Черная Роза

Так или иначе, Диана старалась как можно лучше выглядеть, как можно меньше обращать внимания на Антона и его выдру, и ни в коем случае не показывать, что их новые отношения её хоть каким-то боком касаются. Девушка завела себе привычку проводить свободное время в перерывах между занятиями в пустом классе или вне училища, так как новоявленная парочка, похоже, решила побить рекорд по поцелуям на людях. Антон обращал на неё внимания едва ли больше, чем когда-либо, зато Мила, завидев Диану на горизонте, старалась поскорее облапать своего парня везде, где можно и нельзя.

Девушка не реагировала, по крайней мере, от души надеялась, что на её лице не слишком отчётливо отражается желание подвесить Милашу за длинные косы под потолок училища.

Она старалась с головой уйти в учёбу. Просиживала в библиотеке допоздна, пока строчки перед глазами не начинали сливаться в сплошную, бессвязную муть. Доводила себя и концертный рояль до изнеможения, гоняя и вычищая свою экзаменационную программу по фортепиано. Старалась танцевать на репетициях так, чтобы в голове оставалась только одна мысль: «Спать!!!». Но Лиза, когда забиралась к ней под одеяло по ночам, не раз слышала её сдавленные рыдания – Диана не могла выбросить из головы увлечение Антона этой дирижёркой!

Как бы то ни было, душевные переживания не мешали ей готовиться к будущему выступлению, которое должно было решить, кто из их группы поедет на конкурс «Золотой паркет» в Москве. Больше они с Женей тему Антона не обсуждали, и Диана старалась держать себя в руках и не думать о нём на репетициях.

Музыку девушка чувствовала превосходно всегда, и воспроизвести какую-либо эмоцию не составляло никакого труда. Нужное чувство рождалось в её груди слабым и трепетным, но росло в процессе танца, подобно прекрасному бутону.

Их пара представляла на выступлении два танца. Первый был любовно-лирический под очаровательную композицию «Everything I’m» Лары Фабиан – песню из кинофильма «Цвет ночи». Мелодия была медленная, печальная, звучала с надрывом и отчаянной тоской, в ней слышалась страстная просьба, жаркая клятва и бесконечная теплота. У Дианы каждый раз волосы дыбом вставали от накала этой музыки. А в самом танце ничего сложного не было – стандартный набор прыжков и поддержек, на выполнении которых не требовалось много сил, зато у зрителей перехватывало дыхание.

Девушка волновалась за второй танец. Они с Женей доучили его только две недели назад, и получалось ещё не всё. К тому же, именно этот танец поставили завершающим, и на них лежала огромная ответственность, ведь от последнего номера всегда зависело, с каким ощущением уйдёт зритель с концерта – с разочарованием или восторгом.

Танец был ярким и зрелищным, а от того – сложным. В нём присутствовал ряд не самых простых движений, в том числе и действие с предметом. Все танцоры знают, что предмет – это проблема, так как с ним нужно взаимодействовать и уделять ему отдельное внимание, а если этим предметом является шпага, то нужно быть внимательным вдвойне, чтобы не наколоть на неё партнёра или не напороться самому. Когда Диана вспоминала всё это, ей становилось плохо. Конечно, шпага была не боевая, и, следовательно, совсем не острая, но ею запросто можно было выколоть глаз или больно ткнуть в солнечное сплетение. К тому же, в танце были сложные поддержки, в одной из которых Женя едва удерживал её на руках, а потом следовал выход из неё, где Диана постоянно подворачивала ногу, неправильно приземляясь.

Несмотря на всё это, танец девушке нравился. Он был энергичный и блистательный. Всполохи света от софитов на гладкой холодной стали шпаг и умопомрачительный темп музыки заводили так, что в крови кипел адреналин, а в глазах пылало пламя! Этот танец исполнялся под великолепную композицию Клауса Бадельта «Pirate», и эта музыка звала и засасывала нещадно.

Девушка ощутила изнуряющее волнение. Она оглянулась: на генеральной репетиции собралась вся группа «Сюита», и все выглядели подавленными и измученными. В зале царила напряжённая атмосфера.

После прогона всех номеров, на котором оказалось, что ни у кого ничего не доучено, Михаил Дмитриевич метался вдоль сцены, как лев по клетке, шипел и ругался. Разошлись по домам угрюмо и молча.

Диана, не торопясь, вышла из раздевалки. Было уже поздно. Она думала, что её уже никто не ждёт, поэтому провозилась долго. Поэтому девушка слегка удивилась, когда увидела Женю, стоящего на «своей» второй ступеньке в угрюмом молчании.

– Диана, ты не пробовала ставить себе будильник на каждые три минуты, чтобы он напоминал тебе, что стоит собираться, а не беспрестанно витать в облаках? – раздражённо спросил он, забирая её сумку.

– При всём при этом, заметь: я никогда не просила тебя ждать меня после каждой репетиции, – холодно отпарировала девушка.

Женя, уже направившись к аллейке, резко остановился и повернулся к ней. Серые глаза опасно сощурились и впились в Диану острым взглядом. Та ответила не менее разъярённо. Они буравили друг друга глазами не менее минуты, пока Диана не смягчилась:

– Ладно, извини, мне стоило поторопиться, – вздохнула она.

Женя что-то хмыкнул в ответ и в знак примирения взял её за руку.

Что-то напряжённо отчаянное было в этом жесте, что-то такое, что заставило Диану слегка сжать его крепкую ладонь в своей.

– Мы все переживаем из-за завтрашнего выступления. – Ровно проговорила она, зная, что сочувственный тон Женя не примет.

