Портал притяжения

Справиться с этим будущим боевым магам оказалось намного проще, чем высушиться. Правда, скоро они узнали, что щит первого уровня почти бесполезен, поскольку обладает очень слабой защитой. Это сеть из всего пяти незримых магических нитей, разорвать которые под силу даже ребёнку. Клено материализовал из воздуха дверь, на которой и показал, как плетётся щит, пояснив, что заклинания при этом не применяются. Нужны только полная концентрация и внимание. Погружение в работу даёт выход некой силы, а та, в свою очередь, сама понимает, что нужно волшебнику. В этом случае невидимые нити появляются прямо из ладоней светлого мага. Нити приходится растягивать, как резинку, и закреплять на крючки, что порой требует силы и осторожности. «Потянете слишком резко, нить лопнет, – предупредил директор. – И тогда всё придётся начинать сначала».

С первым щитом будущие маги справились на отлично, ни разу не порвав и не запутав сеть. Но Клено известил своих подопечных, что радоваться рановато: если первый щит состоит из пяти нитей, то второй уже из четырнадцати. И плести его куда трудней. Он не стал объяснять, как именно, повторив, что это Матвей и Вероника узнают на уроках артефакторики. Заняться означенной дисциплиной им предстояло после обеда, который оказался таким же вкусным, как и завтрак. На первое подали раковый суп, на второе – запечённые в кляре кальмары с зелёной фасолью, на третье – компот из сухофруктов, напомнивший им далёкий дом. Ещё на столе было много разных закусок. «Неужели волшебников и некромантов кормят хуже?» – обратился к своей напарнице Матвей. Вероника посмотрела на его довольное лицо и ответила с укоризной в голосе: «Ты бы лучше не поднимал эту тему, а то наживёшь себе врагов». «Возможно, она права», – подумал юноша, промолчав.

Мастер артефакторики Нордикус Паст, высокий мужчина с приятным спокойным голосом, не стал сразу обучать своих учеников плетению щитов второго уровня. Дав им понять, что торопиться не стоит, Паст сначала завёл разговор об артефактах, так необходимых всем волшебникам и некромантам. О существовании этих магических предметов Матвей и Вероника, конечно же, немного знали. Учитель объяснил, что на свете их великое множество: маленьких и больших, холодных и тёплых, сильных и слабых. «Встречаются полезные и бесполезные артефакты, а некоторые из них даже опасны, – объяснил Паст. – Всё зависит от того, какие цели преследовали их создатели, и насколько они талантливы. Без этих мастеров и их удивительных изобретений мир магии обойтись не может». По мнению учителя, без них ни одному из волшебников не удалось бы проявить себя в полной мере. При этом каждый волшебник и некромант хочет иметь самые сильные артефакты. А это во многом зависит от того, есть ли в них кристаллы. И если да, то какие именно.

«Представьте себе простую вилку, – предложил преподаватель. – Обычный столовый прибор, с помощью которого при желании даже можно слегка поковырять в зубах, и сделать ещё с десяток бесполезных дел. Но если в вилку вплести кристалл, пользуясь магическими нитями, она становится довольно грозным оружием. Главное – не ошибиться в выборе цвета кристалла, учитывая, что самые сильные из них – синие, немного слабее синих – фиолетовые. Фиолетовым уступают красные, красным – зелёные, зелёным – чёрные, чёрным – белые, белым – жёлтые. К примеру, если в кольцо «кожа дракона» вы поместите фиолетовый кристалл вместо правильного красного, то можете сильно пострадать. Ценой ошибки станет ваша жизнь или жизнь человека, находящегося рядом. Об этом надо хорошенько подумать. А работая головой, нельзя забывать о руках». Нордикус Паст предупредил будущих магов, что плохо собранный или кое-как вплетённый в артефакт кристалл создаст им кучу проблем.

