Мир пустых Горизонтов

17

«Научно-производственный союз «Инициатива»

Дирекция

Исследовательского Центра Перспективной Энергетики

Председатель Совета директоров

для

г-на Лукаша Раховски

Нисходящий файл по каналу «Тампер миддл»

через секретариат, лично

Импульс: одиночный, дублированный

Печатная версия: архив кадровых документов

Отметка об ознакомлении: поставить после прочтения

Выписка из Приказа № Ж-27/ 013

На основании Протокола № Ф-91/222 заседания Совета директоров ИЦПЭ приказываю:

– Исполняющего обязанности руководителя исследовательской группы по тематике «Физика пространства» г-на Раховски Л. от занимаемой должности освободить, с формулировкой в про-реестре:

«Недостаточный уровень квалификации для организации научно-практической работы группы, выразившийся в непонимании роли теоретического наследия ведущих сотрудников ИЦПЭ и мирового научного сообщества в целом; а также, в уклонении от завершения перспективных направлений работы группы, рекомендуемых Научным советом ИЦПЭ, в пользу авантюрных, на грани метафизических, методов проведения дорогостоящих экспериментов»;

– Назначить г-на Раховски Л. на должность лаборанта-исследователя, с понижением ставки по окладу;

– Научному совету ИЦПЭ совместно с кадровым департаментом начать работу по поиску кандидата на должность руководителя группы по тематике «Физика пространства», соответствующего статусному положению Исследовательского Центра Перспективной Энергетики;

– Контроль за исполнением оставляю за собой.

С нами мощь!

Персональный макроидентификатор

Председателя Совета директоров: интегрирован

Актуальная дата: проставлена»

Молоденький курьер только что унёс искусственный пергамент, на котором Лукаш поставил дот-подпись. Электронная копия документа была прислана раньше, и нынешний лаборант-исследователь уже успел в полной мере на него отреагировать. Но печатная копия вновь заставила взорваться негодованием:

– Назвать их козлами, значит козлов обидеть! Недоумки! Где метафизика, а где Горизонт. Да он реальнее, чем протёртые штаны на заднице мирового научного сообщества.

Немного выпустив пар, Раховски призадумался:

– Что предпринять-то? Не оставаться, в самом деле, лаборантом на побегушках у очередного светила, дожидаясь, пока его мысль доползёт до понимания возможности и необходимости дерзкого эксперимента Люберца на Горизонте. Значит, увольняться, уходить на вольные хлеба. И это итог многолетней работы клейдесдалем на научной пашне. – Раховски поискал глазами свой «Кандидат». Нашёл его, придвинул поближе, похлопал по кожаным бокам. – Дулю вам! У меня на руках все козыри – теория и практический проект «метафизической авантюры». Нужен только…

– Работодатель. Солидный, надёжный, щедрый к заслугам, расчётливо агрессивный, в меру консервативный, инновационно-открытый – словом, единственно возможный, кто сможет поверить в успех вашего, мистер Раховски, эксперимента.

Моложавый мужчина выше среднего роста, чуть-чуть полноватый; с отличной, легко узнаваемой выправкой, однако в костюме-тройке строго классического стиля; улыбчивый, но с приметным колючим взглядом по-хозяйски прошёл в кабинет Лукаша. Огляделся, направился к прозрачной внешней стене, сунул руки в карманы брюк, стал раскачиваться с носка на пятку. Дав себя рассмотреть, повернулся к бывшему хозяину помещения.

– Вы можете называть меня куратор. Господин куратор. – Голос приобрёл властные интонации, но снова стал доброжелательным, даже мягким.

– Да, мистер Раховски, справедливость сейчас редкий гость в храмах науки. Одни делают открытия, другие под ними ставят свои имена. Совсем не глупо обвинить коллегу в беспочвенных фантазиях и… как это?.. «в непонимании роли теоретического наследия», затем переступить через горемыку и самим выбиться в локомотивы прогресса. Думаете, на вашей работе поставлен крест? Ошибаетесь. Руководство ИЦПЭ… Ладно, оставим это и вспомним, что справедливость – привилегия сильных. Мы – сильная организация, а вы не глупый, амбициозный человек, не любящий проигрывать. Вы уже всё поняли, собирайте рабочую группу. Пора что-то начинать доказывать.

