Прямохождение по Алтаю. Песня гор, солнца и ветра

Димьян протяжно-иронично констатирует:

– Ка-а-не-е-ешно!

И так вот мы блуждаем час-другой-третий среди миллиона и триллиона камней, бессистемно прыгаем, что твои блохи, сомнительной плотности группой, стараемся сильно не распыляться, и время от времени пересчитываемся «на поворотах».

По пути попалось ещё одно облагороженное место для стоянки: площадка под одну палатку, расчищенная от камней и отгороженная ими же от ветра. Умельцы! Из тех, кто максимально близко подбирается на ночёвку к перевалам. Вместо турика на каменюке торчит красная резиновая перчатка, как рука утопающего. Здесь она, наоборот – спасительная рука для утопающих в снегу мазохистов, тех, кого занесло сюда в какую-нибудь роковую ночь.

Наконец, по истечении третьего часа доскакиваем до маленького симпатичного озера. На нём, само собой, люди: мужичок и женщинка, пригрелись в палаточке. Дядя говорит, что «по классическому пути» на перевал лучше не подниматься: там прямо над головами висит большой снежный ком, того и гляди рухнет на эти головы. Но можно подняться справа, по оставленным ими двоими следам; там покруче будет, зато безопаснее.

– «Покруче» – это слово для нас!

– Выпускайте пятёрку на лёд!

Раздуваясь от собственной крутости, погружаем ноги в нежную мякоть мокрого снега, и по бережку снежной речки взбираемся на заснеженный ледничок. «Снегами запорошено…»

На ледничке неприютно. Настроение от похода потихоньку падает… Рыхлая белая масса, в неё проваливаешься по колено. Не факт, что не по пояс – или вообще по самое не хочу. А что там, под снегом, как бы неизвестно. Предполагается, твёрдый лёд. Но проверять, как глубоко он залегает, никто не хочет. Мы знаем, что ледники хранят разные сюрпризы, например, прикрытые снегом трещины в десятки метров глубиной. Поэтому ребятки предлагают связаться верёвкой. «Эх, ну не зря ли я с вами связался?»

– Поиграем в караван-сарай!

Впереди, так сказать, пробным камнем, пойдёт… кто? Димьян говорит:

– Пустите первым меня.

– Почему именно тебя? – удивляются остальные.

– Да я после армии, меня не жалко!

Русский шутка. Скажем так: после нашей армии человеку уже ничего не страшно!

За Димьяном – Илюха, за Илюхой – Ленка, за Ленкой – Танюха, а охранять арьергард поставили меня. В задницу, значит. Чтоб волки никого не утащили.

Ну, бабка за дедку – двинули! Слева и справа над «бывалыми» нависают утёсы, угрожают лавинообразные белые шапки и обвалоподобные чёрные куски породы, выше и ниже в тексте многократно поименованные КАМНЯМИ. Такими же кусками тут и там посыпана поверхность ледника, отдельные экземпляры внушают уважение своими габаритами. Время от времени по сторонам раздаются журчащие звуки осыпей. Мелкие камушки, за ними покрупнее… Неподдельное чувство… восторга!

Я живо представляю себе, как этакий тяжеловес, отделившись от скал, разгоняется по крутому скату, превращаясь в скоростной болид и вылетая на лёд, как хоккейная шайба. Ж-жух – и пять кеглей летят через Нижнешавлинский к заждавшимся их озёрам!

А мы идём вереницей, восторженные бурлаки. Как приятно бывает прогуляться летом по мягкому утреннему снежку! Как весело он сыпется в ботинки и щекочет подошвы!

«Вот оно ка-ко-е, на-ше ле-то… Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!»

Прошли весь ледник, к счастью, без приключений. Наверху поглазели на упомянутый мужчиной снежный ком. Если он упадёт, нам действительно будет плохо. Но издали он кажется безобидным материалом для лепки снеговика. По недавним следам лезем в обход. И точно, круто. Жёсткая «халва» (осыпь из мелких плоских камешков) сразу наполняет кроссовки и кеды – нашу альпинистскую обувь.

Взлёт. Земля ушла из-под ног. Завертелись снега-покрывала и чёрное крошево камней… Невероятная седловина сама шагнула навстречу, ошеломив головокружительной высотой.

И вот мы на НЁМ! На Нижнешавлинском перевале. Взмокшие, счастливые, обомлевшие. Снежные барсы. Специалисты с опытом работы в упряжке.

– Гляньте, что тут, с другой стороны!

– Фигасе, крутизна! Как тут вообще спускаются?

– И, тем более, поднимаются?..

– Вон там, – показывает Илюха, – если идти с полдня, будет Шавлинское озеро…

– Красота!

– Высота!

– Три триста!

– Обалдеть!..

– Если это «нижний», не уверен, что хочу побывать на «верхнем»!..

