Мы, кто катит этот мир

– Завод. Посреди двора вход, там все есть… – скорее догадался, чем расслышал он перед тем, как тело бармена с грохотом свалилось на пол, попутно завалив несколько стульев.

Побороть отвратительные ощущения не удавалось, не могла даже большая порция водки, нормальной, не той, что из пластика. Пожалуй, можно было повторить, рассчитывая, что вторая поднимет настроение, но это не тот случай, когда следовало напиваться.

Он взглянул на распростертое тело, повернулся, вышел из зала, зашел за стойку гардероба, снял с плечиков аккуратно развешенный ним же самим плащ, подошел к зеркалу. На мгновение шевельнулась прозаичная мысль, возник вопрос: «А где все? Или хотя бы кто-нибудь». И вправду странно, поздний вечер, не очень-то популярное заведение, но все-таки, в определенных, так сказать, кругах… и никого. Более того, нет даже персонала. Вот старик гардеробщик и тот куда-то исчез. Один бармен, но хорошо, хоть тот остался.

Сквозь щель в приоткрытых дверях из зала выплыл протяжный мычащий звук, похоже, отголоски песни, тоскливой и печальной. Он покачал головой в раздумье, затем вернулся к гардеробной стойке, наклонился, пошарил под ней, достал телефон. Набрал номер неотложки, все-таки, пусть и нехотя, но бармен ему помог, за добро полагается платить добром.

Глава 7

Да, он действительно расслабился в последнее время, изрядно подрастерял навыки и умения. Ладно, с трудом осилил подъем по лестнице, ладно следить разучился, это куда ни шло, но чтоб более получаса искать свой тайник у себя же в квартире, это уже чересчур!

Тем не менее, все так и было. Бормоча что-то невнятное, он ползал по полу, простукивая одну за другой плитки паркета. Некоторые выстукивал по несколько раз, другие ни разу. Изредка, как ему казалось, слышал подозрительный звук, тыкал в дощечку ножом, пытался подковырнуть крышку тайника, но все безрезультатно. От этого ним овладевало раздражение, хотелось разнести гостиную со всеми скрытыми под полом секретными нишами, еще бы, ведь она там, одна, ей нужна помощь, а он что делает? Ползает по полу!

Он так увлекся самобичеванием, что когда одна плитка просто посреди комнаты подпрыгнула после того как он на нее надавил, даже вскрикнул от радости, правда, приглушенно.

Вслед за первой планкой вынуты еще две. Открылся тайник, небольшое отделенное дощечками пространство между параллельными брусьями. Заглянул внутрь – хлопья грязной паутины, толстый слой пыли, кисловатый запах плесени, да, давненько не было серьезного дела!

Запустил внутрь руку, нашарил металлический ящичек, который использовал в качестве сейфа, отодвинул в сторону, сунул руку глубже. Пыль, обрадованная возможностью полетать, веселым хороводом выплыла наружу.

Пальцы схватили мягкий сверток, отвратительно липкий, как и все внутри покрытый толстым слоем многолетней грязи. Тщательно ощупали, стало понятно – это именно то, что нужно. Хорошая новость, даже настроение заметно улучшилось. Еще мгновение и из-под пола извлечена пропитанная маслом ткань, сквозь которую отчетливо проглядывали на удивление привлекательные очертания оружия.

Развернул. На свет показался пистолет, родной брат того, что спрятан в тумбочке в прихожей, четыре обоймы, патроны насыпью и два омерзительных на вид, но очень даже полезных в хозяйстве любого толкового шпиона глушителя. Запах ружейного масла, смешанный с пылью не мог вылиться ни во что сколько-нибудь полезное. Он чихнул, громко, от всей души…

Почти сразу, будто так и было задумано, со стороны прихожей послышались звуки. Металлические, приглушенные, но очень уж отчетливые. Их источник находился у двери, точнее, с наружной ее стороны.

