Прямохождение по Алтаю. Песня гор, солнца и ветра

– Мы – из Клуба Песенной Поэзии!!!

Тут и дню конец. А будильник завели на несусветную срань.

От морены до гангрены

Неподготовленного путешественника горы некоторыми своими нюансами могут неприятно удивить, и даже поразить. Какие сюрпризы могут встретиться в походе неопытному пользователю?

Главный сюрприз – это затяжной дождь. Я говорю не про внезапную горную грозу, которая налетит неожиданно, напугает грохотом раскалывающихся камней, промочит насквозь и убежит дальше по своим делам. Я имею в виду ежедневный, ежечасный и ежеминутный, не перестающий идти дождь. Когда с неба непрерывно падает вода. Когда с деревьев и кустов льётся на голову и за шиворот, а любой шаг по высокой траве равносилен шагу в глубокую лужу. Когда всё вокруг накапливает и источает влагу, а любое прикосновение делает и тебя влажным, любой недосмотр – твои шмотки мокрыми. Когда общая сырость не позволяет сушить вещи, все с утра до ночи с ног до макушки омыты водой, и никакие дождевики этому не помеха. Типичная ситуация: снаружи ты весь мокрый от дождя, а изнутри – от пота. Вот почему так важно хранить спальные вещи в глубинах рюкзака, в непроницаемом полиэтиленовом пакете, а лучше в двух. И это всё не говоря уже про опасность скольжения под дождём по корням и каменюкам.

Неразлучный спутник дождя – холод. В горах тепло только в солнечный летний день. Утром и вечером тут непременно холодно, а в непогоду царит круглосуточный и откровенный дубак. На «верхних этажах» горных систем серьёзно сквозит, там гуляют ветры, шалит град и выпадает снег. В лёгкой одежде не шибко забалуешь. Требуются тёплые штаны и кофты, перчатки и шапки, и обязательно костёр, который зачастую невозможен из-за ливня или полного отсутствия растительности. Ночью в палатке костра нет в любом случае, там остаёшься с холодом наедине: только ты и твой спальник, а он ещё неизвестно, выдержит ли проверку низкими температурами. Хотя мы не занимаемся альпинизмом на снежных пятитысячниках, я вам ответственно заявляю: ночью в июле в горах Алтая можно окочуриться в спальнике во всех своих вещах! Тебя будет колотить, как лихорадочного, и зубы будут отстукивать дробь. Какой тут сон, когда мечтаешь лишь дожить до утра!

Излюбленный момент (так часто я смаковал его в своих рассказах «береговым мазутам»! ): выползаешь, скрюченный от холода и измученный полусном, из палатки в недобрую хмарь утра, с усилием, неразгибающимися пальцами натягиваешь на ноги ботинки, а они – два куска воды, сочатся и булькают. И – боги! – как они холодны и омерзительны! Надо только видеть со стороны твоё лицо в эти счастливые мгновения начала нового походного трудодня!

Наконец, сам ландшафт, рельеф местности способен озадачить человека, коий обязал себя его пересекать. Я уже писал о бродах, где, зазевавшись, запросто можно уплыть по течению, и о сомнительной проходимости урочищах. Теперь нам предстоит столкнуться с моренами, ледниками и лавинами. Чем порадуют нас они? От одних только названий уже веет опасностью…

«Клуб Песенной Поэзии». Эти три слова стали в нашей компании обозначением чего-то неисправимо оптимистичного и дилетантского, самодеятельного и самонадеянного, граничащего с наивностью и безумием. Но – безумием весёлым! Так называлась некоммерческая организация при нашем с Ильёй альма матер. В один прекрасный день его привели туда бесконечные упражнения с гитарой, рок-н-роллом и стихотворной лирикой. Из них позже и родилась полулегендарная группа «Светлячки» (см. эпиграф к Части II). В «Клубе» собирались любители бардовской песни, так что Илюху, с его разрывным панковским исполнением и философской общажной лирикой, оттуда сразу же мягко попросили: «Молодой человек, ни одна из ваших песен… нам не подходит!»

