то, что силишься тщетно понять.
Что-то главное, что-то такое,
что всегда безотчетно искал.
Оттого нет ни сна, ни покоя,
только смутная эта тоска.
Опустеет однажды жилище,
позабудутся правда и ложь.
Что ты хочешь? Чего ты все ищешь?
Неужели когда-то найдешь?
* * *
В сарае пахло кизяком,
а всё вокруг цвело и пело.
Не в силах шевельнуть хвостом,
он помирал — пора приспела.
Гудела в жёлобе вода.
Мир шумно жил, вращался плавно.
И словно лилия, на плавни
спускалась белая звезда.
И было страшно помирать,
и было уходить нелепо,
когда вокруг такое лето,
когда такая благодать.
КОРОЛЬ-СОЛНЦЕ
Король красив, хотя и раздобрел,
хотя он — воплощение порока.
В чём красота? В алмазах? В серебре?
А может, в пышных кружевах барокко?
Камзол его изысканно-богат,
на пальце — перстень в виде скарабея…
Не может ни один аристократ
заимствовать замашки у плебея.
Он – властелин. Наверное, он бог
во Франции. На мир весь не хватило.
Представить он и в страшном сне не мог
потомка, что ведут на гильотину.
Его заслуги вовсе не спасут.
И никаких не подадут кассаций.
Есть суд людской. Порой неправый суд.
Но может он и королей касаться.
ШУРФ ШАХТЫ №5.КРАСНОДОН
Траурной много в небе парчи,
снег оседает, рыхл,
и можжевельник в голос кричит:
– Не убивайте их!
Что вы творите, в конце концов?
Горе моё, ответь.
Это же дети, дети отцов —
тех, что скосила смерть.
Спрячь, полицай, свой хмельной прищур,
волчий, сверлящий взгляд —
рот для тебя разевает шурф
шахты, чьё имя ад.
Только не дрогнет твоя рука
в пороховом дыму.
Как же ты мог, ведь ты в РККА
клялся служить? Кому?
Этот мальчишка зачем погиб?
В нём ещё столько сил…
Что поимел ты? Чьи сапоги
ты, не стыдясь, носил?
День этот — словно последний вскрик,
серый январский день…
Эта война отделила вмиг
нелюдей от людей.