Пообещав в следующий раз рассказать Матвею и Веронике о живых артефактах, учитель завершил урок. А в ресторане для них уже накрыли стол. Боже, что это был за ужин! Совет не есть после шести, конечно, хорош, но человек слаб, а уставший человек слаб вдвойне. Вот почему, наверное, будущих боевых магов кормили как на убой, учитывая, что на занятиях они тратили слишком много сил. Веронику и Матвея ждали салат из крабового мяса и королевских креветок, телятина по-французски с роскошной подливкой, маринованные грибочки, черемша и солёные корнишоны, а также спаржа, соус чили и другие приправы на любой вкус и запах. К чаю с имбирём им на этот раз предложили изысканные австралийские пирожные ламингтон и облепиховое варенье. Казалось, повара выставляют на стол всё, что только можно приготовить, намереваясь изучить предпочтения «особых» учеников. Матвей с тихой грустью смотрел на стройную девушку, уплетающую большой ложкой варенье из облепихи, которое через некоторое время могло сильно испортить её фигуру. Но Вероника не замечала его задумчивого взгляда. Да и как он мог её осуждать, если сам решил повременить с умеренностью в еде, рассудив, что еда не культ, а средство получения энергии. Тут, в школе магии, было непонятно, во что выльется им этот зверский аппетит. Смертельно усталый человек не сможет столько съесть. Конечно, они устали. И всё же первый день учёбы не был уж очень утомительным. Догадывалась Вероника или нет, но Матвей точно знал, что дальше будет только труднее.

Вечером их вызвали к директору, и тот, не скрывая удовольствия, сообщил, что всё идёт по плану. По какому именно, Клено не уточнил. Потом усадил учеников за стол, на котором стоял какой-то странный аппарат, и сообщил, что обычно у всех учеников школы уже после первых занятий проявляются скрытые способности, просыпается магическая сила. «Аппарат, который вы видите на моем столе, служит для измерения уровня этой силы, иначе говоря, уровня маны, на которую человек способен», – сказал директор. – У некромантов приемлемый уровень составляет шестьсот единиц из тысячи, у волшебников – немного меньше, около пятисот пятидесяти. Другое дело – боевые маги. Две стороны магии должны поддерживаться большим уровнем маны. Посмотрим, так ли это!»

Клено не терпелось узнать, на что способны его «особые» ученики. На отполированную сотнями рук поверхность стеклянной призмы легла ладонь Вероники. Внутри вспыхнул фиолетовый кристалл, и на одной его грани высветилось число 994. «Превосходно! Лучше, чем я думал!» – воскликнул директор. Настал черёд Матвея, и тут взгляд Клено стал почти безумным: на призме высветилось 997. «Вы – прирождённые маги!» – в возбуждении сказал он, прошёлся по кабинету, чтобы успокоиться, и, наконец, заключил: «Идите и учитесь! Завтра начинается самое главное. Ровно в шесть вы должны быть во дворе». Его немного обескураженные подопечные направились к себе. Одежда, в которой они проходили весь день, была помятой и местами испачканной, но юных магов ждал сюрприз: в комнате, на их постелях, лежали свежие костюмы. Сами постели были застелены заново, чистыми простынями. Приняв душ, Вероника и Матвей растянулись на своих кроватях и спустя пять минут уже спали.

Глава II. «Особым» ученикам отдыхать не положено

Наутро партнёры по учёбе буквально вылетели на крыльцо за минуту до начала урока. Жестом руки Сир Калип дал понять ученикам, что надо вернуться в холл, откуда повёл их в подвал восточного крыла. Здесь, за несколькими магическими щитами, располагалась оружейная. Щиты были быстро сняты, и волшебник открыл массивную дверь. В помещении пахло машинным маслом и было темно. Волшебник еле слышно произнёс заклинание, и свет полился прямо из стен зала. Глаза учеников разбежались при виде самого разнообразного холодного, стрелкового и метательного оружия, содержащегося в идеальном порядке. Мастер не дал им вдоволь насладиться этой красотой. «Сначала подберём тебе», – обратился он к Матвею, и снял со стены японскую катану – довольно длинный меч небольшой кривизны. Потом протянул будущему боевому магу короткий прямой меч со скошенным остриём из арсенала ниндзя для применения в ограниченном пространстве. Третьим стало оружие, о котором Матвей просто грезил – парные кинжалы. «Тот, кто умеет работать этими изящными короткими клинками, сам становится оружием», – произнёс учитель. В отличие от парных кинжалов, сюрикены, или метательные звёзды, которые тоже получил Матвей, не считались в Японии смертельным оружием, а применялись в основном для отвлечения противника в бою. Вручая ученику ещё и нунчаки, представляющие собой две короткие палки, крепко соединённые с помощью шнура, Сир Калип сказал, что изучение техники рукопашного боя с помощью этого ударного холодного оружия станет для будущего боевого мага хорошим бонусом. Разумеется, в его арсенал был включён и классический лук.

