – холодно вспомнил Этиен о тех временах, когда он рвался в Орден Света. – Помню, как и вы, мне тогда помогли буквально выжить. Спасибо вам огромное. Благодаря вашему заступничеству, милости, я смог протянуть пару зим, не протянув ноги. Ну и секретарь суда на меня обратил внимание, потому что вы за меня слово в суде замолвили.

– Это дела Господни. Помощь бедным – богоугодна, сын мой, – улыбнулся архиепископ. – В конце концов, ты встал на дорогу праведную. Идя путями исполнения заповедей, ты преуспеешь в благочестии. Теперь ты – инспектор, и пропитание твоё будет лучше.

– Да, отче. А помните, как вы подарили мне камзол из кожи василиска и с отделкой из грифоньих перьев? Вы же… представляете насколько это дорого?

– Конечно, – улыбнулся Ладокий. – Я ведь знал, как ты чаял получить подобную вещь, как только увидел её у купца-эльфа.

– Спасибо вам огромное, владыка, – благодарственно произнёс Этиен, вспоминая, как он потом хвастался камзолом перед другими помощниками секретаря. – И спасибо, что сдобрили эту помощь корзиной с едой и Ларсом.

– Всё творимое – по заветам Церкви!

– Я хотел спросить вас, когда мы будем на Соборе, владыка?

– Этиен, сын мой, – с теплотой воззрел на ученика сановник, погладив бороду. – Не серчай, ты не можешь присутствовать на Соборе.

– Почему? – смутился слуга Инквизиции, стараясь не поднимать головы в присутствии архиерея, как и призывают в своих наставлениях праведные.

– В последний час ужесточили правила присутствия на Соборе. Отцы опасаются, что на него могут проникнуть агенты Лютора и поэтому там будут лишь высшие саны Церкви и санкционированные писари, дабы составить стенограммы.

– В чём вообще заключается эта ересь?

– А ты не смутишься душой, услышав сие?

– Нет, отче.

– Ну слушай, – лик священнослужителя стал мрачнее грозовых туч. – Презрев заповеди Господа, данные нам через пророков и святых, он сказал, что благое служение священства не требуется. Он говорит, что мы – не посредники между Господом нашим и мирянами. Проповедует он те ереси, что можно спастись верой исключительно, дела не нужны, что церковь не должна быть богатой, что много развратных и похотливых служителей Церкви. Говорит он и ту ересь, что Церкви надобно нищей быть, а индульгенции – вообще наветы «ангела гибели», – притопнул от злобы архиепископ, аж люди подпрыгнули и попятились. – И что гнуснее всего, говорит он, что можно таких тварей, как огры, орки и гоблины, если же они отвернуться от языческих богов и уверуют в Господа, можно вводит в Церковь к санам священным.

– Ох, ужас! – воскликнул Этиен, вспоминая, что Лютор покусился на всё то, что ревностно и строго хранила Церковь. – Надеюсь, всякий здравомыслящий решительно отвергает этот бред?

– Поговаривают, что епископ Аксонский впал в ересь Лютора. Он прочёл его «Сотню тезисов» и «Против роскоши священства», и признал за ними правоту. Снял с себя сан, и превратился в обычного еретика.

– Как я понимаю, отче, это не более чем противные и злокозенные слухи?

– Конечно же это сплетни, которые распространяют скрытые еретики. Вон-а, – архиепископ наклонился к уху «ученика». – Вчера в покаянном монастыре инквизиторы выявили с помощью благого огня пару послушников, которые восприняли ересь.

– Отче, я искренне надеюсь, что скоро всё это закончится. Смиренно прошу простить, что меняю тему, – инспектор секунду помолчал. – В какое задание вы хотите меня отправить?

– Да… о нём. Тебе нужно ехать на север, в местечко Лациасс.

– Это же…, – продрог Этиен.

– Да, это самый юг Праведной Герементской Империи. Не так давно там закончилась война – мятежники из Республики пытались противостоять имперским войскам, но были разбиты тамошним маркграфом. Недалеко от деревни есть монастырь, но не он наша цель. Мы получили известия, что староста впал в ересь, – погладив бороду, Лаодикий протянул тканевый свёрток. – Тут все пергаменты о нём и донос.

– Почему бы не отправить инквизиторов?

– Они слишком заняты, чтобы заниматься определённым селом, – архиепископ выдержал театральную паузу, добротно, с улыбкой продолжив. – К тому же, я хочу тебя ходатайствовать на место инквизитора. Если дело пройдёт успешно, то твоя кандидатура получит рассмотрение. По воле Господа, ты сможешь получить эту должность.

«И право на лёгкую и быструю смерть», – вспомнил Этиен о том, что порой инквизиторы часто гибнут на заданиях… одно дело еретиков гонять в городах, а совсем другое охотиться на отступников по лесам, пещерам, древним руинам, кишащими тварями зла и мертвецами.

– Спасибо вам, отче, – безрадостно произнёс «ученик».

– Да, и тебе следует, как можно лучше вооружиться и одеться, – Лаодикий протянул солидный увесистый кожаный мешок, издавший приятный монетный звон. – Держи, загляни к церковным мастерам молота. Не должно тебе ошиваться в тех краях без оружия, ибо как сообщают благочестивые мужи из тех земель – слишком много неуспокоенных бродит по дорогам.

– Хорошо, – взял деньги Этиен. – Благодарю безмерно, отче.

– Ступай, – изобразил странное витиеватое движение Лаодикий. – И помни – «Идти против Церкви – идти против Бога».

Спустя два часа паренёк уже был дома, который уютно расположился где-то в Нижнем квартале. Зажатый между зданиями, чуть проваленный, у небольшого ручейка, околоченный деревяшками и обложенный камнями, сам представлял интересное сочетание серого булыжника и досок. Впрочем, ничего особо примечательного он не представлял… не более чем обычное жильё нищего человека, данного сироте по великой милости Церкви. Внутри всё отдавало сыростью, прохладой, а помещения кутались в плотный полумрак. Парень быстро переступил через порог и щёлкнул пальцами, ощутив проникновенную слабость, ментальная сила изошла из него, превратившись в искры. Огненные частички окутали свечку и рядом с ней промасленную лучину. В тут же миг слабый тусклый свет слегка отбросили вуаль темени.