Космический футбол

Космический футбол
Сергей Ольков

Не секрет, что все новое для одних оказывается хорошо забытым для других. И это не всегда хорошо.

Сергей Ольков

Космический футбол

Утро по бортовому времени было в разгаре. Нейон Ти находился в кухне жилого отсека. Он возился у плиты, собираясь готовить любимый омлет, когда из комнаты раздался пронзительный вопль: Г-О-О-Л! Нет! Черта с два! Штанга!

Громкий шум тут же заглушил все остальные звуки. Нейон Ти вздрогнул от крика, бросил на плиту сковородку с омлетом и метнулся в комнату.

Вопли и шум раздавались со стороны экрана визора, висевшего во всю стену гостиной, обстановка которой всегда помогала Нейону Ти в полётах забывать о том, что настоящий дом далеко, на Земле, за кормой его звездолёта крейсерского класса последней модели «Корвет».

Нейон Ти громко хлопнул в ладоши, и экран визора погас, превратившись в безмолвную часть интерьера с зеркальной поверхностью. Нейон Ти враз обмяк и опустился на диван. Его звёздный Корвет в это время проходил мимо планеты Пифия в созвездии Кариатид. Визор поймал устойчивый сигнал с планеты, откуда транслировался матч.

Этого Нейон Ти выдержать не мог даже сейчас, спустя столько лет. Лоб его покрылся испариной от нахлынувших воспоминаний, но запах сгоревшего омлета вернул к действительности. Что-то пробурчав, он кинулся обратно на кухню, из которой валил дым.

– Сколько можно?! – сердито ворчал Нейон Ти, прищурившись и очищая сковородку от обуглившейся массы.

– Когда это кончится?! Неужели он всю жизнь будет преследовать меня?! Даже сейчас, спустя столько лет, от него одни неприятности!

Он бросил сковородку в раковину, включил кондиционер и достал банку кофе:

– Похоже, завтрак сегодня будет лёгким.

Долгие годы Нейон Ти успокаивал свою совесть, оправдываясь перед ней тем, что никто и никогда не видел в нём виновника сложившейся во Вселенной ситуации. Но себе -то он не мог не признаваться в том, кто является этим виновником изменения жизненного уклада Вселенной, вернее, виновником изменений всех разумных форм жизни Вселенной. Во всех её уголках. Он, как никто, смог в этом убедиться, за время своей звездолётной службы исколесив просторы Вселенной на звездолётах с опознавательными знаками БМБ.

Пусть это случилось совершенно случайно – от этого не легче. Жизнь во Вселенной уже никогда не будет такой, как прежде, до его юношеской оплошности. Нейон Ти глубоко вздохнул, словно проглатывая эту мысль. Пустая чашка на столе давно остыла, а Нейон Ти так и сидел, застигнутый врасплох воспоминаниями.

Тогда, в курсантские годы, всё и началось. . . . .

На втором курсе он готовился к экзамену по космографии. Надо было часами сидеть в темноте видеокабины и тупо запоминать ландшафты планет, звёзд, очертания астероидов. Бесконечная вереница видеокартинок. Неудивительно, что скоро это ему надоело. Выйдя в коридор отдохнуть, Нейон Ти обратил внимание на большую картонную коробку на полу у дверей архива. Коробка была доверху набита древнего вида кассетами. Видимо, их приготовили к списанию. На коробке красовалась кривыми буквами надпись ЗЕМЛЯ. Воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, Нейон Ти набрал целую охапку кассет и скрылся в своей видеокабинке.

Заправив в проектор одну из них, он напрочь забыл про звёздные пейзажи, окунувшись в хроники жизни на Земле давно забытых лет. На экране кипела жизнь, которая притягивала глаз. Правда, Нейон Ти абсолютно не понимал происходящего на экране. Кассеты были без звуковой дорожки. Он смотрел, затаив дыхание, на незнакомую ему жизнь.

Но главное удивление его ожидало впереди, где он тоже ничего не понял: на большой лужайке скопление народа. Как на подбор, все здоровые мужчины. Вели они себя странно. Непонятно было – кто и для чего их раздел до трусов.

Наверное, им было холодно, потому что никто не стоял на месте. Все хаотично метались, как будто искали свою одежду. Одни мужчины были в белых майках и чёрных трусах. Другие, наоборот, в чёрных майках и белых трусах. Может, они в темноте, перед выходом на лужайку, перепутали бельё и теперь разыскивают свои трусы и майки, чтобы поменяться? Ещё больше путаницы в его голове прибавили увиденные номера на спинах мужчин. Он только порадовался за них, что по этим номерам они быстрей смогут отыскать свои майки и успокоиться.