Вооружение Вероники оказалось аналогичным, разве что вместо лука ей достался более лёгкий арбалет. Конечно, он отличался меньшей убойной силой, но на лук девочка просто не смогла натянуть тетиву. В остальном с физическими данными у неё оказалось всё в порядке. Сир Калип критически осмотрел своих учеников и выдал: «Две тренировки в день. Утром занимаетесь с оружием, а вечером, перед сном бегаете. Сейчас свободны!»

Максим и Вероника переоделись и, усталые, поспешили на урок к директору школы. Вениамин Клено их окончательно добил обновлённым расписанием занятий и распорядком дня. Вот его «вердикт»:

Подъём в 5:30

Занятия с оружием с 5:45 до 7:00

Завтрак с 7:10 до 8:00

Урок белой магии с 8:05 до 3:00

Обед с 13:05 до 14:00

Артефакторика с 14:00 до 16:00

Урок чёрной магии (начиная с октября) с 16:10 до 19:00

Ужин с 19:05 до 20:15

Изучение языков с 20:30 до 22:30

Вечерняя пробежка с 22:40 до 23:40.

Отбой не позже 00:00.

Всё в этом распорядке дня было предусмотрено, кроме одного – времени на отдых. Конечно, «особых» учеников предупредили, что о свободном времени им лучше не мечтать, но любому человеку нужен какой-никакой отдых. А здесь он предполагался только во сне, на который отводилось лишь пять с половиной часов. «На то вы и боевые маги!» – напомнил Матвею и Веронике директор, увидев их погрустневшие лица. – Для оптимального энергетического баланса очень вам советую принимать душ после утренней работы с оружием, а также после артефакторики. Ну и, конечно, перед сном, после пробежки. Это снимет усталость и поможет дотянуть до конца дня».

Отпустив после урока своих подопечных, Вениамин Клено призадумался. Он и многие педагоги этой школы когда-то учились по более лёгкой программе, но времена изменились. И правила обучения тоже. Ухудшилось ли образование? На этот вопрос у директора не нашлось однозначного ответа. Между тем Вероника и Матвей уже готовились к третьему дню учёбы. Два утра подряд они вставали до подъёма. Их никто не будил, но теперь подъём передвинулся, и к этому нужно было заново привыкать. Матвей проснулся от ощутимого толчка в бок. Открыв глаза, увидел над собой лицо напарницы. «Пять сорок пять», – без всякой интонации произнесла Вероника. Юноша вскочил и в одних трусах, нисколько не заботясь о правилах приличия, ринулся в ванную, задержавшись там меньше минуты. Потом, ещё не совсем проснувшись, оделся, и они помчались во двор, где появились с опозданием в пятнадцать минут. Ещё пять минут Сир Калип читал им лекцию о том, что опаздывать на урок недопустимо, и что этот раз – самый последний из всех последних, хотя раньше ученики вообще не опаздывали. Печально склонив головы, Вероника и Матвей приняли на себя весь негатив учителя, после чего начали упражняться в стрельбе. Нельзя сказать, что у них совсем ничего не получалось. С тридцати шагов им удавалось попасть в цель, иногда даже в середину мишени. Но когда цель отнесли на пятьдесят шагов, множество стрел «ушло в молоко», то есть пролетело мимо. Недовольный Сир Калип к концу урока лишь махнул рукой. Усталые и немного растерянные, будущие боевые маги поплелись к себе, чтобы принять душ и переодеться. «Я – первая, если ты не против», – выпалила Вероника и скрылась в ванной. Щёлкнул замок. Матвей сел в кресло, сразу почувствовав, как ноют руки. Ещё бы! Он ведь сегодня десятки раз натягивал тетиву. С непривычки болело всё тело, но особенно руки. Вероника плескалась минут шесть, а затем, не дожидаясь, пока сменивший её в душе партнёр по учёбе закончит водные процедуры, в одиночестве отправилась в ресторан. Матвею это совсем не понравилось. Сам он на обеде появился лишь в семь пятнадцать. Девочка невозмутимо сооружала бутерброд с утиным паштетом. На его вопрос, почему не подождала, лишь пожала плечами. Матвея такой ответ не устроил, и, слегка повысив голос, он произнес: «Если мы всё делаем вместе, то и опаздывать будем вместе. Договорились?» «Вместе опаздывать на занятия – согласна, но поход в ресторан – совсем другое дело», – отрезала девочка. Матвей не нашёл, что сказать. Сама по себе проблема и выеденного яйца не стоила, но он почему-то почувствовал себя оскорблённым. Поел наскоро, без особого удовольствия, но на уроке белой магии быстро забыл свою обиду. Занятие прошло легко и непринуждённо. На этот раз Вениамин Клено предложил им выучить простенькое заклинание, гарантирующее кратковременную удачу. По этой причине волшебники редко его использовали. Тем не менее заклинание входило в базовый набор сакральных словесных формул белой магии. Клено посчитал, что его адепты должны знать всё. Мантра удачи, по мнению директора, оказывалась весьма кстати, если волшебник занимался поисками вдруг пропавшего предмета или должен был срочно преодолеть какое-то серьёзное препятствие. У Матвея и Вероники заклинание «срабатывало» через раз. Клено полагал, что для начала и это было неплохо.