Не дожидаясь ответной реплики от Раховски, куратор вышел, а тот перекрестил закрывшуюся дверь.

«Альянс. Это Альянс. Для них нет стен. Смертельно опасная игра с огнём, но какие возможности! Разве я не хотел этого? Да! Договор с Джоном Фарретом будет подписывать Лукаш Раховски – представитель Альянса».

18

В точно рассчитанную секунду маршевые двигатели отключились, плазма погасла. Тяжёлый космический грузовик класса «Спейс Ро-Ро» перешёл в инерционный полёт на высоте двадцати одного километра над поверхностью Луны, ожидая начала процедуры посадки в заданном секторе. Вскоре под управлением автоматики, но под контролем экипажа, маневровый силовой узел стал оттормаживать корабль, гася его скорость и снижая орбиту, пока не включился режим мягкого, строго вертикального спуска.

Внизу, на первый взгляд, лежал обычный лунный кратер диаметром около десяти километров, с невысоким по местным меркам – порядка двух сотен метров – рваным краем. Множество мелких воронок, разломов горных пород, пыльных плоскостей делали ландшафт привычным для естественного спутника и не вызвали бы у современного землянина желания здесь побывать: туристу скучно, учёному малоинтересно.

Справедливо. Если только не знать, что всё это фикция. Ни один летательный аппарат не сможет совершить здесь посадку, как и стартовать. И не потому, что ближайший космос патрулируется классными «Кане-корсо», не допускающих чужаков, а ровно потому, что поверхности просто не существует. Есть только её совершенная имитация: от оптической картинки до физических свойств природного объекта.

Грузовик снизился до отметки двух километров, завис в некоторой нерешительности, но затем двинулся вниз, постепенно погружая свой плоский корпус в мгновенный растворитель. Вот ещё виден обтекатель, рубка, часть радара… И всё. Теперь вокруг только мирный пейзаж из звёзд и приближающейся линии терминатора на правдоподобных скалах.

– Уф, не могу спокойно переносить переход. На моём счету это шестьдесят четвёртый, а каждый раз волнуюсь как новичок до дрожи в коленках, – сказал первый пилот, стаскивая подшлемник с мокрых курчавых волос. По инструкции требовалось надевать громоздкий скафандр, но пилоты частенько её нарушали: ощущения при переходе были неприятными, но не смертельными.

Второй пилот оторвал красное лицо от гигиенического пакета:

– Какие коленки? Каждый раз блюю. Уволиться бы к чертовой матери, да платят хорошо.

– Что есть, то есть… Ладно, вроде висим надёжно. Давай на малой тяге к причальной стенке, под захваты. Они мне как-то больше душу греют.

Грузовик вновь запустил заглохшие маневровые двигатели и тяжеловесно поплыл к ажурной конструкции причального комплекса, для разгрузки.

Очередной транспорт доставил кучу научного оборудования для готового лабораторного корпуса, конструкции для строящегося ускорителя, шесть тысяч тонн воды для технических и хозяйственных нужд, семьдесят пять специалистов различных профессий в качестве вахтовой недельной смены и одного пассажира. Инеты на погрузчиках очищали трюмы от груза, специалисты убежали в жилой корпус размещаться, а пассажир остался один возле лифта, в общем-то, не зная куда податься. Здесь он был впервые, и его никто не встретил, хотя в кармане лежало личное приглашение от научного руководителя Инновационного Центра «Аспект» Лукаша Раховски.

Джон Фаррет – это был именно он – грубо остановил ни в чём не провинившегося инета:

– Стоять, лось! Карту персональных локаций, быстро!

Инет расстегнул на груди стёганую спецовку, присел, чтобы Джону было удобно видеть дисплей. Фаррет для своей идентификации сунул кулак под нос инету, отчётливо сказал:

– Объект – Лукаш Раховски. Видеоконтакт или местоположение.

– Ограничение прав, господин Фаррет. Вам доступна информация общего порядка. Лукаш Раховски родился…

– Заткнись, железяка.