Узкий, как бритва, гребешок, разделяющий два тоннелеобразных ущелья. Слева и справа каменные груды, а посередине что-то вроде бивака, отмеченного то ли колышком, то ли альпенштоком. Всё обильно присыпано снегом. И в ту, и в другую сторону – беспощадные пропасти. Прямо под себя лучше не смотреть…

Смотрим вдаль. Нижнее Шавлинское озеро наглухо укрыто от нас изгибами хребтов. Это один из красивейших высокогорных водоёмов Горного Алтая. Видят боги, мы ещё сходим к нему! А пока что любуемся чёрно-белой панорамой окружающих его гор. Условно, чёрно-белой, конечно: монохромный контраст скал и льдов на самом деле дополнен тысячей разных оттенков цвета.

С Нижнешавлинского открывается лучший вид на Маашей-Баши, один из главных алтайских четырёхтысячников.

Если я попрошу вас назвать первую по высоте вершину Алтая, вы тут же крикнете: «Белуха!» Это знают даже далёкие от гор люди. Ну, а если вторую? Третью? Уверен, что ответа не получу. И неудивительно. Думаю, так же будет с любой другой горной системой. Все помнят чемпионов, вторые и третьи номера никому не интересны, с ними редко кто знаком. Я сам никогда не задавался вопросом насчёт «второй горы Алтая»: мне бы, наверное, и в голову это прежде не пришло. И очень даже напрасно. Вот сказали мне, что «Баши» – это номер два, и я, конечно, верю, хотя интернет вещает другое. Оказывается, Маашей-Баши спорит за ТРЕТЬЕ место с Короной Алтая (4178 метров), всего на полметра отставая от неё. А номер второй Алтайских гор – Кийтын, на границе Монголии и Китая.

Но какая разница, мне не важны все эти номера… Маашей-Баши вызывает восхищение. Он могуч и статен, монументален, ослепительно бел. Морщинистый и седой, как старец, он одновременно выглядит молодым и полным сил. Нетающие снега ниспадают на грозные скальные контрфорсы, в основании которых торчат несколько остроконечных утёсов, словно фаланги пальцев покоящейся на леднике каменной руки. Этой всесильной десницей он крепко держит за основание язык ледника. Недаром слово «баши, баш» означает «голова». Он – владыка и хранитель Северо-Чуйского хребта, центр которого известен, как горный узел Биш-Иирду. Хотя, в силу своей легкодоступности и популярности, гораздо более известной является другая вершина этого хребта – Актру, с одноимённым ледником. Тоже четырёхтысячник, хоть и пониже. Когда-нибудь познакомимся и с ним!

Всего на Северо-Чуйском хребте около двухсот ледников, но Маашейский – самый большой и мощный. Он у меня за спиной. А перед глазами – ледник, питающий притоки реки Шавлы. Натуральное царство зимы и льда, и мы – в его сердце.

Ну, а теперь назад, по тем же камешкам… В обратном порядке. Озеро-блюдце, как сказочное говорящее зеркало, отражает не просто горы, ледники и небеса, но – истинную суть вещей! Зелёный кустик… тимьяна? – стоит тёплым воплощением несгибаемой жизни среди холодного камня и снега…

Прыг по морене. Прыг, прыг… Прыг…

Спустя три часа я с криком восторга и отчаяния падаю в первую траву. Эбсолютли хэппи. Тоталли факд ап. Усталые лица друзей, привалившихся спинами к огромной скале… Скала покрыта красными пятнами лишайников, и словно окроплена кровью.

Илья смотрит, как я кувыркаюсь на травке, и восклицает:

– Маашей-Баши!…

Звучит так, как если бы седой горец приветствовал другого, с ноткой почтения.

– Сулейман-ака!..

Вечером, ясное дело, мы обмыли наше успешное возвращение к зелёной природе добрым стаканчиком виски. То есть, пластмассовым стаканчиком водки. Мы с Димьяном, в два горла. Таня с Ильёй исповедуют йогу и, как водится, не пьют, а Ленка предательски осиротила нас в этом прекрасном начинании, загоняя что-то про коньяк, который она когда-то и где-то там будет пить. Ну-у-у… Как изволите. А мы – по стаканчику. И СПАТЬ.

Снега на нашей стоянке уже и след простыл. Палатка, естественно, никем не тронута, шмот ни на процент не разворован. В чём мы ни на процент и не сомневались. Походники и альпинисты – не тот народ… Иной. На этих высотах люди искренне говорят друг другу при встрече «Здравствуйте!», а не молча косятся или «Слышь, чё!»

Плохие люди сюда просто не ходят. Ну, или не доходят…

ФРАЗА ДНЯ: «Поспешишь – башку размозжишь!» (Димьян про морену).

Ледничок. Язычок. Дрын, дрын… дрын-дрын-дрын…