Десять тысяч разящих стрел

– Госпожа Шен, – мужчина поклонился в эрханской манере, скрестив руки на груди. Он не выглядел удивленным.

– Так вы знали, что я женщина?

– В нашу первую встречу у меня возникло такое подозрение, – признал он. – А сейчас я убедился наверняка. И вы верно угадали: я тоже собираюсь принять участие в состязаниях.

– Вот как? – Илем-Кай иронично выгнула бровь. – Здесь? Не сочтите мои слова за грубость, просто я не вижу вокруг других торговцев или чужестранцев. Тем более – чужестранных торговцев.

– Всему есть простое объяснение, – не растерялся он. – Я буду стрелять от имени эрханского посольства. Я неплохо управляюсь с луком, поэтому легат Аварий Мерелл лично обратился с такой просьбой к главе Ведомства ритуалов и традиций.

– Правда? – девушка не собиралась отпускать его без боя. – Торговец из Шаньяра состоит в близком знакомстве с самим легатом?

Но одолеть северянина оказалось не так-то просто.

– Торговцы знают многих людей, благородная госпожа, – невозмутимо ответствовал он. – В нашем деле это полезно. Жена и дочери легата Мерелла любят благовонные притирания из Кемму. Семья Лютен часто помогала господину легату добыть самые редкие и изысканные сорта. В знак благодарности он похлопотал за меня.

Его непрошибаемое спокойствие и готовность ответить без запинки на любой вопрос заставили Илем почувствовать безотчетное раздражение. Она сама бы не объяснила, отчего возникло это непонятное чувство.

«Вот демоны, с ним говорить – все равно, что воду руками хватать!»

– У вас отлично подвешен язык, – не удержалась она. – Если вы и с луком управляетесь так же ловко, то не оставите мне шансов.

– Благодарю за добрые слова, госпожа Шен. В родных краях меня называли хорошим стрелком. Постараюсь и здесь не ударить в грязь лицом.

«Его точно ничем не проймешь!» – Илем-Кай не могла придумать, что еще сказать. Да она и не успела бы сказать ничего больше, потому что в этот момент барабаны возвестили о начале состязаний.

*      *      *

Само собой, сразу стрелков к черте не подпустили. Сначала по полю под звон цимбал и завывание труб прошествовала пышная процессия, возглавляемая жрецом Отца-Солнца в голубой мантии и золотой шапке. Затем глашатай объявил о призе для победителя, и вот тут у Илем-Кай по-настоящему загорелись глаза. В этом году призом был избран священный меч по имени «Гнев Небес». Стоило девушке увидеть длинный клинок в черных ножнах, который поднял над головой распорядитель состязаний, и она тут же поняла, что если сегодня не займет первое место, то будет кусать локти до скончания дней.

Историю Гнева Небес она знала прекрасно. Меч выковали по специальному приказу Императора Мин-Хана из Четвертой Династии для главы его телохранителей, легендарного мастера клинка Шай-Дара. Полвека спустя внук Шай-Дара этим мечом отсек голову злокозненному евнуху Ан-Сайфену, который выдал заговорщикам сыновей последнего из владык Четвертой Династии. В последовавшие за теми трагическими событиями смутные годы меч неоднократно переходил из рук в руки и пролил немало крови, пока, уже после становления Пятой Династии, не осел в императорском хранилище реликвий. Небесным Гневом сражались великие воители и прославленные полководцы. Илем-Кай была готова на все, лишь бы заполучить в свои руки такое сокровище.

Состязание не сводилось к простой стрельбе по мишеням. Каждый год придумывали что-то новое, причем суть конкурсов держали в секрете до последней минуты – настоящий мастер должен быть готов ко всему. Да и публике так интереснее. На этот раз первый тур посвятили недавней победе принца Юван-Кая над хесиотскими мятежниками. На поле выпустили всадников, которые буксировали за собой деревянные фигуры лошадей на колесах. На деревянных лошадях восседали тряпичные куклы с лицами, раскрашенными в алый цвет в подражание зловещим маскам демонических жрецов. Каждый из участников должен был выпустить по движущимся фигурам дюжину стрел; всадников, таскавших за собой муляжи, защищали тяжелые доспехи на случай, если кто-то из лучников по дурости перепутает их с мишенью, причем такой горе-стрелок немедленно исключался из состязания. Тот, кто не заработал бы оговоренное число очков, выбывал, а остальные пропускались во второй тур.