В руках у мужчин не было ни оружия, ни инструментов, чтобы это можно было принять за военные учения или за работу. Судя по их поведению, все эти здоровяки не собирались ни рыть канавы, ни копать грядки, ни устанавливать столбы, хотя при умелой организации они могли бы успеть очень многое. Нейон Ти заметил мелькавший у них под ногами белый шар. Искать свои трусы и майки им было тоже некогда. Всё их внимание занимал этот белый шар. Каждый норовил посильней поддать ногой, чтобы пнуть шар подальше от себя, после чего все остальные толпой бросались вслед за ним.

Среди всего этого суматошного хаоса мелькал один, кто единственный из всех не перепутал своего белья. Майка и трусы на нём были чёрными. Он периодически хватался одной рукой за свой рот, а другую руку задирал вверх, после чего все остальные начинали бегать ещё быстрей.

Нейон Ти собирался посвятить свою жизнь изучению тайн Вселенной, а сейчас он сидел и в бессилии понимал, что изучение Вселенной надо начинать с изучения истории своих предков, своей родной планеты. И что это такое? Никому не нужный хлам в коридоре? Или это история?

События на экране вызывали вопросы в голове, но отвлекали от поиска ответов на них. Нейон Ти разглядел, что вокруг лужайки народу было гораздо больше. Просто тьма людей. Он решил поначалу, что они пришли в ожидании раздеться до трусов и побегать на лужайке, но вид амфитеатра вокруг лужайки, где сидел весь народ, напомнил ему вдруг из древней истории о зрелищах жителей Рима. Об этом им рассказывали в детстве. Тут он понял, наконец, что видит на экране вместе со всеми этими людьми какое-то зрелище. Ни много, ни мало. Нейон Ти с облегчением вздохнул, как будто всё увиденное стало ему понятно. Но поняв главное, он вдруг потерял интерес к происходившему на экране. Нейон Ти равнодушным взглядом проводил последние кадры. Его уже не интересовал здоровяк, прыгавший возле больших ворот с сеткой, напоминавший паука в ожидании своей добычи. Нейон Ти не стал досматривать – попадётся ему кто-нибудь в его сеть или нет. Он выключил проектор и вынул кассету.

Да. Кассета была древней. Сбоку на корпусе, когда-то давным-давно, на ней было нацарапано – УТБОЛ -. Первая закорючка слова была смазана и больше напоминала букву Х. – ХУТБОЛ- прочитал по буквам Нейон Ти дошедшее до него сквозь толщу лет слово. Нейон Ти пожал плечами и вернул все кассеты в коробку.

Космографию и все остальные экзамены за второй курс Нейон Ти сдал успешно и в качестве поощрения его направили после второго курса не на групповую, а на индивидуальную полётную практику. Он и мечтать не мог, что будет проходить практику на легендарном «Адаме» – всемогущем звездолёте ГСС. Так получилось. Нейон Ти попал на звездолёт Галактической Службы Спасения, в команду спасателей.

Экипаж «Адама» состоял из девяти человек вместе с капитаном. Это была не команда, а единый организм, сплочённый многолетними испытаниями в экстремальных условиях. Через неделю практики Нейон Ти едва не сбежал с «Адама». За всю неделю он не услышал ни одного слова! Они понимали друг друга без слов. По движению головы, по жестам, по шевелению пальца. В их работе секунды решали всё. Они не могли себе позволить тратить эти секунды на болтовню. Нет, это были не роботы. Это были профессионалы, для которых каждая минута – готовность к работе.

– Как твои успехи? – спросил однажды капитан Нейона Ти, словно не ожидая ответа:

– Обычно дольше недели у нас никто не задерживается. Наше поведение кажется непривычным. Я понимаю. Но мы не роботы. И я не робот. Это наша работа. Никто не собирался тебе устраивать испытательный срок. Тебя может тяготить наше молчание, но мы не замечаем его, дружище, – он встал и похлопал Нейона Ти по плечу:

– Однажды побывав с нами на задании, ты поймёшь, что цена жизни выше, чем цена пустых слов, – неожиданно Твидл улыбнулся. Теперь Нейон Ти знал, что капитан умеет улыбаться.

