Духом падали и тленья?
Стены этой древней кладки
В разрушенье и упадке.
Лучше не соваться близко,
Чтоб не подвергаться риску.
Можно жертвой стать обвала, —
Этого недоставало.
Узнаю тебя, твердыня!
Мальчиком я, рот разиня,
Слушал в этих же палатах
Одного из бородатых
И за чистую монету
Принимал его советы.
Все они мой ум невинный
Забивали мертвечиной,
Жизнь мою и век свой тратя
На ненужные занятья.
Вот один из них в приемной
Скрылся в нише полутемной.
Ба! Никак он в том же платье?
В этом меховом халате,
Видя, как еще я мал,
Он мне пыль в глаза пускал.
Как глубок его подлог,
Я тогда понять не мог.
В нынешнее время – дудки!
Не пройдут такие шутки.
Милейший! Если Леты муть в разлитье
Вам памяти песком не затянула,
Я ваш студент тех лет, успевший выйти
Из-под академической ферулы.
Я в вас не замечаю перемены,
А я переменился совершенно.
М е ф и с т о ф е л ь
Рад, что пришли вы без заминки.
Я оценил вас в тот приход.
Мы бабочку уже в личинке
Угадываем наперед.
Вы радовались так по-детски
Своим кудрям и кружевам.
Но стрижка без косы, по-шведски,
Идет гораздо больше вам.
Лишь философский абсолют
Не заносите в свой уют.
А, это вы! ‘Гат видеть вас! С каким таким письмом вы пожаловали? – прямо ему на встречу, вышел вождь большевистской партии.
Вот, извольте, – сказал Алексей Федорович и протянул Ленину лист бумаги.
Так-с посмот’гим, посмот’гим, что тут у вас, – сказал Ленин, принимая письмо. – Ага. Да вы п’гисядьте пожалуйста.
Алексей Федорович, послушно сел на ближайший стул.
Инте’гесно, инте’гесно, – пробубнил себе под нос Ленин. – Ну-с! А что за ‘гефо’гмация тут у вас?
Это наше общее дело и тут надобно нам с вами сговориться. У вас есть опыт, а у меня идеи.