Прозвучал сигнал, и потеха началась. Хлестко щелкали тетивы, и десятки стрел с разноцветным оперением мелькали в воздухе. Толпа на трибунах приветствовала удачные выстрелы своих любимцев восторженными криками и стонала, если стрела пролетала мимо цели. После первого тура выбывших оказалось немного – на состязаниях в Дворцовом Городе просто не могло оказаться по-настоящему дрянных стрелков. Илем-Кай не промахнулась ни разу, хотя не все ее попадания можно было назвать идеальными. Не выбыла и Дюань-Улен, да и Авенций Лютен, как оказалось, не хвастался – когда огласили результат, его имя прозвучало в первой десятке. Сама Илем, не желая привлекать внимание, записалась на соревнование под именем «барышни Шен из Светлого Города», которым часто пользовалась и прежде; в первом туре она оказалась второй после сына генерала дворцовой стражи Ро-Гана.

Во время краткого перерыва перед вторым туром она выпила чашу свежего чая с листьями мяты и перекинулась несколькими фразами с младшим братом, пришедшим, как он сам выразился, «подстегнуть в ней решимость». Мужчины семьи Кай в состязаниях не участвовали, хотя и отец, и старший брат Кевет наблюдали за ней с трибун. Пока соперники переводили дыхание, на поле слуги торопливо выставляли мишени. Для каждого из участников приготовили по четыре щита. Первый щит был шестиугольной формы и высотой почти в человеческий рост – такими прикрываются воины во время осадных работ, и по нему трудно было промахнуться даже издалека. Второй, тоже шестиугольный, был вдвое меньше – обычно такие щиты носят пехотинцы в строю на поле боя. Третий был еще меньше и круглый – щит легкого всадника. Наконец, последний щит был совсем маленьким, кулачным, какими часто пользуются фехтовальщики на поединках.

Объявили правила. Каждый участник снова получил по двенадцать стрел и был волен сам выбирать мишени. Чем меньше был пораженный щит, тем больше очков записывалось на счет стрелка, но за промахи очки снимались. Тут требовалась не просто меткая стрельба, но и трезвый расчет, а для победы нужно попасть в первую восьмерку. Только восемь соискателей будут соперничать за приз в последнем туре.

Илем начала осмотрительно, выбрав в качестве мишени третий из щитов. Она выпустила шесть стрел и не промахнулась ни разу. Прикинув, что набрала уже достаточный запас очков, чтобы позволить себе риск промаха, она переключилась на самую маленькую мишень. Первая стрела прошла мимо; девушка поколебалась, оценивая свои шансы, но все-таки рискнула. Как водится, Небеса покровительствовали смелым, и следующими двумя выстрелами она попала в маленький щит. Сочтя, что это гарантирует ей место среди восьми лучших, она не стала рисковать дальше и последние стрелы загнала в третий щит.

Растратив все стрелы, она отступила от рубежа и наблюдала за остальными лучниками, особенно следя за Ро-Ганом – тот был самым сильным из соперников – а также за Лютеном, который внушал ей любопытство. Северянин показал себя во всей красе, загнав целых четыре стрелы в самый маленький щит и промахнувшись всего один раз. Он обошел самого Ро-Гана. К вящему злорадству Илем, Дюань-Улен совершенно обремизилась. Начала неплохо, но потом, рискнув выстрелить в маленький щит, допустила два промаха подряд и настолько растеряла уверенность, что умудрилась не попасть даже в третью мишень. Это окончательно лишило ее присутствия духа, и остаток стрел девушка выпустила по меньшему из щитов-шестиугольников. Определенно, в числе первых ей не быть, и Илем-Кай, сложив ладони на груди, с притворным сочувствием просвистала траурную мелодию.

Огласили результаты. Дюань, как и следовало ожидать, пришлось покинуть стрельбище, но Лютен и Ро-Ган заняли первые строки в списке. «Госпожа Шен» была третьей, но это ее не беспокоило. В первых двух турах главное – просто продержаться, а силы лучше приберечь для третьего, в котором определится победитель.

Последовала вторая, более длительная передышка перед финальным этапом состязания. Илем не упустила возможность заменить тетиву и еще раз тщательно проверила каждую стрелу из своего личного запаса. Принцесса старалась не поддаваться волнению. Ей отчаянно хотелось заполучить легендарный меч, но и соперники ей достались серьезные. Из-за пятерых Илем не слишком тревожилась, но старший сын генерала гвардейцев – великолепный стрелок, да и «торговец» с севера, как оказалось, ему не уступает.