Твидл повернулся к Нейону Ти спиной, считая разговор оконченным. Нейон Ти вернулся в свою каюту. Нет, он не стал спасателем после слов капитана, но молчание экипажа слышалось ему теперь совсем иначе. Его сознание почувствовало себя неуютно в тесных рамках детского восприятия жизни, с которым он до сих пор относился к окружающим его людям. Он становился взрослым, сам того не понимая. Нейон Ти сел на кровать, машинально достал из-под неё сумку и вытряхнул на кровать содержимое, после чего, пустую, сунул обратно. Все эти вещи нужны ему здесь, на борту.

Для Нейона Ти это была первая космическая практика. Он до сих пор помнил всё в мельчайших подробностях. Как приятное, так и неприятное.

Это случилось в квадрате W5/ G. После недельной вахты решили отдохнуть на ближайшей планете с названием Пинтия, в созвездии Триад. Названия эти ни о чём не говорили Нейону Ти.

До посещения Пинтии Нейон Ти уже отдыхал с экипажем на нескольких планетах. Каждая из них была неповторима и своими обитателями, и условиями жизни, но на всех планетах отдыхать было комфортно. О визите их корабля на Пинтии знали и ожидали их. Как обычно, в знак благодарности, капитан обещал для аборигенов экскурсию по звездолёту. Когда «Адам» занял своё место на краю площадки космопорта, экипаж вместе с капитаном покинули борт для дружеского визита.

Вынужденное безделье расслабило Нейона Ти. Он стоял у открытого люка и фантазировал насчёт облика нынешних гостей: какого они будут цвета, сколько у них рук – ног, откуда у них растут головы и сколько их. После предыдущих визитов он был готов ко всему.

От нетерпеливого ожидания его отвлёк какой-то стук – бряк за спиной, оттуда, из звездолёта, люк которого был гостеприимно распахнут. Из люка красным языком спускался на площадку космопорта роскошный парадный трап. Нейон Ти прекрасно понимал, что в звездолёте никого нет и брякать там некому. Он повернулся и вошёл внутрь. Звук больше не повторялся. Нейон Ти прошёл по всему длинному коридору, прислушиваясь. Тишина. Но ему не могло послышаться. Он медленно пошёл назад, к выходу. Вдруг он уловил в коридоре запах креонового клея. Его ни с чем нельзя было спутать, хотя запах и не вызывал неприятных ощущений. Нейон Ти повертел головой. Вокруг ничего. Справа открытая дверь в бытовку.

Посмотрев направо, Нейон Ти вспомнил всё, хотя не должен был об этом забывать. Перед посадкой на Пинтию экипаж находился по местам согласно бортовому распорядку. Он один был занят тем, чем не положено заниматься экипажу в такой момент. До начала отдыха на планете Нейон Ти решил подклеить свою маску для дайвинга, мечтая вдоволь наплаваться с аквалангами.

Маску он быстро заклеил, но только сейчас вспомнил, что впопыхах не закрыл тюбик с клеем. Маска так и осталась лежать под сушильной лампой, на столе. Но тюбик?! – забеспокоился Нейон Ти и оглядел бытовку. Его нигде не было. Бытовка, казалось, пропиталась запахом клея. Маленькая заплатка на маске не могла быть тому причиной. Нейон Ти вошёл в бытовку и случайно глянул вверх. Там, под потолком, мирно покачиваясь, висел креоновый пузырь, а под ним болтался пустой тюбик, весь клей из которого раздулся в красивый шар. Забытый под лампой, тюбик нагрелся и выдул весь клей наружу.

Недолго думая, он залез на стол, взял в руки мягкий шар, который уже не прилипал к рукам и оторвал от него тюбик, что не причинило шарику никакого вреда. Нейон Ти спрыгнул на пол и вернулся к трапу, не зная, куда девать это чудо, плод своей забывчивости.

Так, с шаром в руках, он и встретил на трапе прибывших гостей, которые уже толпились на площадке трапа. На этот раз они были весьма привлекательного вида: одна голова, две руки, две ноги, низкорослые, со щёлочками вместо глаз и с умильными улыбками, придававшими им сходство с детьми. Улыбаясь и кланяясь, с сомкнутыми ладошками перед собой, они гурьбой вошли в звездолёт.

Нейон Ти, освоив за время практики правила этикета, повёл себя так же. Он широко улыбался и начал кланяться гостям, сомкнув ладошки перед собой. От его движений шар выскользнул и поскакал по коридору, прочь от входа.

С этого момента началась новая страница жизни Нейона Ти. Началась помимо его воли, помимо его желаний. Ситуация вмиг изменилась. Из хозяина положения он превратился в свидетеля, в очевидца неуправляемых событий, объяснений которым не было никаких ни тогда, ни после. Гости со своей стороны тоже, вряд ли могли бы объяснить своё поведение, вышедшее из-под контроля при виде скачущего по коридору шарика.

