Удачи в Гвинсберне!

– Ладно уж, – проворчал городовой. – Можешь оставить нас на минутку?

– Конечно-конечно! – Девушка мигом упорхнула в коридор и скрылась в соседней комнате. Здоровяк перевёл дух и взглянул на Эри:

– Я хотел сказать, что… Тесс, не подслушивай! – Гневный взгляд Берта устремился в коридор.

– Хорошо, дядя, – обиженно протянула Тесс и накрепко захлопнула дверь. Городовой вновь повернулся к Эри.

– Так ты это, и вправду поможешь моей девочке? – вполголоса переспросил он.

– Сделаю, что смогу, – кивнул юноша. Берт просветлел лицом:

– Это дело. Я рад, что она не будет больше так переживать из-за этого конкурса, – и тут же, надвинувшись над Эри, зловеще произнёс: – Только не напортачь мне тут! Я тебя с крыши вытащил не за этим, понял?

Эри шумно сглотнул, припомнив события вчерашнего дня, и кивнул:

– Я… я всё понял, господин городовой.

Берт расплылся в широченной улыбке и несильно ткнул музыканта пальцем в грудь:

– Ну как, не жёстко на опилках-то спать?

Глава четвёртая.

Песня начинается

На следующее утро полная энтузиазма девушка потащила Эри регистрироваться для участия в конкурсе.

Их цель находилась в здании городского Культурного Совета – старинного (как и две трети зданий Гвинсберна) особняка на берегу живописного канала неподалёку от порта. Всю дорогу Тесс, исполняя роль добросовестного экскурсовода, беспрерывно обращала внимание юноши на окрестные дома, тихие дворики и улицы: «В этом доме жил великий Онре де Блом!», «А в конце этой улицы – моя школа!», «А здесь пекут восхитительные пирожные, я тебе как-нибудь покажу!», «Ой, а на этом углу раньше часто дежурил дядя Берт! Он говорит, что это лучший угол во всём городе!»…

Эри рассеянно кивал. Достопримечательности города его мало занимали. Если бы Тесс только знала, о чём думал юноша в этот момент, он был бы удостоен лишь колючего, ледяного взгляда.

Ну вот, ей-богу, сейчас я на улице – и, казалось бы, что мешает удрать от этой наглой девчонки? Всего-то и дела – дойти до перекрёстка, сказать «Прости, но ты перегибаешь палку, прощай» – и рвануть что есть мочи по боковой улице! Я ведь здесь не на привязи. Гитара и документы под рукой, да и едва ли она сможет меня догнать…

Чёрт возьми, да что я тут несу? Конечно, можно так поступить – но стану ли я так делать? Вот же она, твоя привязь – твоё честное слово, пока ещё хоть чего-то да стоящее. Да и должен же кто-то показать этой девчонке, что игра ведётся вовсе не по её правилам!

А вот и вторая привязь. Берт спас мне жизнь и отнёсся ко мне хорошо, даже ничего толком обо мне не зная. Да, Тессария откровенно перебарщивала, говоря, что я ему обязан, но мне кажется, что сейчас я могу «отплатить» городовому тем, что помогу Тессарии.

А ведь есть и третья привязь… да-да, приятель, тот самый смысл, который ты вчера нашёл. И несложно было бы сказать: «Да брехня это всё, просто так сложились звёзды!» – но ты же не такой. Ты всё равно не перестанешь верить в то, что это не случайность. Ты же просто не сможешь по-другому. Тем более в этот раз…

Не на привязи, говоришь? Выбирай любую!

– О чём задумался?

– А, да ни о чём. Так, всякая чушь в голову лезет.

– Смотри, вот мы и пришли!

Эри даже не стал поднимать голову, чтобы взглянуть на великолепный особняк культурного совета. Похоже, булыжная мостовая была куда интереснее.

Тесс уверенно повела его какими-то коридорами, и через несколько минут они оказались на пороге нужного кабинета. За окованной железом дверью, к которой был приклеен листок с надписью «Администратор городского музыкального конкурса», скрывалась маленькая запылённая комнатушка, в которой только и было, что большой шкаф с парой бюстов именитых композиторов на нём, стол, стул да лампа с зелёным абажуром. И походящая на предмет мебели пожилая женщина, которая в ответ на их «можно войти?» даже головы не подняла.

– По какому поводу? – пробурчала она, разглядывая какие-то бумаги.

– Здравствуйте! – жизнерадостно выпалила Тесс. – Мы насчёт записи на конкурс! Я…

– Запись окончена, – отрезала тётка.

Ледяной приём погасил энтузиазм девушки, точно вылитое ведро воды. В секундном замешательстве Тесс обернулась к Эри, стоящему у неё за спиной. Юноша по-прежнему смотрел в пол, но было видно, как он ухмыляется. Девушка еле расслышала комментарий, произнесённый одними губами: «Старая грымза!»

– Но… подождите! Я ведь уже записана на конкурс! – Тесс с новыми силами бросилась на штурм «старой грымзы». Тётка наконец взглянула на посетителей. Глубоко запавшие глаза несколько секунд изучали вошедших, прячась за толстой бронёй стёкол очков.

– Запись окончена, – медленно повторила она.

– Но я записывалась ещё два месяца назад, и я пришла зарегистрировать гитариста, с которым мы будем выступать!

– Как фамилия?

– Чья? – в замешательстве спросила Тесс, но, ужаленная очередным взглядом, живо нашлась: – А, моя? Вальдениер. Тессария Вальдениер.