«Ну, что же, – рассудила девушка, стараясь восстановить хладнокровие. – Будет так, как пожелают Вечные Небеса, но я, по крайней мере, не посрамлю ни семью Кай, ни матушкин клан Джангур. Княгиня Ульсан, если ты сейчас смотришь на меня, прошу – направь стрелы своей дочери. Тебе-то не было равных во всей Ивирской степи, а значит, и по всему миру!»

Пока готовились к третьему туру, перевалило за полдень. Теперь солнце светило в глаза стрелкам, но так и было задумано. Победители, допущенные к борьбе за главный приз, должны показать, что не пасуют перед трудностями. Мишенями для последнего тура стали серебряные колокольчики, подвешенные на перекладинах. После попадания перекладину перемещали на десять шагов дальше от рубежа для очередного выстрела, но после первого же промаха лучник выбывал из состязания. Казалось бы, ничего особенного, но колокольчики маленькие, а яркое солнце слепило глаза, так что неудивительно, что уже после первых трех выстрелов половина из восьми соперников оставили рубеж под разочарованные стоны своих поклонников.

Илем-Кай начала удачно, стрелы летели точно, и раз за разом хрустальный перезвон давал понять о попадании. Она и не заметила, как на поле остались всего трое: она сама, Ро-Ган и северянин. Мишени сместились уже по-настоящему далеко, и приходилось целиться очень тщательно. Одна оплошность, и с мечтами о победе придется распрощаться до следующего года.

Неожиданно ее отвлек гневный возглас слева, на который зрители тут же откликнулись дружным заунывным воем. Это Ро-Ган натягивал лук для очередного выстрела, как вдруг у него лопнула тетива. По правилам, это было равноценно промаху – сын генерала Сань-Гана вынужден был прекратить борьбу. Илем почти пожалела его. Ро-Ган был достойным противником, но сам виноват – надо было лучше готовиться и тщательно проверить собственное оружие.

Ро-Ган выбыл из борьбы, и теперь соперников осталось двое – принцесса и северянин. Вожделенный приз так близко от нее! Илем-Кай ощущала предательское жжение в груди; ее сердце колотилось как обезумевшее. Нет, нельзя! Волнение – верный путь к неудаче, и она обязана сохранить спокойствие до конца. Не без труда совладав с собой, девушка оттянула тетиву до самого уха и плавно разжала пальцы. Щелчок, свист – и негромкий звон! Стрела лишь вскользь задела колокольчик, но этого было достаточно, чтобы извлечь звук, а значит, она может стрелять дальше.

Эрханец выстрелил и тоже попал, причем, кажется, ему это далось легче, чем ей. Прислужники поспешили на поле, чтобы передвинуть мишени еще на десять шагов. Колокольчик на шелковом шнурке был едва виден. Призывая на помощь Солнце и Луну и всех демонов заодно, Илем-Кай наложила стрелу на тетиву, тщательно прицелилась… и попала! Благословенное Небо, попала!

«Матушка Ульсан, ты на самом деле помогаешь мне. Смотри на свою дочь – сегодня я заберу этот проклятый меч ради того, чтобы прославить твое имя!»

Теперь была очередь северянина. Тот слегка поклонился девушке, прежде чем шагнул к шелковой ленте на земле, отмечавшей рубеж для стрельбы. Изящным движением он поднял свой большой черный лук, потянул тетиву. Илем закрыла глаза, не в силах смотреть.

«Ну же, пусть он промахнется! – мысленно взывала она. – Отец-Солнце и Мать-Луна, вы же не можете сейчас отвернуться от Огнерожденной принцессы и отдать победу какому-то чужаку!»

Пропела тетива. Илем-Кай напряженно отсчитывала мгновения, но звона колокольчика не услышала. Зато люди на трибунах остервенело возопили в унисон.

«Неужели он промахнулся?» – принцесса осмелилась приоткрыть глаза… и ей сразу захотелось выругаться в голос.

Северянин не просто не попал по колокольчику – его стрела вонзилась в землю, пары шагов не долетев до бамбуковой перекладины, на которой тот висел. Было ясно, что, при его мастерстве, так выстрелить Лютен мог только намеренно!

Она исполнила свою мечту и выиграла главный приз. Гнев Небес теперь принадлежит ей, но радости Илем вовсе не ощущала, наоборот – в груди клокотала злость пополам со стыдом. Она предпочла бы десять раз проиграть, чем выиграть вот так.