Внезапно изменившаяся ситуация заставила напрячься. Он замер, заставив замолчать такое гулкое, такое беспокойное сердце. Помогло. Звуки стали громче, четче, понятнее. Средь нахлынувшей тишины прозвучал легкий скрежет, с ним характерное позвякивание. Фоновым шумом на все это накладывались приглушенные голоса, слов не разобрать, но если судить по интонации – ругательства.

В тот же миг за дело взялось воображение. Не особо стараясь, оно выдало причину шума, нарисовало картину того, что происходило там, у входа в квартиру. Что тут думать, кто-то пытается отпереть дверь. Его дверь! Кто-то у кого достаточно усидчивости, но не хватает опыта, ковыряет в замке отмычкой, а другой пытается ему помочь, своеобразно, советами.

Отчетливый щелчок. Механизм массивного, как утверждал продавец, английского, неподдающегося никаким способам взлома, замка провернулся. «Не такие они и неопытные!» – промелькнула логичная мысль, ее подтвердил второй щелчок. Замок сдался. Следом прозвучал лязг (глухой и как бы холодный) отодвигаемой щеколды. Далее тишина, полная, абсолютная.

Он почувствовал особый азарт, острое чувство, которое может испытать разве что охотник на хищника, человек суровой профессии, прекрасно понимающий, что в любой момент и сам может стать дичью. Непередаваемые ощущения, бодрящие и успокаивающие одновременно. Давненько у него такого не было!

Спокойно, будто ничего не происходит, он вынул обойму, убедился в том, что патроны на месте, вернул ее обратно, привычным движением снял с предохранителя, оттянул затвор. Поднялся. Двигаясь боком, стараясь ступать беззвучно, направился в прихожую. Несколько шагов и он на месте. Замер в углу, глаза, не мигая, уставились на полоску света, вливающегося в квартиру через щель (неужели лампочку на лестничной площадке вкрутили?).

Глаза контролировали ситуацию, руки же машинально навинчивали глушитель. Порядок, оружие готово. Шаг другой и он у входа, остановился, поднял пистолет, прицелился, выдохнул, готовый в любой момент выстрелить.

Полотно двери слегка качнулось. Звякнула, натянувшись, цепочка, послышалась возня с другой стороны, наверняка вот-вот в щель протиснут кусачки, а то и вовсе гидравлические ножницы, уберут последнее препятствие, в помещение ворвутся неизвестные и тогда…

Время шло, но ничего не происходило. Он ждал. Прислушивался, но ничего не слышал. Причем не только ничего подозрительного, а и вовсе ничего.

Вот и оно – звук. Шаги. Неспешные, шаркающие. Он напрягся, прицелился, палец мягко коснулся спускового крючка, сердце застыло, стараясь не создавать излишнего шума.

– Эй, хозяева! Кто-нибудь дома? – прозвучало в абсолютной тишине. Хриплый голос, женщина, да еще и в возрасте. – А у вас не заперто!

Дверь качнулась, закрылась, снова приоткрылась. Новая порция старушечьего бормотанья, за ним стук, тихий, неуверенный. Он подошел ближе. Прижался к стене, держа оружие наготове. Вытянул шею, вгляделся в глазок. За тонкой преградой покачивалась человеческая фигура – женщина, облаченная в халат отвратительного сиренево-фиолетового цвета, из-под которого проглядывали темные мужские брюки. Довершали портрет короткие жидкие седые волосы и очки в роговой оправе (наверняка им лет не меньше, чем хозяйке). Знакомый облик – соседка с нижнего этажа. Удручающе-любознательная особа…

– Да, внимательная вы наша, я знаю! – крикнул он, безрезультатно пытаясь засунуть пистолет в задний карман брюк, тяжелое оружие так и норовило вывалиться. – Я на минутку забежал, потому и не стал закрываться.

– Вот и хорошо, но все равно вы будьте бдительнее, в наше время осторожность – далеко не последнее дело. Вломятся чего доброго, обворуют, оно вам нужно!

