Ратибор и Ода. Вторая книга

– Да, нет. Конечно не старуха, но в возрасте далёком от любовных дел.

– И где они? Ты проследил?

– Конечно. Как ты учил. Всё о своих хозяевах слуги знать должны. Он с ней в двуколку сел и по направлению к усадьбе Форки укатил.

– Дьявол! Не нравится мне это. Жаль, что я не с ним.

***

Двуколка подъехала к воротам крепости. Стражники спросили:

– Кто такие?

– Это Гуннхильд с лекарем для госпожи моей.

– Что-то доктор слишком молод. И где его лекарство?

– У него в руках. Он всех руками лечит. А молодость – не помеха дару, данному человеку свыше.

– Ну-ну, – ухмыльнулся опытный стражник, – пусть идёт, только свой меч на время лечения он должен здесь оставить. Лекарь! Хм!

Служанка завела херсира в гостевой дом и оставила перед дверью:

– Заходи, она ждёт.

Сердце Вальдира колотилось, как бешенное. Перед глазами всё плыло, а в груди замирало. Он плохо соображал, открывая дверь и входя внутрь комнаты. Там было темно. Почти темно. На окне горела одинокая свеча.

– Ты пришёл? Я так тебя ждала, – на фоне свечи возник облик девы с длинными распущенными волосами. Через тонкую ткань ночного платья просвечивало её стройное тело: – Иди ко мне, – её горячий шёпот заставил сердце Вальдира биться ещё чаще. Значительно чаще.

Он сделал шаг навстречу девушки и уже хотел заключить её в своих страстных объятиях, но в последний момент, слабый свет отразил цвет её волос. Они были рыжими.

Херсир сделал шаг назад, пытаясь осмыслить происходящее и рассмотреть обладательницу рыжих волос со стороны:

– Кто ты?

– Кто я? Я фея любви, богиня ночи. Та, кто тебя хочет и желает. Ты узнаешь, что такое наслаждение. Иди ко мне!

Облако из рыжих волос обволокло херсира. Её руки обвили его шею, а лёгкий стан девушки плотно прижался к его телу. Губы страсти искали его губы. Вальдиру стоило усилий, чтобы разжать её объятия и вырваться на волю.

– Нет, ты не Ода!

– Ода? – Тора грубо засмеялась. – Так вот в чём дело!? Дочь конунга между нами встала. А она об этом знает?

– Это не твоё дело.

Херсир развернулся и собрался уйти.

– Постой! Не уходи. Выслушай, что я тебе сейчас о твоей возлюбленной скажу.

Вальдир замер и повернулся:

– Говори. Но очень быстро. Мне некогда.

– Да, уж, любовник ты не складный. Впервые мне мужчина отказал. Обида разрывает грудь. Из-за любви к Оде ты меня не хочешь, но знай, что её сердце занято другим.

– Мне назло ты лжёшь.

– Нет, не лгу. Я точно знаю, моего брата она любит.

– И кто твой брат?

– Хрёрек. Сегодня страстно она за него болела, когда ты в поединке брата победил.

– Это ложь.

– Подумай сам, кто после его проигрыша так мог расстроиться, что ушел с турнира. Теперь я понимаю, зачем к нашей трибуне с призом в руках ты подбегал. В знак любви хотел его ты Оде подарить?

– Допустим, что с того?

– Но разве там она была? Её место пустым было. После поражения Хрёрека она сразу же ушла. Впрочем, о любви к моему брату она мне прямо говорила.

– Это ничего не меняет. По крайней мере, для тебя. Я ухожу.

– Как? Разве ты не хочешь умерить жажду мести, перебив её огнём моей любви и страсти? Разве ты не мужчина?

– Я мужчина и потому я ухожу.

– Упрямец, лёжа в постели с братом, она над твоей верностью будет просто хохотать. Верность женщине, которая тебе ничего не обещала – это разве не смешно?

– Я ухожу.

– Что ж, уходи, но оглянись назад прямо сейчас.

Он оглянулся и увидел, как легко и просто, тонкая ткань соскользнула вниз, открыв удивительно красивую грудь и белое тело девушки. Вальдир только укоризненно покачал головой, резко развернулся и вышел из комнаты

Глава 6

Рёвом трибун встретил народ схождение первой пары всадников, заставивших своих коней скакать галопом, затем ускорив их посредством шпор до сумасшедшего карьера. Блестя на ярком солнце шлемом и бронёй, прикрывшись щитами, они мчались навстречу друг другу с пиками наперевес. Болельщики на миг затихли: удар, осколки копий и щитов взмыли в небо, и один из всадников, рухнув вниз, поднял с земли столб пыли. Возгласы победы тысяч голосов слились в один, распугав окрестных птиц, взлетевших посмотреть, что же там, у людей случилось. Словно эхо гуляло над ристалищем одно простое имя: «Росомаха!» Он снова победил!

Хельги смотрел за схваткой со стороны, его пара была четвёртой. Он процедил сквозь зубы:

– И почему он на коне?

И только на трибуне конунга стояла тишина. Здесь не было восторгов по поводу побед какого-то берсерка. Только Тора, медленно качая головой, шептала: «И всё же он герой! Жаль, что не мой».

Адель, не спавшая всю ночь из-за своих сердечных мук, в это время только пришла и торопливо села рядом с Торой:

– Ну что там? Кто победил?