Лютен шумно выдохнул и отступил от рубежа. Развернувшись, он встретился с девушкой глазами и, кажется, хотел сказать какую-нибудь глупость вроде «Поздравляю с победой», но, безошибочно угадав ее настроение по лицу, передумал и молча зашагал прочь, провожаемый воем, свистом и бранью разгоряченной толпы.

Глава 6

Праздник был безнадежно испорчен. Несколько минут назад Илем взывала к богам, мечтая о почетном призе, но как она могла принять победу, если та не добыта в честной борьбе, а походя брошена ей, как объедки под ноги уличному попрошайке?! Все её упорство, все усилия и ожидания в один момент обратились в нелепую шутку. Проклятый северянин своей выходкой выказал презрение не только к Огнерожденной принцессе, но и ко всему дому Кай – оскорбительнее вышло бы, разве что, если бы он плюнул в родовом святилище на погребальные маски предков.

Что совсем плохо, не она одна осознавала ситуацию. Любой, кто хоть немного разбирался в стрельбе из лука, сразу догадался бы, что произошло. Неудивительно, что зрители на трибунах с таким гневом освистывали Лютена, но тому было наплевать на настроение публики. Он просто развернулся и, не вымолвив ни слова и не обернувшись в сторону Илем-Кай, покинул стрельбище. Хотела бы девушка сделать так же, но нет – она стала победительницей, а значит, предстояло выйти на поле, принять поздравления и забрать драгоценный приз. И надолго сделаться посмешищем для всего города, это так же ясно, как то, что днем на небе светит солнце, а ночью луна. Дюань-Улен, которая ничем не блеснула сегодня, и та язвительно ухмылялась.

Но делать было нечего. Илем достаточно хорошо умела владеть собой, чтобы изобразить хотя бы видимость хладнокровия. Случившееся было позором, но если дочь семьи Кай прилюдно устроит скандал, станет еще хуже. Внутри у нее все бурлило от ярости и унижения, но пришлось стиснуть зубы и делать хорошую мину при плохой игре, то есть притворяться, будто бы ничего особенного не произошло. На церемонии награждения, к сожалению, ей не удалось прикинуться безвестной «барышней Шен» – тут назвали ее настоящее имя. Она приняла меч из рук распорядителя и отвесила низкий поклон в сторону Верхнего Дворца, в знак почтения к государю. Последовало несколько ритуальных напутствий, и церемония была закончена. Теперь ничто не мешало Илем покинуть стрельбище, но она заставила себя задержаться еще ненадолго – слишком поспешный уход выглядел бы как бегство. Она даже смогла улыбнуться в ответ на откровенно издевательское поздравление Дюань-Улен.

– Не знаю, как и благодарить тебя, Дюань, – она добавила в голос достаточно яда, чтобы хватило на дюжину гадюк. – Но ведь недаром древние учили, что боги награждают упорных. Если ты будешь тренироваться больше, то в грядущем году, может быть, тоже поборешься за главный приз в последнем туре.

Дюань вперила в нее яростный взгляд и заткнулась, но это было слабое утешение. Даже обладание Небесным Гневом не могло погасить гнев принцессы.

«Выковали по личному приказу Императора? – размышляла Илем-Кай позднее, когда, вернувшись домой, рассматривала блестящий клинок. – Ха! Купили – вот так сказать было бы вернее!»

С ее познаниями в оружейном деле, дочь Ульсан сразу поняла, что клинок не был выкован на Юге. Достаточно было один раз увидеть необычный синеватый блеск металла, чтобы понять его происхождение. Только на Севере добывали таинственный синий камень из огромного разлома в земле, который, по преданию, остался после падения огненной горы с небес в незапамятные времена, и только избранные мастера умели соединять этот камень с рудой, выплавляя непревзойденную сталь. Да и по виду Гнев Небес не походил на оружие южан. В Вечной Империи отдавали предпочтение изогнутым мечам, да и прямые клинки обычно точили по-сабельному: с одной стороны по всей длине, а с другой только у острия. Но этот длинный – в полных три локтя – прямой клинок с широкими долами был обоюдоострым, причем с обеих сторон заточен от острия до середины. Так тоже любили делать эрханцы, и не оставалось сомнений в том, что родина Гнева Небес – север, а сейчас Илем-Кай была не в восторге от всего, что хоть как-то связано с северянами.