Тётка принялась перекапывать очередные бумаги. Спустя минуту нужный лист был найден, и администратор конкурса принялась его изучать, всем видом демонстрируя, что делает этим большое одолжение посетителям.

– Вы помните, я вам тогда говорила, что ещё приведу гитариста, – пробормотала Тесс, смущённо закусив губу – она понимала, что на самом деле едва ли тётка это помнит. Занятая своим делом, «грымза» никак не отреагировала. – Вы понимаете, он должен участвовать в конкурсе, он хорошо играет, и… Эри! – девушка обернулась к гитаристу, – покажи, как ты играешь!

Эри наконец оторвал взгляд от пола. Просьба застала его врасплох, но в глазах Тессарии была такая горячая мольба, что, молча кивнув, юноша принялся расчехлять гитару. Тётка за столом, подняв глаза от своего листка бумаги, пристально поглядела на него.

Забросив гитарный ремень на плечо, Эри вновь уткнулся взглядом в пол и заиграл… мелодию из детской песенки про сверчка, пляшущего под дождём. Дурацкая приставучая мелодия из нескольких нот, известная всем и каждому, заставила Тесс окаменеть. Юноша начал притоптывать в такт песне, переминаясь с ноги на ногу и по-прежнему не отрывая взгляда от пола. Если бы он всё-таки рискнул взглянуть на Тесс, его бы однозначно снесло волной гнева, захлестнувшего девушку. На лице Эри играла ехидная улыбка, никак не вязавшаяся с песней. Сыграв лейтмотив несколько раз и, казалось, умышленно допустив несколько ошибок, он закончил «песню» на низкой дрожащей ноте и исподлобья взглянул на Тесс и «старую грымзу». Девушка, отвернувшись, опустила лицо в ладони и вздрагивала то ли от гнева, то ли от беззвучных слёз; тётка по-прежнему смотрела на ненормальных посетителей с величием каменного истукана.

Эри всё ещё держал ноту, наполняя пространство кабинета низким вибрирующим звуком. Он уже поднял голову, и теперь идиотская улыбочка на его лице была видна всем.

Тесс всё-таки всхлипнула.

Медленно начала подниматься рука тётки. Ещё мгновение, и укажет на дверь.

Эри улыбнулся ещё шире…

И в следующий момент грянул замысловатый аккорд, мигом остановивший администратора конкурса. Не успела заглохнуть открытая тонкая струна, как пальцы левой руки стремительно забегали по ладам. Невесть откуда взявшийся в другой руке медиатор[1 - Медиатор – пластинка, зажимаемая между пальцами гитариста и извлекающая звук при ударе ей по струнам. Чаще всего используется при игре на электрогитаре.] застучал по басовым струнам[2 - Басовые струны – три нижних (самых толстых) струны шестиструнной гитары.], словно намереваясь высечь из них искры.

Тесс отняла уже мокрые ладони от лица и ошеломлённо воззрилась на юношу. А он уже не смотрел на неё, сосредоточив всё своё внимание на хитрой мелодии. Придумав эту наработку уже давны-давно, Эри до сих пор не дал ей никакого названия. Задорный, какой-то откровенно-мальчишеский мотив, не нарушаемый ни единым звуком со стороны тётки за столом, казалось, прыгал по стенам кабинета, словно солнечный зайчик в весенний день. Звонко бряцали басовые струны, словно говоря: да-да, это я! Скрэтч[3 - Скрэтч (англ. scratch) – в данном случае: приём игры на гитаре, в котором с помощью скольжения ребром медиатора по обмотке струны извлекается особый жужжащий звук.] от одного конца грифа до другого, переход к припеву… «Грязновато!» – скривился юноша, как можно быстрее исправившись и продолжая играть.

Исполнив пару строк припева, он сорвался в соло. Журчащим потоком пролилась трель, спускаясь по струне, провыли задорные рок-н-ролльные бэнды[4 - Бэнд (англ. bend) – в данном случае: ещё один приём игры на гитаре, в котором после зажимания струны на определённом ладу палец подтягивает эту струну вверх или вниз, таким образом плавно «повышая» ноту.], а затем, после короткой паузы, снова зазвучала мелодия из песни о сверчке под дождём, остроумно вставленная в общую мелодию и слегка усовершенствованная по воле Эри. Закончив соло звонким вибрато[5 - Вибрато (лат. vibrato) – в данном случае: ещё один приём игры на гитаре, в котором с помощью колебания пальца, зажимающего струну, получается дрожащий звук из-за постоянного изменения тембра. Не беспокойтесь, на этом экскурс в особые музыкальные термины закончен. Временно :-) (от автора).], юноша выждал секунду, затем неспешно и небрежно, словно сходя с пьедестала, спустился к басовым струнам и завершил игру тем же звучным аккордом, с которого начал. И только теперь повернул голову, чтобы посмотреть на реакцию присутствующих.

Чем-чем, а ей он остался доволен, снова расплывшись в глупой улыбке. Тесс по-прежнему стояла как громом поражённая, и в её взгляде, устремлённом на Эри, не было ни капли гнева – лишь глубокое изумление. Зато губы тётки растягивались в приветливой улыбке.

– Ваш паспорт, молодой человек, – уже куда дружелюбнее произнесла она.

Эри кивнул, шагнул к столу и выложил из кармана заранее приготовленный документ. Он почувствовал, как Тесс схватилась сзади за его плечо, то ли стараясь обрести равновесие, то ли силясь вернуть на землю юношу, казалось, готового вот-вот взлететь.

Когда дверь кабинета закрылась, Тессария буквально накинулась на меня: – Что это ещё за фокусы?!