Нейон Ти ничего не мог поделать с той энергией, что отбросила его в сторону и прижала к стене, не давая пошевелить ни рукой, ни ногой. Окажись он под ногами гостей, превратившихся в дикую толпу, его бы ничто не спасло. Весь поток гостей стихийной массой ринулся вслед за шариком по коридору внутрь звездолёта. Не было вокруг милых лиц, застенчивых улыбок заморышей-аборигенов. Мимо него, прижатого к стене, мчалась по коридору дикая толпа, одержимая одним желанием – догнать шар.

Сколько их ворвалось внутрь? Туда, где раздавались рёв, вопли, визг, треск, звон и грохот? Нейон Ти, отдышавшись, с опаской выглянул наружу. Внизу стоял всего один сигарообразный транспорт. Ни единой души возле него. Нейон Ти был в смятении: Что сделал с аборигенами этот злосчастный шар? Может, они обнюхались клея и свихнулись? Неужели это реакция на запах? Но шар ускакал быстрей, чем они успели бы надышаться его запахом. Да и не пахло от него почти. Запах стоял только в бытовке.

Вдруг Нейон Ти услышал, что шум из коридора нарастал. Погоня за шаром гнала его к выходу. Он выскочил на площадку трапа и спрятался за створку входного люка. Сначала наружу выскочил белый шар и запрыгал вниз по трапу. Вслед за ним вывалился другой шар – из тел аборигенов, спутавшихся в один большой клубок, из которого торчали руки-ноги-головы. Клубок пронзительно вопил, визжал, брызгал слюной, разбрасывал во все стороны клочки одежды. Он кубарем скатился вниз вслед за шариком. Шарик, казалось, был рад такому вниманию и весело подпрыгивал, приглашая поиграть. Проскочив мимо пустого транспорта, шарик покатился дальше, а живой клубок, скатившись с трапа, рассыпался на части, в которых невозможно было узнать милых улыбчивых аборигенов. Их руки, лица были расцарапаны. Одежда висела драными клочьями, остатки которых устилали ступеньки трапа. Из люка ещё продолжали с воплями выбегать отдельные группы в таком же плачевном виде.

Заметив последних выбегавших из звездолёта, стоявшие внизу встрепенулись и с диким воем бросились вслед за шариком. Среди них мчался и водитель транспорта в фирменном кителе с одним рукавом. Толпа с рёвом скрылась вдали за строениями космопорта.

Нейон Ти перевёл дух. Выбравшись на площадку из-за створки люка, он ощупал себя с ног до головы, не обнаружив никаких повреждений. Отделался лёгким испугом. Он подозревал, что звездолёту пришлось хуже. С опаской Нейон Ти вошёл внутрь. Все плафоны в коридоре были разбиты. По всей длине коридора ни одной целой стеклянной двери. Сами двери были закрыты. Ураган промчался только по коридору. Досталось столовой и открытой бытовке, где разбиты все зеркала, оторвана и разбита раковина. Шкафы и тумбочки опрокинуты с оторванными дверцами. Пол усыпан битым стеклом, какими-то порошками, растоптанными баночками, коробками, флаконами, щётками.

Нейон Ти в изнеможении опустился на опрокинутый стол. Что он мог поделать? Кого винить во всём этом? Его? Аборигенов? Что с ними случилось, и что за инстинкты пробудил в них этот шар? Ответов на вопросы не было. Неизвестно, сколько он так просидел, в тишине и разрухе, когда в коридоре послышались торопливые шаги. В столовую буквально вбежали капитан и вся команда, обступив его со всех сторон. Всегда хладнокровный, капитан с трудом сдерживал волнение:

– Всё в порядке! Ты цел и невредим! Мы ожидали самого худшего. Нашу пресс-конференцию прервали из-за экстренного сообщения. В городе творится невообразимое. Есть жертвы. Никто ничего не может понять. Нет никакой войны, никаких столкновений. Все довольны и радостны, никаких жалоб, но по городу бушует стихийный разгром. Кругом разрушения. По городу гоняют какой-то шар. Все улицы заполнены народом. Шум, гам, аборигены давят друг друга и при этом смеются. Я такого не видел! В город вызвана служба охраны планеты, – капитан был явно растерян.

– Закрыть входной люк! – скомандовал он. – Здесь нам ничто не угрожает.