Следующим уроком стала артефакторика. Ученики пришли на него вовремя и вместе. С небывалым подъёмом Нордикус Паст продолжил свой рассказ о кристаллах. «Для увеличения веса или прочности простых предметов обычно применяется жёлтый кристалл, самый слабый и простой», – на одном дыхании сообщил он. Дальше речь преподавателя приобрела привычную мягкость и неторопливость. Он показал ученикам камушек почти круглой формы, не крупнее большой горошины. При ближайшем рассмотрении на нём обнаружились десятки мелких граней от тёмно-жёлтого цвета до золотисто-лимонного. Внутри камушка ничего не просматривалось. Это и был жёлтый кристалл. На глазах учеников Паст вплёл его в деревянную палку и попросил Веронику её поднять. Оказалось, что палка, первоначально почти невесомая, стала тяжелее в десять раз. «Теперь я должен научить вас правильно вплетать кристалл, – сказал учитель. – Это не делается абы как! Предположим, нам надо увеличить прочность вот этой чайной чашки». Поставив её на стол перед учениками, Паст захватил двумя пальцами ещё один жёлтый кристалл и начал медленно опускать его внутрь. Произнес заклинание, соединил все пальцы, а затем тут же их разжал. Кристалл тускло вспыхнул и пропал. Паст поднял чашку со стола и швырнул об стену. Послышался глухой удар, но тончайший фарфор даже не треснул. «Вот и всё, – заключил мастер. – Эту чашку разбить уже не получится. А теперь попробуйте сами!» Мастер пояснил, что для достижения подобного результата Веронике и Матвею придётся много тренироваться, в чём они скоро убедились, испортив за полчаса пять жёлтых кристаллов. Хотя были у ребят и удачи. Девочке удалось увеличить вес верёвки в несколько раз и сделать листок бумаги таким прочным, что его невозможно стало порвать. А Матвей превратил обычный молоток в почти неподъёмную кувалду. Правда, без брака обойтись не удалось. Подводя итоги занятия, Паст заметил, что из будущих магов выйдет толк только тогда, когда весь брак будет сведён к нулю. Несмотря на это замечание, с урока артефакторики ученики ушли в хорошем настроении, быть может, в первый раз почувствовав в себе магические силы.