…Будильник оказался не нужен. Вряд ли кто спал в Клубе Песенной Поэзии в эту ночь. Скорее так, бредили… И грезилось пяти мятущимся в забытьи душам, что по палатке с внешней стороны стучит что-то мокрое, липкое, обволакивающее… Стало глухо и душно, как в танке. Только тихий шелест, какие-то неясные толчки… Я открыл в темноте глаза и прислушался к странным звукам. Они усиливались, превратившись во вполне реальный стук. Хо! Да это же Таня колотит кулаком по «потолку»! И от каждого её удара что-то тяжёлое и неприятное рушится там, СНАРУЖИ…

С хрустом разгибая затёкшие спины, два бойца потянулись к выходу. Откуда-то сверху брезжил серенький предутренний свет. Илюха попытался открыть замок палатки, но не смог это сделать, потому что…

…Потому что мы были в сугробе. Буквально проломив себе дорогу к миру и воздуху, мы обнаружили, что мира-то и нет! Кругом царила белёсая мгла, всё преобразилось и выцвело: вчерашние серые камни стали белыми, и зелёная травка, на которой мы так выгодно расположились, исчезла. Всё побелело до неузнаваемости, и вокруг нас был сплошной снежный беспредел!

– Ого! Долбанный СНЕГ!!!

– Долгожданный! Повсюду!

– Добро пожаловаться!..

Вот чего мы искали… Истосковались по снегу в Сибири, где он лежит восемь месяцев в году. Нашли его и тут. И как-то сразу все пятеро прониклись мыслью, что вставать в такую белую хладную рань… незачем. И быстренько с этой мыслью свыклись. Пробурчав что-то типа: «Не-ет, так не пойдёт…» (взамен более уместного восторга и умиления: «Снежок! Ура!»), – любители стихов и песен стали снова принимать эмбриональные позы. Очень походя на червей в морозильной камере. Они даже пописать не ползут… Им зябко и боязно.

Всех ценителей зимы в августе я отсылаю на Шавлинские перевалы. Как говорится, идите-ка вы на Нижнешавлинский! Канайте на Северо-Чуйский! Катитесь на Маашейский ледник!

Ну, что ж, мы уже хапнули немало: и дубака, и дождя, и снега – для «неманиакального альпиниста» полная коробочка! То ли ещё будет?

– Эй, кто-нибудь хочет сегодня на перевал?…

– …А хотим!.. Я уже лезу!

– Блин, как там… костёр?

– Тут по колено!!!

– Да не, по щиколотку…

– А снег-то продолжает валить!

– Щас всё будет, не боись! Вот только костёрчик откопаем…

«Хочешь червячка? Он здесь, под корой…»[10 - Цитата из фильма Александра Полынникова «Возьми меня с собой»] Упс, под снегом! При помощи верного топорика я за десять минут проложил тропку к костровищу, погибший костёр отрыли и с горем пополам реанимировали, благо снег – не дождь, всех дров сразу не намочит. Плюс мы, как умные веники, вчера накрыли вязанку гламурными останками моего розового пеньюара. Он, конечно, уже не тот, что раньше, сказать по-честному – сущая рванина, но и в этом есть некая полезность! Зато… да поглядите же вокруг!

Тем временем потихоньку разъяснилось. Панорама открылась – снежные пики Кавказа! Остроконечные чёрные утёсы, гигантские колотые плиты, громоздящиеся прямо над головами, доисторический гребень морены под белоснежным покрывалом снегов – и НЕБО, к которому нам единственно остаётся стремиться!

– МОХНОНОГИЕ СКАЛЫ!

Величественные горные кручи, заполненные остатками туманно-снеговых облаков, словно материализовавшимся эхом… Зябко дрожащие любители активного отдыха на переднем плане титанически-скально-льдистого великолепия…

Отогрелись. Мысли забегали по телу… Общественное собрание постановило, что на перевал при таких раскладах пойдём без рюкзаков, в радиалку. Палатку со всем скарбом оставляем на совесть проходящих мимо, а сами шуранём в разведку. Боем… Эх, благословите, святые силы, хранителей этих мест, что нам хватило ума на такое решение!

Впрочем, мысль о том, что целый день убьётся на хождения туда-сюда (по последним данным, до настоящего перевала ещё четыре часа пути), а завтра подвиг придётся повторить уже с рюкзаками, – эта мысль не слишком воодушевляла. Посему заседание продолжилось, и консилиум вынес новый вердикт: сегодня идти вверх до НШП, обозначив его, в силу погодных условий, как конечную цель путешествия. А завтра начать обратный спуск в долину, и устроить там днёвку – в качестве награды за все наши страдания.

