Мы, кто катит этот мир

Второй этаж. Коридор. Та самая дверь. Небольшая комната, неяркое освещение делало ее на удивление симпатичной. Серебряный свет любопытной луны отражался от позолоты на завитках лепнины, он же играл бликами на массивной люстре. В блеске резвящихся отражений оживала неодушевленная железка, раскачивалась, будто живая, привнося в романтичную атмосферу ночного безмолвия тихую мелодию лунного света.

Она бегло осмотрела помещение. Повернулась к двери, отметила отсутствие запоров. Ни замка, ни задвижки, ни щеколды. Нет, так не годится…

День прошедший вымотал ее. Она буквально валилась с ног. Тем не менее, не успокоилась, пока тяжеленный комод углом не уперся в резное полотно, намертво заблокировав вход. Так лучше! Подошла к окну, убедилась в том, что на второй этаж забраться можно, но только с помощью лестницы, которой поблизости не видно, рухнула на огромную кровать, потянулась, широко раскинула руки.

Стоило только коснуться головой подушки, сон принялся кружить рядом. Глаза закрылись, вот-вот блаженное забытье, но нет.

Глухой звук удара прогнал подкрадывающееся сновидение. Протяжный скрип. Тихий стук. Кашель, фальшиво-смущенный…

– А это я! – послышалось из-за двери.

Управляющий. Стараясь говорить громко, но не настолько, чтобы его услышали за пределами флигеля, он буквально вжался в узенькую щелочку между дверью и рамой. Похоже, ненамного подвинуть баррикаду ему все-таки удалось.

– Я уже сплю. Вы что-то хотели? – она мрачно улыбнулась в серебристую темноту мистичной лунной ночи.

Дверь и удерживающий ее комод мерно задрожали. Послышался тихий скрип. Толстяк надавил всей своей массой, осознавая, что ни массы, ни сил не хватает. Заглушая все, послышался тяжелый вздох.

– Да, дорогая вы моя, хотел, – он снова вздохнул. – Давайте будем взрослыми людьми, вы ведь все прекрасно понимаете! Да я ради вас, можно сказать, жизнью рискую! Представьте, что случится, если наш небольшой секрет станет известен хозяйке? Она же меня в порошок сотрет!

– Не понимаю я вас, – она игриво хихикнула, – о каких таких секретах вы рассказываете, еще и на ночь глядя?

– Все вы понимаете. Мне ведь было велено поместить вас со всеми, а я ослушался, – голос толстяка срывался, в нем звучали плаксивые нотки, казалось, еще немного и он попросту разрыдается. – Я надеялся, что вы оцените мое благородство, пойдете навстречу моим желаниям.

– Так вот вы о чем! А я-то думала! – стараясь заглушить пробивающееся отвращение, она добавила в голос томных ноток, слегка наиграно, но ничего, сойдет… – То есть вы предложили мне мягкую постель, в обмен на мягкость моего к вам отношения. Мелко же вы меня цените!

– Что вы такое говорите! – почти натурально обиделся управляющий. – Речь ведь вовсе не о том…

– Тогда о чем?

– Нет, ну я в принципе об этом, но не в том смысле… – промямлил он и тихонько постучал в дверь. – Пустите, а!

– Кто там? – хихикая, прошептала она.

– Я это, я… – он в очередной раз тяжело вздохнул. – Скажите, но я могу рассчитывать на вашу благосклонность, пусть не сейчас, но в будущем. В не очень отдаленном будущем? Поверьте, я для вас все сделаю, я много чего могу, если вдуматься, да я, да если только захочу…

Усталость вкупе с переживаниями неимоверно тяжелого дня разом навалились на нее. Неожиданно остро захотелось прекратить бессмысленные переговоры. Захотелось высказать все, что накопилось на душе, но она сдержалась. Решила, что не лишним будет поддержать заблуждения наивного толстяка. Почему нет? Ведь это ничего не стоит, а польза может быть немалая.

– Все возможно, а что возможно, то может и случиться, – зевая, прошептала она.

– Тогда позвольте в качестве аванса… – вне всякого сомнения, толстяк воспрянул духом.

– А вот аванса быть не может, – решительно возразила она. – После, все после. Пока же поразмыслите, сможете ли вы предложить девушке что-то большее, чем мягкий диван и крыша над головой.