– Не вломятся, у меня цепочка…

– Эта цепочка меня остановит, вас, других приличных людей. Тот же, кто захочет поживиться, легко с ней справится, – дверь качнулась, цепь с легким перезвоном натянулась, старушка прижалась к образовавшейся щели, похоже, она искренне жалела, что человеческий глаз не может выбраться из глазницы и запрыгнуть в чужую квартиру. – Это хорошо, что у вас все в порядке. Слушайте, а где ваша очаровательная подруга? Вы с ней такая пара!

– Занята она, – он заметно помрачнел.

– Понятно, – из-за двери послышался шелест бумаги, добавляя нервозности, заставляя напрячься. – Слушайте, тут вам кто-то записку жвачкой прилепил, не могу прочитать, что на ней написано. Свет ужасный, а почерк…

Он перестал заталкивать пистолет в карман, бросил его на коврик, оттолкнул ногой, сорвал цепочку, распахнул дверь, выскочил на площадку. Увидел соседку, которая с горящими от любопытства глазами всматривалась в листик бумаги и неспешно отходила к лестнице. Догнал. Тронул за плечо. Старушка вздрогнула, скорчила недовольную мину и нехотя отдала свою добычу.

– Знаете, сколько живу на свете, а такого отвратительного почерка не встречала, – потухшие глаза мрачно посмотрели на него, переключились на приоткрытую дверь, снова на него. По всему видно – старушку просто распирало от любопытства. С чего бы это? – Значит, вы говорите, у вас все нормально?

– Да, конечно, спасибо огромное вам за заботу…

– Это очень даже здорово, а что в записке, что пишут? Новости-то хоть хорошие? – соседка ступила шаг в направлении открытой двери его квартиры, но заметив недовольный взгляд, нехотя попятилась обратно к лестнице. Взялась рукой за перила, обернулась. – Ладно, если буду нужна – я у себя. Не сплю, сами понимаете, возраст, бессонница, все такое…

Он кивнул и исчез в квартире, громко захлопнув за собой дверь…

– И даже если ничего не будет нужно, вы не стесняйтесь… – окончание фразы растворилось в пустоте лестничной площадки.

Он быстро запер за собой дверь, набросил цепочку, подошел ближе к свету. Внимательно посмотрел на «отбитую» у старушки записку и непроизвольно пожал плечами. Так сказать, а стоило ли? В его руках был самый обычный лист бумаги в клетку, вырванный, что называется, «с мясом». Страница густо исписана неразборчивым мелким корявым, скорее всего, детским почерком. Ученическая тетрадь? Вне всяких сомнений. Обилие формул подтверждало правильность направления мысли – это конспект, да еще и по химии.

Плечи снова синхронно поползли вверх. Как-то так сложилось, что в последнее время именно этот жест стал его любимым и единственным упражнением в плане физкультуры. Но ведь оно и понятно, смотри, не смотри, думай, не думай, а получается, что ему на дверь прилепили листик из школьной тетради. Бессмыслица! Зачем?

Исключительно из любопытства он перевернул страничку…

– Вот, ну это же другое дело! – там был чертеж, не менее корявый, сделанный если не детской рукой, то взрослым человеком с интеллектом ребенка. Крайне примитивный рисунок – маленький квадрат, внутри большого прямоугольника. Похоже, двор, посреди которого расположилось небольшое строение, еще и обведенное красным карандашом. Вокруг по периметру несколько кружочков, под одним из них написано «освещение». Меж двух пометок, обозначавших, как легко догадаться, фонарные столбы, черным, проведена пунктирная линия, конец которой превращался в стрелку и упирался в стену маленького квадрата. – Похоже, зря я бармена «мариновал», надо было просто подождать и инструкцию к западне мне бы на дом доставили, правда, так я раздобыл еще и план внутренних помещений.

