Сад услаждений. Средневековый эротический трактат

«Ты, Омар, догадался, кто мы. Не раскрывай нашей тайны, чтобы вина извинилась».

«Слышу и повинуюсь», – воскликнул Омар поклонившись.

Али бен Дирам приказал военачальнику:

«Прежде ты упрись в эту стену руками и подставь спину».

Телохранителю было веление: «Влезь побыстрей на него».

А великий визирь влез на плечи последнего. И эмир повелел:

«Ты, Омар, взойди на вершину!»

Омар, поражённый уловкой, вскричал:

«Одарит Величайший Аллах тебя помощью, наш господин, и да поможет в твоём предприятии!»

Он взобрался наверх, и черёд был эмира, который, вскричав: «Слава Аллаху и слава Пророку Его, коему благость и милость Всевышнего!» – влез на них всех и взобрался на стену.

Тогда он сказал: «Сойдите друг с друга», – и начал высматривать место спуска, но не нашёл. Размотав свой тюрбан, по нему он спустился во двор, обходя каковой, нашёл двери – все запертые на замок. В беспокойстве эмир прошептал: «Я в затруднительном положении, но так нужно Аллаху: он дал мне силу и сообразительность, чтобы завлечь сюда. Он подскажет мне способ вернуться к товарищам».

И, обследуя место, он принялся обходить помещение за помещением. Он обнаружил семнадцать их, с пологами и обставленные в разных стилях.

Узрел он и полог, к которому вели семь ступеней, из-за которого слышались голоса. Он взошёл со словами: «Неодолим, кто имеет Аллаха помощником!» – и заглянул в помещение, светлое от канделябров и свечей, что горели в роскошных подсвечниках. В середине играли фонтаны душистой воды. Скатерть, протянутую поперёк, заполняли роскошные яства. Позолоченная мебель слепила глаза.

И за скатертью были двенадцать девушек с семью женщинами, великолепные, будто луны. Они восхитили его, но встревожило, что там были семь негров. Взоры его привлекла женщина лунной красы, черноокая и с ланитами пышными, с талией гибкой; она привораживала взоры тех, кто её видел.

Ошеломлённый ее красотой, он застыл, и потом он заметил себе: «Как теперь мне уйти? О, душа моя, не ступи на дорогу любви!»

И, пока он раздумывал, как ему выбраться, некая женщина обратилась к служанке, назвав её имя:

«Встань и зажги факел, чтоб мы с тобой добрались до постели».

Эмир же, когда они вышли оправиться, что естественно в человеческом племени, спрятался в их покоях.

Женщины воротились и заперли двери. Хмельные, они обнажились и стали друг друга ласкать. Когда обе заснули, Али бен Дирам тоже разделся и лег между ними. Он помнил их имена, и поэтому он обратился к одной: «Ты, такая-то, ты куда положила ключи?»

«Спи, тварь, ибо ключи где им надо».

Опять он спросил о ключах:

«Скоро рассвет, я должна открыть двери».

«Ключи где обычно. Что пристаёшь ко мне?»

Но он начал опять:

«О, ты, такая-то…»

Та ответила: «Что тебе?»

«Я в беспокойстве. Скажи, где ключи».

«Тварь! Твоей вульве мало? Не можешь без этого ни одной ночи? Смотри! Валяй к негру, ключи у него. Не говори ему: дай ключи. Но скажи: дай твой уд. Ну, валяй же к Дорераму».

Переодевшись, прикрыв лик вуалью, он возвратился к пирующим. Все сочли его женщиною, в одеяньях которой он был, и Дорерам сказал:

«Ты, такая-то, живо давай раздевайся и забирайся на ложе».

Эмир прошептал: «Нет силы и власти, кроме как у Аллаха Всевышнего!» Он искал ключи в одеяниях негра, который разделся и вышел, но не нашёл. Вдруг он увидел высокую нишу и обнаружил ключи; в радости он подумал: «Слава Аллаху!» И, разыграв, что хочет рыгнуть, направился прочь. Негр крикнул вдогонку: «Аллах прокляни тебя! Делала б это на ложе!»

Али бен Дирам, достославный эмир, вышел на улицу и произнёс:

«Следуем в дом, призывая Аллаха Благого!» Они приготовились ко всему в доме, где находились семь негров.

В покоях у лесбиянок эмир вновь надел свой наряд. После этого он со спутниками стал за пологом в пиршественное помещение. Между теме ложа слезли Дорерам с одной из красавиц. На ложе взобрался другой негр с женщиной. Пара за парой, – так негры объездили всех красавиц, кроме прекраснейшей, как луна в полнолуние, женщины и двенадцати девушек. Каждая из красавиц взбиралась на ложе усталая, а слюбившись, едва подымалась.

Негры, не унимаясь, один за другим приставали к прекраснейшей женщине, коя отказывала говоря:

«Никогда не добьётесь согласия».

И тогда подступил к ней Дорерам, державший руками свой уд исполинских размеров. Удом он бил по ланитам её и кричал:

«Шесть раз этой ночью я домогался тебя, и шесть раз я тебе уступал; но сейчас я возьму тебя!»

Та увидела, до чего негр пьян, и решила его укротить обещаниями.

«Сядь со мною, – сказала она, – и сегодня же ты утолишь свою страсть».

Негр сел; уд его был напряжён, как колонна. Эмир наблюдал в изумлении.

Женщина, исторгая из самых глубин сердца, пела стихи:

С юношей я слюбляюсь,
В нём мои упованья;
Уд его непреклонный, —
С куполом, как жаровня, —
Пьёт моё девство храбро.
Мощный, первый из первых,
Готовый на труд всечасно,
В слиянии он бессытен.
Со вздохами входит в вульву,
Слезу проливая в лоно;
Не дремлет, не просит пауз
И побеждает усталь.
Та не рождалась в мире,
Что спада его дождалась бы.
Полный любовным пылом,