Несколько минут толстяк стоял под дверью, переминаясь с ноги на ногу. Молчал, только дышал. Глубоко, тяжело, еще и вздыхая, печально так, если не сказать обреченно. После очередного, пожалуй, самого удачного вздоха его шаги зазвучали отчетливее, начали удаляться, перешли на скрипучую лестницу, а скоро окончательно смолкли. Обрадованная нахлынувшей тишиной, она погрузилась в пучину забытья. Правда, совсем ненадолго…

Спокойствие волшебной в своем безмолвии ночи разорвал выстрел. Его дополнили пронзительные крики. Внизу, просто под ее окном, замелькали огоньки, там бегали люди, державшие в руках фонари и коптящие факелы. Сразу стало не по себе. Страх принялся теснить остатки сна, секунда и от блаженной дремы не осталось даже воспоминаний.

Она прижалась к стене. Огоньки по-прежнему суетились внизу, при этом двигались они очень даже упорядочено. Люди что держали в руках разнообразные источники огня и света, построились в колонну и спешили туда, где неразличимая во тьме и частично скрытая зарослями находилась знакомая уже калитка. Проходили они во двор и исчезали из поля зрения, интригуя, будоража воображение, дразня любопытство.

В голове зашевелились мысли, она вспомнила общую планировку усадьбы: дом, флигель, второй этаж, коридор…

– Угловая комната! Это все управляющий. Его рук дело, – она сорвала ковер со стены, мрачно улыбнулась – толстая ткань скрывала окно, через которое в комнату хлынул мощный поток искусственного света. – Похоже, давненько он мечтал меня сюда заманить. Светомаскировку организовал, подготовился.

Глаза быстро привыкли к изменившемуся освещению. Благо его яркость постепенно угасала. Бриллиантом на черном бархате ночи выглядел хозяйский дом – огромное трехэтажное строение с портиком на пяти колоннах. В левом крыле в зале с большими французскими окнами копошились люди. Блеклые тени мелькали на длинных во всю высоту стены шторах. Забавно было наблюдать театр контрастных отражений. Все бегали, суетились. Сближались силуэты, сливались в один, снова растекались…

В дверь постучали. Тихо, но настойчиво. Тут же послышался вкрадчивый шепот. Слов не разобрать, но догадаться, кто бродит по флигелю среди ночи несложно.

– Кто там? – она подошла ближе.

– Я, это, я! Управляющий, – испуганный голос толстяка дрожал, наверняка, как и он сам. – Простите, но хозяйка требует всех на площадь, на задний двор. Вас тоже. Я сказал, что отправляюсь за вами в бараки, вы уж не подведите! Забудьте все, что я вам наговорил, не будем вспоминать, не надо. Договорились? И еще одно, вам велено маску надеть. Я принес, оставлю на полу у двери, только умоляю, поторопитесь!

Не дожидаясь ответа, управляющий удалился.

– Если требуют – надо идти, – она с грустью подумала о том, что не просто не выспалась, но даже толком и не попыталась.

Стараясь не вспоминать о ладонях, которые горели огнем, уперлась в угол комода. Напряглась. С огромным трудом отодвинула в сторону тяжеленный ящик на ножках. Прижалась ухом к двери, прислушалась. Тишина. Открыла, выглянула в коридор. Там, на полу, освещенная одинокой свечей, стояла, прислоненная к стене, серая маска печального шута с нарисованной на ней темно-синей слезинкой, что вытекала из левого глаза.

Глава 7

Он вздрогнул. Удивленный огляделся. Увидел свое отражение в серебряной бездне, мастерски окаймленной массивной деревянной рамой. Рассеянно мигнул глазами. Глупость какая-то. Потерялся он во времени. Не мог вспомнить, сколько уже так стоит, зачем подошел к зеркалу, что надеялся в нем увидеть. Нет, все ясно, раз подошел, значит, так было нужно, но вот для чего?

Внимательно если не сказать дотошно осмотрел себя. Планомерно, скрупулезно, не спеша, с ног до головы. Отошел на шаг. Блуждающий взгляд изучил совершенно новый костюм (надо же, а он успел переодеться!) поднялся выше и остановился на маске. Проснулось чувство близкое к отвращению. Рука сама согнулась в локтевом суставе, пальцы схватили древнее украшение, резко потянули на себя. Странное ощущение, на мгновение показалось, что маска не хочет его отпускать, будто приросла она к коже, стала ее частью.

Резкое движение и она улетела в угол, глухо шлепнулась, ударившись в стену. Лишившись сомнительного украшения, лицо моментально сжалось, скукожилось, та часть, что ранее была скрыта от глаз, покраснела, казалось, покрылась волдырями, постарела, а то и вовсе исчезла, будто оторвалась вместе с маской. Глупая мысль, бессмысленная, тем не менее, она так укоренилась в сознании, что не угомонилась, пока не заставила его отойди от зеркала, поднять выброшенное украшение, внимательно осмотреть со всех сторон.