После ужина Матвею и Веронике предстояло занятие иностранными языками. Какими именно? Это решали сами партнёры по учёбе, но для простоты преподавания им предложили договориться и выбрать те, которые устроили бы обоих. В школе полагали, что любой уважающий себя боевой маг должен знать как минимум пять языков, не считая обязательного эльфийского, на котором написано больше всего магических текстов. Учитель Криптосим Рост оказался не только полиглотом, но и очень приятным человеком. Сколь энергичный, столь и терпеливый, он был самым молодым волшебником первого ранга в составе учителей и обладал поистине безграничной памятью. Рост говорил на двадцати языках, мог взяться за перевод любого текста. Уже на первом занятии выяснилось, что Вероника знает английскую грамматику гораздо хуже своего партнёра, поэтому было решено начать обучение именно с этого языка. Матвей ничего не имел против, считая, что нет предела совершенствованию. Тем более что преподавание в школе велось именно на английском, и общение с окружающими тоже проходило в основном на нём. На английском говорит один миллиард человек на земле, но у Матвея, неплохо выучившего этот язык за последние два года, создалось его сильное неприятие. Может, потому что подростка сначала раздражало, а потом злило, когда учительница в английской школе делала ему замечания за мелкие ошибки в произношении. Как ей было объяснить, что в русской школе никогда не придирались к его произношению! Проучившись два года в Англии, он узнал столько неправильных глаголов, что ему хватило бы на пять лет. Нет, язык исключений ему явно не нравился! Но для Вероники было очень важно подтянуть свои знания в английском. К счастью, каждые последние пятнадцать минут урока Криптосим Рост переходил на эльфийский, так что через три недели ученики уже могли связать два слова с третьим на этом красивом языке, чтобы получилась простейшая фраза.

В начале ноября случилось неприятность: будущие боевые маги снова опоздали на урок. Притом утром задержались на пять минут, а на завтрак заявились уж слишком поздно. Время принятия пищи заметно сократилось. А они убедились, что нормально позавтракать за двадцать минут просто невозможно. День пошёл наперекосяк. В зал для занятий белой магией «особые» заявились на две минуты позже. Вениамин Клено сдерживал своё неудовольствие из последних сил. Чувствуя это, оба ученика не на шутку испугались и занервничали. С горем пополам справились с простым упражнением, но и только. Озадаченный директор школы заставил своих подопечных продемонстрировать всё, что они прошли за время обучения по его предмету. Как и следовало ожидать, багаж знаний Матвея и Вероники в белой магии оказался невелик, но главное – её основами они уже владели. Перестав в этом сомневаться, Клено к концу занятия сменил гнев на милость.

После обеда ученики отправились на свой первый урок чёрной магии. Он уже несколько раз переносился и вот, наконец, должен был состояться. Фром Таро ожидал их в тускло освещённом зале, за счёт чего пол, стены и даже потолок помещения казались серыми, хотя на самом деле были цвета хаки. Учитель приветствовал их настолько радушно, насколько только может некромант. «Чёрная магия, друзья мои, темна и прекрасна, – начал Таро. – Сегодня вы сможете увидеть, на что она способна». С этими словами учитель извлёк из кармана большой носовой платок и положил перед собой. Не было похоже, что некромант собирался использовать его по прямому назначению. Таро посмотрел на кусок ткани и прошептал что-то, жестом попросив учеников отойти на пару шагов. Прошло секунд пять, после чего платок стремительно взлетел в воздух и трансформировался в стрелу. Стрела на мгновение зависла в воздухе, а потом ринулась вниз, нацелившись на Веронику. Надо отдать должное девочке: она среагировала молниеносно. Выставленная вперёд правая рука и заклинание сбили стрелу, рассыпавшуюся на тысячи клочков материи, из которой состоял платок. «Учитель улыбнулся и сказал: «Браво! Вы готовы к изучению чёрной магии. А вот другие ученики на таком же уроке получили несколько ощутимых ударов, прежде чем нейтрализовали стрелу». «Очевидно, это были некроманты, а они не владеют белой магией», – отозвалась Вероника. Фром Таро развёл руки в стороны. «Да, ваш арсенал богаче!» – констатировал он.