– Супер-предложение!

– Зачёт!

Не судите нас строго, товарищи альпиндяи, вы же сами говорили, что спуск с Нижнешавлинского на ту сторону крут и чреват верёвками! А в такую канитель – и смертельно опасный для наших совсем не старых ещё тел! Ведь даже вы сейчас мнётесь с ноги на ногу, жуёте губу и сжимаете в своих когтистых ручонках ледорубики, пережидая непогоду…

Но кое-какую кузькину мать мы сегодня ещё покажем!

– Айда, братцы, в кровавую радиалочку!

За пресловутым каменистым подъёмом ждал ещё более пресловутый и каменистый пейзаж, местами поистине переходящий в «лунный»! Что у нас, в Клубе, весьма котируется…

Перед самой мореной, этой чёрной исполинской муреной, в абсолютно диком и пустом ущельице, под сводом кирпично-терракотовых и почти шоколадных скал, обнаружилась вдруг маленькая ярко-зелёная лужайка, совершенно неуместная тут, придающая виду ещё большую дикость. Но и это не всё: на лужайке обнаружилась одинокая жёлтая палатка, а в ней – красна девица. Тоже в единственном лице. Мы усомнились, не обман ли зрения, и кое-кто даже протёр глаза. Но Илюха не моргнул, не дрогнул. Он опять возьми да и спроси (такой уж человек прямолинейный!):

– Вы вверх идёте или вниз?

А девица с улыбочкой «им и отвечает»:

– Я не вверх и не вниз, я тут живу!..

Вот такой фэйритэил. Чем выше в гору, тем страньше пипл. Порой и вовсе неземной.

И взлезли мы на морену. «Прыг-скок, прыг-поскок! – я весёлый гонококк…»[11 - Цитата из песни группы «Мальчишник»]

Вообще, знаете, «Морена» – достойное название, подходящее. В основе слова корень «мор» с небезызвестным его значением. Какова она в непосредственном приближении? Я наблюдаю безжизненные, бесформенные, безразмерные, безмозглые камни, уходящие в БЕС-конечность. Бесовство и беспредел.

– НЕОБЫЧАЙНЫЕ КАМНИ!

И вверх – по турикам, по турикам… В фильме «72 метра» герой Сергея Маковецкого лез по мусингам (это такие специальные узлы на корабельной снасти), а мы всё больше по турикам прикалываемся. Для непосвященных: турик есмь наглядный, хорошо просматривающийся с расстояния артефакт из сложенных друг на друга камней, сообщающий вам о том, что до вас здесь ШЛИ разумные существа, и что идти надо ЗДЕСЬ, а также что не всё ещё потеряно, друзья! В общем, турики – это туристические «светофоры» в местах, где направления неясны, а перекрёстки отсутствуют. Чаще всего, на отрытых пространствах без троп и на таких нагромождениях валунов, как эта морена.

Светофоры – дельная вещь, но ещё отыскать бы их! Не всегда это получается. Изредка кто-нибудь потерявшийся и утомлённый вдруг ка-ак закричит страшным голосом: «Ту-у-рик!!!» – и все вновь воспрянут духом: мы, господа-товарищи, движемся верной дорогой!

Но в целом-то нужное направление известно: нам во-о-он туда, за горизонт – вверх и вдаль! Шаг-прыг, и не скучайте! Вычищенный снегом день играет красками и контрастами. Меня поражает количество оттенков белого, серого и коричневого, я не знал, что их бывает так много! А какой воздух! Дышится легко и привольно. Не перестаю удивляться тому, что ветер в горах имеет вкус! Он свеж и сладок, он прямо-таки «кормит» грудь, насыщает лёгкие энергией. Его хочется вдыхать ещё и ещё, снова и снова…

Делая незабываемые льдисто-скальные снимки, скачем, подобно архарам и турам, и радуемся, что на горбу нет пятнадцати килограммов груза. Поражаемся редким формам жизни в полностью непригодных для неё местах. Жёлтые тюльпанчики, жизнерадостным пучком выглядывающие из-под пороши, оказываются горными маками. А вот эти красненькие – можжевельник?.. багульник?… Мимоза, короче, горная. И всё в снегу. Неужели они тут – не случайность?

– Неужели цветы растут и выживают в такой экстремальной среде?