Черная Роза

Разорвалось звено в цепи, которое держало хрупкое равновесие её чувств. Женя всегда занимал в её сердце очень большое место, и она всегда думала, что испытывает к нему лишь дружеские чувства. Но она понимала: в тот вечер, за миг до того, как их губы встретились, она желала этого поцелуя. Он был осознан, как был осознан тот факт, что целует её не кто-то, а именно Женя. Не люби она его, позволила бы она себе возжелать этого поцелуя?

Когда одним прекрасным вечером, находясь наедине с нотами Шопена в концертном зале, Диана додумалась до этого, она ужаснулась собственной слепоте. С чего она решила, что нежные и трепетные эмоции, которые всегда возникали у неё при виде своего блистательного партнёра, были просто дружбой? Возможно ли то, что она все эти годы любила Женю, сама не догадываясь об этом?

Дойдя до этой мысли, девушка резко оборвала себя. Ей стало стыдно. «Я люблю Антона и только Антона! Не пристало мне думать о других парнях и точка!»

Но на первой репетиции после поездки, она поняла что ошибалась, когда думала, что хуже ей уже не будет. Женя перед всей группой на общем собрании подошёл к Андрею Дмитриевичу и попросил дать ему другую партнёршу. Диана тогда вскочила и, сопровождаемая недоумёнными взглядами друзей, бросилась в раздевалку. Её жизнь встала с ног на голову, не иначе. Горькая обида захлестнула девушку, к ней примешивалось яростное бессилие, такое мощное, что впору орать, пока не охрипнешь.

Она не отвечала на стук подруг, пока не пришел Женя. Он резко велел ей отпереть дверь и назвал её бесхарактерной и слабой. Когда же Диана, полыхая от злости, открыла, он окинул её долгим взглядом, и произнёс только одну фразу:

– Ты же знаешь, что так будет проще для нас обоих. – И опять Диана увидела, как он просто уходит, и снова не смогла сказать ничего, чтобы его удержать.

Ей хотелось догнать его, схватить за плечи, встряхнуть и крикнуть прямо в лицо, что никому не будет проще или лучше! А потом плакать и умолять его не бросать её.

Но она не сделала ничего, только смотрела, как один из самых главных людей в её жизни уходит.

Как ни странно, после этого ей стало легче. Её поставили в пару с новеньким мальчиком. Женю она почти не видела. Должно быть, он сделал всё, чтобы случайно не встречаться с ней в коридорах дворца культуры. Только иногда, выходя поздним вечером из «России», она бросала взгляд на вторую ступеньку снизу, вспоминая, как стройная фигура дожидалась её после каждой репетиции.

В пшеничных прядях путался оранжевый свет фонарей, серые как у осени глаза смотрели прямо, насмешливо. И ей хотелось заплакать, но она не плакала больше.

***

На первое апреля в училище всегда проводились мероприятия. После холодной и, как правило, тяжёлой зимы измотанным студентам срочно требовалась отдушина, и таковой становился ежегодный традиционный капустник, который устраивал любой из курсов по жребию.

Пролетел лютый февраль и мокрый март. Природа начала оправляться от зимнего сна, наряжаться в сочные весенние цвета, а в воздухе витали ароматы и птичье пение.

Диана неплохо сработалась с новым партнёром. Конечно, это был не Женя, который знал о её теле буквально всё и чутко чувствовал её настроение, но Денис тоже старался. Они поддерживали чисто деловые отношения, и домой он её не провожал.

Денис всегда казался Диане немного замкнутым и неразговорчивым молодым человеком, но, узнав его поближе, она поняла, что и к его закрытой душе можно подобрать ключик.

Дианина подруга Ирочка – так ласково все её называли – тренировалась в одно время с Женей. Она рассказывала, что у него тоже всё в порядке с его новой партнёршей Алёной, и что он с грандиозным скандалом бросил Нинель.

– Но вот только смотрю я на нашу «Сюиту», – с тоской говорила Ирочка, переодеваясь из гимнастического купальника в платье, – и понимаю, что мы лишились исключительного дуэта. Вы с Женей…

– Ладно, я пойду.

Диана старалась пресекать такие разговоры на корню. Если дать волю Ирочке, то она могла много наговорить и затронуть больное. Может, это и было малодушие, но Диана не хотела больше страдать. Всё улеглось, и слава всевышнему.