В целом урок прошёл интересно и познавательно. Ужину будущие боевые маги отдали должное. Разнообразие блюд на столе не переставало их удивлять. На холодное были сардины в оливковом масле и крабовый салат. На горячее – нежнейшие устрицы, запечённые на углях и политые изумительно вкусным соусом. Вероника и Матвей питали особую слабость к морепродуктам. На третье был чай с эклерами в шоколаде. Зато английский язык, последовавший за ужином, навевал у Матвея тоску. Продираясь через лес неправильных глаголов, Вероника делала порой чудовищные ошибки, а он их исправлял. Криптосиму Росту это нравилось. Он понимал, что юноше пока немного скучно, но не видел ничего страшного в повторении пройденного. Когда урок закончился, Матвей, предложил своей напарнице: «Давай я немного позанимаюсь с тобой английским, а то мы будем учить его все пять лет». Вместо ответа Вероника надула губки. Они быстро переоделись и отправились на пробежку по вечернему двору, освещённому факелами. Первый участок пути был самым лёгким: ровное жёсткое покрытие и много света. Освещённость второго оказалась куда хуже. Спустившись по той самой лестнице, по которой поднялись, когда прибыли в школу, Матвей и Вероника возобновляли бег по берегу ущелья. А затем начинался третий участок пути, самый опасный. Бегунам предстояло вскарабкаться на невысокий пригорок и возвратиться назад, к лестнице, по едва заметной тропе, проходившей выше основной дороги. Справа высились горы, слева был обрыв. Где-то далеко внизу шумела река. Бежать рядом друг с другом, как предписывали правила, можно было, только соблюдая предельную осторожность. Наклон в любою сторону грозил большими проблемами для одного из них. Особенно если учесть, что этот довольно длинный участок освещался всего тремя факелами, а дорогу словно кто-то специально завалил мелкими обломками скал, через которые приходилось перепрыгивать. Казалось бы, такая пробежка – самый простой способ лишить жизни «особых» учеников. После первого старта они так и подумали, но две недели спустя, набив себе шишек, пару раз разбив колени и локти в кровь, понемногу начали наращивать темп. Конечно, до кондиции им было ещё как до Луны, но курс партнёры по учёбе взяли правильный.

Заканчивая эту пробежку в первый раз, они еле-еле поднялись по высоченной лестнице. Вконец измотанные вползли в свою комнату, после чего Вероника по традиции первой заняла душ. Матвей снял с себя мокрый от пота костюм, радуясь тому, что в шкафу каждый вечер появляется чистая и свежая одежда. (Обслуживающий персонал всегда приходил в отсутствие хозяев комнаты). Девочка плескалась минут пятнадцать, и Матвей с неудовольствием подумал, что ему предстоит поспать на десять минут меньше положенного, поскольку в полночь он ещё будет на ногах. Наконец Вероника вышла из душа. Юноша бросил на неё укоризненный взгляд, на что она не отреагировала. Смыв с себя пот и почистив зубы, Матвей в полной темноте лёг спать в несколько растрёпанных чувствах.

Утром ученики, как обычно, вышли на заснеженный двор. Наступила середина декабря, мороз усиливался. Из-за низкой температуры воздуха костюмы с подогревом, в которых занимались будущие боевые маги, всё хуже справлялись со своей задачей. Вероника и Матвей быстро поняли: чем активней они будут действовать, тем меньше замёрзнут. Мечи танцевали в их руках, а от разгорячённых тел уже скоро едва ли не струился пар. Учитель остался ими в основном доволен и не скрывал этого. Но если с холодным оружием у ребят всё было в порядке, то со стрельбой пока не ладилось ни у того, ни у другого. Мастер Сир Калип не придавал этому особого значения, полагая, что владение мечом или коротким ножом гораздо важнее, чем луком и арбалетом. Конечно, при определённых условиях и они могут оказаться нелишними. Всё зависит от того, какой путь выберут Матвей и Вероника в дальнейшем. Калип слабо надеялся, что после окончания школы боевые маги останутся в ней в ожидании подростков, обладающих даром, сравнимым с их собственным. Если бы боевые маги стали преподавателями и не вернулись в свой мир, у них было бы всё, кроме свободы действий и полноты жизни. Директор школы тоже думал о такой перспективе, а вот его подопечные пока даже не помышляли о своём будущем. Матвей и Вероника по сто раз отрабатывали одни и те же связки и удары, чтобы добиться автоматизма и заслужить похвалу учителя.

