Адресованное послание

– У неё, Даня, только вид независимый. Внешнее это. Скорлупа. А внутри – ранимая она очень. Ты уж как-то побережнее…

– У вас тут что, вообще всё под микроскопом?

– А не надо никакого микроскопа: весь посёлок гудит.

Дан выдохнул и поднялся.

– Пойду я!..

Баба Дуся, не вставая, сделала едва заметное крестное знамение и пододвинула к себе следующий альбом с фотографиями.

* * *

Лена с окаменевшим лицом сидела за столом, сервированным белой посудой с узкой серебряной каёмкой. На стук двери она отреагировала, но головы не повернула. Даниил снял плащ, прошёл к столу и сел напротив девушки.

– Сегодня вечер сплошных визави… Ну, что с тобой?

– Рассказал тебе Николай Фомич историю посёлка?

– Рассказал.

– А из того, что они тут наисследовали, ничем не поделился?

– Поделился.

– И ты… вернулся?!

– Как видишь.

Девушка повернула голову и протяжно посмотрела в глаза Даниилу.

– Не боишься?

– Нет.

– Я много раз ловила на себе взгляды этих экспертов: очень недвусмысленные взгляды. Но не более того. Близко не подходят. И не потому, что им циркуляр запрещает: они боятся. А ведь у них специальная подготовка.

– Я не боюсь. Кроме того, чем я от тебя отличаюсь?

– Отличаешься. Ты – другой. Не могу этого объяснить, просто чувствую… Ничего он тебе больше не говорил?

– Просил помочь машину отогнать.

– Во сколько?

– В семь.

– Будешь будильник заводить?

– Придётся…

Лена встала, подошла к окну, задёрнула плотные шторы.

– Я всё приготовила, только перенести на стол. Поможешь? И бутылку надо открыть.

Даниил подошёл, мягко обнял девушку и поцеловал в губы. Сначала она никак не отвечала, безвольно уронив руки вдоль туловища, но постепенно ожила и, привстав на носочки, робко потянулась к Дану.

– У тебя на губах вкус солнца. Давай я тебе потом помогу…

* * *

Хронометр заиграл в шесть сорок пять. Даниил нажал кнопку и прервал музыку. Лена открыла глаза.

– Я не сплю. Можно, я не буду вставать? Так хорошо!.. Не хочется расплёскивать это состояние.

– Конечно, не вставай. Я быстро: туда и назад.

– Угу…

Дан оделся, не зажигая света, снял с вешалки плащ и вышел на улицу. Как и предполагал капитан, небо затянуло серой плёнкой и накрапывал дождь, пока ещё не сильный.

В окне бытовки горел свет. Капитан был уже в плащ-накидке; в руках у него ничего не было, кроме небольшого портфеля.

– Готов? – не здороваясь, спросил он.

– Да.

– Тогда поехали.

В кузове ГАЗ-66 стояло несколько ящиков и сидели шесть человек. Машина завелась с пол-оборота: видимо, за ней тщательно ухаживали. Дорога была несложная: примятая трава создавала подобие колеи. Капитан, после того как сел в кабину, не проронил ни слова: о чём-то сосредоточенно думал.

Дан затормозил перед развилкой: направо уходил хорошо промятый в траве след, которым пользовались постоянно; левее – дорога, по которой машина прошла не более двух-трёх раз (трава просто ещё не успела подняться).

– Куда?

– «Направо пойдёшь – голову сложишь, налево пойдёшь – коня потеряешь», – продекламировал капитан.

Дан терпеливо ждал продолжения.

– В общем, так: левый след – беспроблемный. Через две минуты будем у самолёта. Правая дорога – основная, но там уже кусок вне зоны: от минуты до полутора. Если зона вас выпускает – ничего не почувствуете. Если же нет… Скорее всего, летального исхода можно будет избежать: перебой – короткий по времени, и граница не до конца сформировалась; думаю, максимум, что может быть, – потеряете сознание. Хотя риск есть. Ну что, молодой человек, проверим?

Дан посмотрел через стекло: сначала на левый след, потом перевёл взгляд на правый. Трава в свете фар стояла серой стеной: рассветало.

– Проверим, товарищ капитан. Если вы, конечно, капитан.

– На одну звёздочку меньше, на один просвет больше.

– Понятно… Значит, вытащите?