В тот день девушка сидела в фойе училища, скучая над анализом музыкальных произведений. Аня, сидевшая рядом, толкнула её в бок.

– Гляди, по твою душу.

Диана подняла глаза от книги и увидела своего куратора Наталью Николаевну. Судя по её широкой улыбке, она снова придумала задание для своих студентов и выбирала себе новую жертву. Второкурсники с соседнего ряда стульев поспешно ретировались.

– Я уже выступала на новый год, – ответила Диана, закрывая книгу, – что ей ещё от меня надо?

– Ага, Диана, ты-то мне и нужна! – воскликнула Наталья Николаевна, подходя ближе.

«Какая жалость…», – подумала Диана, а вслух сказала:

– Добрый день, зачем я вам понадобилась?

– У нас же праздник первого числа, и от теоретического отделения нужен номер…

«Понятно откуда ветер дует», – недовольно подумала Диана, но заставила своё лицо принять вежливо-недоумённое выражение.

– … и я бы хотела, чтобы ты со своим партнёром что-нибудь нам станцевала.

– Но Наталья Николаевна, я со своим новым партнёром совсем недавно, и у нас ещё не всё получается, и…

– Станцуй со старым, в чём проблема? – удивилась куратор, – Я надеюсь на тебя, Диана…

Ох, как же она не любила эту фразу: «Я надеюсь на тебя, Диана…» Это было просто не честно! Эти слова лишали Ди воли, и она полезла бы в пасть ко льву. Куратор прекрасно об этом знала и беззастенчиво этим пользовалась.

– Да, я попробую, – смиренно проговорила Диана.

И Наталья Николаевна с видом человека, только что выполнившего свой долг, удалилась.

– Ди, что же ты будешь делать? – поинтересовалась Аня.

Девушка только покачала головой.

Задание куратора было катастрофой, но где-то глубоко в её душе зародилась робкая радость от того, что у неё появился повод увидеть Женю вновь.

Стоя в тот же вечер на ступеньках дворца культуры в ожидании своего бывшего партнёра, Диана прокручивала в голове возможные варианты просительно речи, но ни один из них не звучал разумным. Ей очень не хотелось выглядеть девчонкой, которая придумает всё подряд, лишь бы вернуть Евгения, поэтому Ди дала себе слово ничего у него не просить, а лишь только изложить факты, а там, как он скажет так и будет.

Женя появился в дверях дворца культуры, когда на верхнем этаже уже погасили свет. Он сразу увидел Диану, остановился в замешательстве, но потом медленно приблизился.

Девушка отметила про себя его растрёпанный и слегка задёрганный вид. Под глазами у него залегли тени, волосы, слипшиеся от пота, висели вокруг лица потемневшими сосульками. Непонятно откуда пришло желание дотронуться до его щеки, но Ди тут же одёрнула себя.

– Привет, – тихо сказала она.

Женя чуть склонил голову в ответ.

– Я тут это…

И она, делая вид что никогда не видела до этого свои туфли в мельчайших подробностях, объяснила ему всю ситуацию. Женя слушал, не перебивая, и по его лицу было непонятно, о чём он думает. Он смотрел Диане прямо в глаза, не отводя взгляда, спокойно и уверенно, а когда она закончила, тут же ответил:

– Ты могла бы выступить с Денисом, у вас уже есть почти готовый танец. До первого апреля ещё неделя – это вполне достаточно, чтобы доделать то, что не получается.

Диана отметила про себя ту поспешность, с которой Женя отказывался, и ей вдруг стало очень больно. Она сделала шаг вперёд. Он ни шелохнулся, но каждый мускул его невидимо напрягся, а в глазах появилось предупреждение. Тогда Диана снова отошла назад и тихо сказала ему правду:

– Женя, я бы хотела станцевать с тобой. Это моё желание и ничьё больше. Пожалуйста.

Женя долго молчал, пристально вглядываясь в её лицо.

– Зачем? – спросил он так же тихо, сложив руки на груди.

«Потому что я тебя люблю. Потому что я не хочу тебя терять. Потому что ты мне дороже всех по эту сторону вселенной. Потому что мне больно без тебя дышать»…