После занятия с оружием утомлённые спарринг-партнёры направились к себе, чтобы принять душ и переодеться на завтрак. В комнате их снова ждал сюрприз: на этот раз в виде директора, уютно устроившегося в мягком кресле. «Вот решил зайти посмотреть, как вы тут живёте, – улыбнулся он. – А заодно хотелось бы узнать, почему опаздываете на занятия и в столовую». Матвей сразу понял, что разговор обещает быть серьёзным. Ведь они и вправду всё ещё иногда опаздывали. В основном на завтрак. «Минуточку! – остановил Клено заторопившуюся в душ Веронику. – Кажется, я понял, в чём проблема. Ваши успехи в учебе меня радуют. Правда, есть одно «но». Когда мы знакомились, я сказал, что теперь вы – команда, и вам придётся всё делать вместе». Последовала небольшая пауза, во время которой директор школы разглядывал мокрых от пота учеников. А им очень хотелось побыстрее освежиться и позавтракать. «За десять минут вам двоим физически невозможно принять душ по очереди и вовремя спуститься в столовую, – продолжил Клено. – Подозреваю, что Матвей как джентльмен всегда пропускает леди вперёд, и ему не хватает времени, чтобы помыться, поесть, как положено, и поспать».

Вероника вспыхнула, а её товарищ по учёбе лишь пожал плечами. «Отныне вы будете завтракать, обедать, ужинать и принимать душ вместе!» – твёрдо проговорил директор. «Но господин Клено!» – воскликнула Вероника и осеклась, увидев стальной блеск в глазах волшебника. «Марш в душ! Оба! В вашем распоряжении десять минут, – рявкнул он, наблюдая, как ученики скрываются в ванной. – Сегодня я сам отведу вас на завтрак». Вероника повернулась лицом к большому зеркалу, висевшему над умывальником. Ситуация была неприятной для обоих. Девочка молчала и краснела. Краснел и её напарник. Не то чтобы Матвей сгорал от стыда, всё-таки он был парнем, и ему было легче. «Я совершенно не хочу вылететь из школы только потому, что ты отказываешься принимать душ вместе, – произнёс он примирительно. – Клено отчасти прав». Вероника оглянулась, одарив юношу таким взглядом, что он понял: продолжать не стоит. «Не слышу шума воды!» – раздался голос директора. Матвей вздохнул и начал раздеваться. Снял верхнюю часть костюма, потом штаны, повесив всё это на крючок, потом стянул трусы и скрылся за матовой дверью большой душевой кабины. Вероника всхлипнула. «Стоит ли плакать!» – сказал Матвей, включая воду и надеясь, что та всё же примет правильное решение. Вовсе не потому, что хотел увидеть Веронику обнажённой. Да и не стал бы он на неё смотреть! Но пора было избавиться от напряжённости в их отношениях, которая исходила от Вероники. Если бы расписание построили так, чтобы у них нашлось двадцать свободных минут, то можно было бы успеть принять душ по очереди. Но тех двадцати минут не было! При этом в их просторной душевой кабине оказалось две лейки. А значит, других вариантов принятия водных процедур, по неведомой им причине, даже не предполагалось. Либо комната, в которую их поселили, предназначалась для однополых учеников, либо разнополые ученики в подобном случае должны были прийти к какому-то соглашению. Но Матвей не мог себе представить, что тут можно придумать, хотя понимал, что принимать душ вместе с ним Вероника, видимо, была ещё морально не готова. Сама мысль залезть в одну душевую кабину с парнем, да к тому же старше себя, казалась ей невыносимой. Смыв с себя пот, Матвей сначала слегка приоткрыл дверь кабины, а затем боком выскользнул оттуда и, запахнувшись в белый халат, приблизился к Веронике так, что та почувствовала его дыхание. «Если Клено из-за этой глупости вздумает нас выгнать», – начал он, но, увидев, что напарница принялась со слезами на глазах расстёгивать пуговицы, замолчал и заторопился в комнату. Директор сидел на том же месте. Когда из ванной вернулась Вероника, Матвей был уже полностью экипирован и вместе с Клено вышел за дверь, дожидаясь, пока ученица оденется. Потом директор проводил своих подопечных до ресторана и исчез. Будущие маги сделали пару шагов к столу и замерли, увидев на нём вместо роскошного завтрака две тарелки с тостами и по стакану чая. С досады Матвей несколько раз хлопнул в ладоши, но никто к ним не подошёл. Партнёры по учёбе съели по тосту и выпили пресный чай. «Это того стоило?» – спросил Матвей. Вероника лишь опустила голову. На занятие по белой магии они пришли голодные. Директору о завтраке не было сказано ни слова. Ученики готовы были пережить пару дней такого рациона, чтобы всё осталось по-старому. Как и раньше, душ принимали по очереди. Клено больше не почтил их своим присутствием. Матвей, не обращая внимания на девочку, первым занимал ванную комнату. Вероника ждала, а он не шёл без неё на занятия или завтрак. «Особые» уже не опаздывали на уроки. Разве что позже приходили в столовую: для того, чтобы проглотить скудную еду, много времени не требовалось. Первого блюда им на обед теперь не полагалось. На второе было только картофельное пюре с подливкой, без мяса. В довершение всего – безвкусный чай. Ужин состоял из гороховой каши и стакана ягодного морса. Настроение портилось. Как-то после вечерней пробежки, на которую сил едва хватило, Матвей сказал: «Если завтра всё повторится, я сам тебя затащу в душ». Это прозвучало как угроза. «А как же твоё обещание? – с вызовом спросила Вероника. – Мы же договорились: вместе только учимся!» «Если нам урезали питание, то скоро вообще отчислят. И виновата в этом будешь ты, – упрекнул её Матвей. – Представь себе, скольким я пожертвовал, чтобы попасть сюда!» Вероника вспыхнула и замолчала. Подействовала ли на неё угроза напарника и сделает ли он на самом деле то, о чём предупредил, пока осталось неясным. Они легли спать, надеясь, что завтра всё наладится. Утром их разбудил стук в дверь. Матвей открыл глаза, но не спешил подниматься. Стук повторился. Юноша взглянул на часы. Они показывали 5.15. Можно было спать ещё целых пятнадцать минут. Когда постучали снова, Матвей надел штаны и подошёл к двери. Снаружи было тихо. Он повернул ручку и рывком открыл комнату. Ослепительная вспышка ударила по глазам, и следом что-то тяжёлое толкнуло юношу в грудь, так что он отлетел назад. Дверь с грохотом захлопнулась, после чего послышался топот удаляющихся ног. Ослеплённый Матвей повалился на пол. Было не столько больно, сколько обидно. Вероника проснулась от шума, удивлённо разглядывая разлёгшегося возле кресла товарища по учёбе.