Постепенно все становилось на свои места. Там, на другом конце города, за высокой оградой завода подготовили ловушку, капкан на него. Сделали все возможное, лишь бы он не задерживался, снабдили всей необходимой информацией, даже маршрут проложили, чтоб не заблудился. Что тут скажешь? Правильно, надо просто идти! Не подводить же тех, пока неизвестных.

Надо идти, надо! Он набросил плащ на плечи как одежду горцев – бурку. Извлек из тумбочки «будничный» пистолет, накрутил и на него глушитель, вынул обойму, осмотрел, кивнул, вставил обратно. Наклонился, поднял с пола точную его копию, извлеченную из тайника. Две руки – два пистолета. Подошел к зеркалу, взглянул на себя. Порядок. Удобная позиция, случись что – он готов отстреливаться, плюс – раньше времени оружие не увидят.

Звонкий щелчок, спрятанного внутри двери механизма замка сообщил о том, что дверь заперта. Оставлять маячок он не стал, времени не было, да и толку от него, как оказалось…

За дверью квартиры этажом ниже слышалось отчетливое поскрипывание. Старый стул скрипит, да точно! Все понятно – это чрезмерно любознательная старушка. «Любит часами сидеть у дверей и подглядывать в глазок. Все видит старушенция, все знает! Нет, но подумать только, какое должно быть у человека терпение, чтоб часами смотреть на пустую лестничную площадку в надеже высмотреть что-нибудь интересное! Правда, сейчас самое время, лифт не работает, больше народу ходит, – его губы сами собой расплылись в улыбке. Он коротко кивнул. Это своего рода дань уважения, все-таки они с соседкой в некотором смысле коллеги! – А еще мне всегда было интересно, почему в ее двери глазок установлен всего в метре от пола? Как такое получилось? Полотно вверх ногами прикрутили, или так все и было задумано, для удобства, так сказать, наблюдения? Ага, из сидячего положения… Вопрос».

Промелькнула шальная мысль, захотелось что-то сделать, учудить что-то этакое, чтобы соседка надолго запомнила, но нет, это будет, но в следующий раз. Сейчас главное дело, оно на первом месте.

Двор. Припаркованная у самого подъезда машина. Тишина, но тишина часто обманчива! Стараясь не входить в овал жиденького света, создаваемого несколькими мутными покачивающимися даже в безветрие фонарями, он подошел к своему авто. Медленно обошел вокруг. Прислушался. Никого. Снял плащ, бросил на капот, туда же последовал один из пистолетов, второй в руке. Лег на грязный асфальт, осмотрел днище. Тот же час выплыл из недр памяти давний инцидент, схожая ситуация: ночь, унылое спокойствие, подмигивающий светодиод в районе топливного бака, предвестник мгновенной смерти. Сразу же закралось сомнение в подлинности воспоминания, но это ладно…

Все спокойно, тем не менее, надо было спешить. Он резко выпрямился, подхватил плащ, пистолет, запрыгнул в салон, включил зажигание. Густо заставленный машинами жильцов двор остался позади…

Туман становился гуще, туман становился плотнее. Окутали серые хлопья мчавшееся авто, погасили ходовые огни, скрыли силуэты ночных домов. Казалось, нет вокруг ничего, вообще ничего, кроме одного единственного, романтичного и пугающего одновременно природного явления – седого непроглядного тумана.

Над центральной улицей города неплохо поработали дорожники. Уложили новый асфальт, удивительно ровный, непривычно гладкий, правда, до разметки у них руки пока не дошли, но ведь не надо требовать от них сразу слишком многого! Хотя…

«Едешь, а куда? Так бы хоть по линиям ориентировался! – бормотал он, внимательно вглядываясь в пустоту. – А еще не лишним было бы об освещении подумать, добавить фонарей, включить те, которые уже установлены. Сразу и не разберешь, что это, то ли экономия, то ли обычная бесхозяйственность».