Рука в её ладони чуть дрогнула, и парень остановился. Диана по инерции прошла ещё несколько шагов и только потом недоумённо остановилась. Мимо них, громыхая, проехал трамвай. Девушка проводила его печальным взглядом – вечером они ходят очень редко, и теперь битый час простоишь на остановке, прежде чем дождёшься следующего.

– Я собираюсь предложить встречаться Нинель. – Вдруг сказал Женя скучающим тоном.

Диана с любопытством взглянула на друга. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что Нинель – это та самая девушка, которая вьётся возле Жени уже несколько лет, добиваясь его внимания. После этого она насмешливо взглянула на своего партнёра.

– Так предлагай, – улыбнулась она, – ты что, боишься, что она тебе откажет? Она смотрит на тебя, как на восьмое чудо света.

Женя не улыбнулся, он мгновение смотрел на девушку внимательным и цепким взглядом, будто пытаясь высмотреть в её лице какую-то определённую реакцию, но стоило Диане моргнуть, как он отвёл глаза и вздохнул.

– Не в этом дело. Просто какая-то она… – Женька окинул взглядом улицу, будто ища правильное слово в подмёрзшей листве под ногами и серых стенах продрогших домов, -… стеклянная.

– Стеклянная? – удивилась Диана.

Женя кивнул.

– Да. – Он чуть помолчал, обдумывая свою дальнейшую речь, – понимаешь, я уже не помню того времени, когда бы её не было рядом со мной. Она повсюду: на наших выступлениях, в моей компании, с которой я иногда гуляю по улицам, в школе она училась в параллельном классе, – Женя сделал рукой какой-то полу отчаянный жест, означающий всю степень присутствия в его жизни Нинель, – но все эти её чувства… Ненастоящие. Неискренние. Будто стекло рядом с чистым хрусталём.

– Не подозревала в тебе склонности к поэтическим сравнениям, – с иронией проговорила Ди.

– Я серьёзно, – тихо сказал Женя, и девушка перестала смеяться.

Она по-птичьи наклонила голову к плечу.

– Тогда не предлагай ей встречаться, – легкомысленно предложила Диана, – если не видишь её настоящего к тебе отношения и искренности её чувств. В чём проблема? – после небольшой паузы она прибавила, – Или ты её любишь?

Женя снова как-то странно вздрогнул и снова пронзил её взглядом, а потом медленно обронил:

– А что если и так?

– Что значит «что, если»? – сказала Ди, снова неторопливо направляясь к остановке, – Ты в отношениях король и Бог, потому что ты – мужчина. Это мы, девушки, вынуждены ждать, пока возлюбленный дозреет до предложения. Вся инициатива исходит от тебя, и именно ты ведёшь отношения. Ты либо любишь её, либо – нет. Либо предлагаешь встречаться, либо – нет. И вообще, ты излишне драматизируешь. Не под венец же ты её собираешься вести, хотя она-то тебе точно не откажет.

– Почему это? – ворчливо отозвался Женя из-за её спины.

Диана с лёгким упрёком взглянула на него через плечо.

– Не напрашивайся на комплимент, – мягко пожурила она, – ты прекрасно знаешь, что, подойди ты к любой прохожей от двенадцати до тридцати лет, она бросится тебе на шею, не поинтересовавшись даже о твоём имени.

– А почему только до тридцати лет, – возмутился Женька с донельзя оскорблённым видом.

Диана закатила глаза и покачала головой. Евгений за её спиной самодовольно ухмыльнулся.

***

На следующий день у Дианы всё шло вкривь и вкось. От волнения она даже не замечала самодовольную Милу, льнущую к Антону по углам.

На индивидуальном занятии по Гармонии Алисе Владимировне пришлось по два раза повторять задания, потому что, девушка ни на чём не могла сосредоточиться. В конце концов, сжалившись, она отпустила Диану на 15 минут раньше положенного, строго настрого наказав ей повторить последнюю лекцию и доделать задачи.

Пролепетав извинения за свою рассеянность, и наградив педагога горячим «спасибо!», Диана вихрем выскочила на улицу и помчалась на трамвайную остановку.

Девушка не опаздывала, но её раздражал медленный темп транспорта и неповоротливость людей, в нём ехавших. К моменту, когда она, наконец, сошла на остановке под названием «Площадь Ленина», Диана совсем издёргалась. Она нервным шагом брела в сторону дворца культуры «Россия», и чувствовала, как её накрывает удушливая волна оцепенения. В груди нарастало мутное давление, отчего в голове не оставалось ни одной связной мысли. Волнение, начавшее пускать в неё корни ещё с семи часов утра, теперь достигло своего апогея.

Внезапно её кто-то резко потянул за руку, и она оказалась в тёплом, просторном фойе дворца.

– Как я понимаю, у тебя снова паника перед выступлением, – насмешливо протянул знакомый голос.

Диана подняла глаза от странно расплывающегося цветными пятнами пола, и перед ней медленно сфокусировался Женя. Парень, видимо, только что пришёл: на его волосах виднелись капельки растаявших снежинок, а глаза цвета стали блестели после уличного холода.

– Жень, мне страшно. – Беспомощно прошептала Диана, хватаясь за его холодную руку.

Он театрально вздохнул и покачал головой. За десять с небольшим лет совместных выступлений парень уже привык к паническим атакам своей партнёрши. Он вытащил руку из железного захвата девушки и слегка подтолкнул её к кулисному помещению за сценой, где проходила подготовка к спектаклю.