Погас свет, погружая комнату во тьму. Противно заскрипела антикварная кровать. Он отчетливо представил, как подкашиваются деревянные ножки, как расходятся они, как раскачивается вся эта хиленькая конструкция. Фантазия дорисовала финал – грохот ломающихся досок, столб пыли вперемешку с трухой и он посреди всех этих живописных развалин.

Картина получалась невеселой. Стараясь не допустить подобной неприятности, он замер, широко раскинул руки, даже дышать перестал.

Скрип прекратился, воображение умолкло, перестало будоражить сознание глупыми фантазиями. Теперь можно было закрыть глаза и предаться размышлениям, точнее, попытаться найти ответ на несколько вопросов, что занимали его на протяжении всего дня. Ему очень хотелось понять, не ошибся ли он, бросившись в погоню за каретой, та ли это карета, да и просто там ли он оказался, где должен был быть? Что если она осталась в городе, ждет его, надеется, а он пропадает на какой-то… фазенде!

Попытка сконцентрироваться на нескольких вполне конкретных вопросах не увенчалась успехом. Удавалось думать о чем угодно, а вот о том, о чем надо было, не получалось никак. Тогда он заставил себя вообще не думать. Пользуясь отсутствием мыслей, забурлили воспоминания. Заметно разукрашенные воображением, они наполнили его впечатлениями великолепного бала. Все там было: и дамы в платьях с бантами и рюшами, и вычурно черно-белые, просто пингвины, кавалеры, и ломящийся от угощений стол. Бал, карнавал, фуршет, все это сопровождалось грохочущей музыкой, под которую кружили не знающие усталости пары. Восторженные крики, заливистый смех, эффектные взрывы хлопушек. Все это разом нахлынуло на него. Яркие наряды, пышные прически, изысканные украшения и маски, маски, маски. Разные они, меняющиеся, привлекающие и отталкивающие. Плюс атмосфера, на удивление гнетущая…

С огромным трудом удалось загнать воспоминания обратно в недра памяти, откуда те так некстати выбрались. Стало легче, но лишь на мгновение.

Снова пробудились сомнения. Подпитываемые ними зародились две версии, что могли бы объяснить происходящее. Первая простая и понятная. Он не ошибся, она – хозяйка бала. А что, все логично, все сходится. Как тут усомнишься, это же ее идея, ее мечта, ее… главная роль! Но так ли все просто? Логика это хорошо, только не всегда она полезна. Да, на протяжении первого дня, как минимум до полудня, он постоянно ощущал ее присутствие, пусть неярко, можно сказать, переменчиво, но ведь было же! А день истекший? Ничего! Вообще ничего, ни намека, одна лишь сплошная неуверенность. Вот тут на передний план и выходила вторая гипотеза…

Где-то внизу вспыхнул свет. Слепящие лучи отразились от белоснежных стен и чистых окон двухэтажного домика для гостей, расположенного в паре десятков метров от особняка. Яркость свечения многократно усилилась, странное явление, могло показаться, будто тот флигель был сплошным идеально отполированным зеркалом!

Бесцеремонные зайчики, посланники чьей-то бессонницы, что метались по комнате, окончательно придушили его и без того отвратительное настроение. Мало того, что думать не получалось, так еще и светопреставление на нижнем этаже. Отобрало оно последнюю надежду на продолжительный здоровый крепкий сон. «Что же за лампы у них такие? Всего лишь отражение, а не скрыться от него никуда. Не спасают ни веки, ни даже пальцы рук…»

– Дорогие мои гости! – громкий и властный голос хозяйки разнесся по огромному дому. Насыщенная смесь пафоса и искренней радости проникла в каждую комнату в каждый закуток. – Позвольте позаимствовать толику вашего внимания. У меня для вас есть еще одно развлечение. Прошу всех незамедлительно собраться на заднем дворе. Точно так, имею честь предложить вам особое удовольствие…

– Считайте что я уже там, – мрачно пробормотал он. Повернулся на живот, накрыл голову подушкой. Стало гораздо лучше. Стихли звуки, да и свет, что бесцеремонно ворвался в его временное жилище, померк, дышать, правда, не очень удобно, а так…

В дверь настойчиво постучали. Он мысленно выругался, но все-таки выглянул из укрытия.

– Вы до сих пор не готовы? – в комнату заглянула золотая маска. – Ай-ай-ай, нехорошо опаздывать. Поторопитесь! Обещаю, это будет очень даже занимательно!