– Диверсия, – тихо произнёс он в ответ на её вопросительный взгляд. И, уже вставая, добавил: – Узнаю, кто это сделал, покараю!

– Может, директор? – без энтузиазма предположила Вероника.

– Издеваешься?

– А почему нет?

– Я слышал сильный топот. Там явно был не один человек.

– Тогда остаются только волшебники и некроманты.

– Знать бы, кто именно.

– Ты хорошо видишь? Нет проблем со зрением?

Матвей потёр глаза и ответил:

– Вроде теперь всё в порядке. Надо попросить мастера артефакторики научить нас ставить защиту на комнату. Простым щитом тут не обойтись.

Завтрак повторился: те же тосты и чай. «Ещё неделя, и при таких тренировках мы умрём от истощения», – подумал Матвей. Они стоически проглотили нехитрую еду и отправились учиться. Обед их тоже не порадовал. Спустившись после него в класс артефакторики, ученики увидели рядом со своим учителем незнакомца. Матвей, уже начавший разбираться в цветах и знаках различия, решил, что это некромант, притом не очень сильный. Возможно, третьего ранга. Конечно, и он мог как-то озадачить учеников первого года, поэтому после утреннего происшествия будущие боевые маги были начеку. Матвей не ошибся. Правда, ему показалось странным, что некромант пришёл на занятие по артефакторике, но очень скоро всё выяснилось. Учитель объяснил, что гость присутствует здесь в качестве зрителя и только. Некромант встал в сторонке, и о нём вроде бы все забыли. Урок обещал быть самым обычным. Однако стоило Матвею заикнулся о магической защите комнаты, странный гость встрепенулся. Его напряжение не ушло от внимания учеников. Паст в ответ заметил, что будущим боевым магам пока рано учиться подобным вещам, но всё же решил показать один приём, который мог им понравиться. По словам учителя, вряд ли с его помощью можно обезопасить комнату, но понять, что есть опасность и сигнализировать о ней – вполне. Тем более что на уроках белой магии директор каждый раз заставлял своих подопечных развивать в себе ощущение присутствия чужого. Не опасности, а именно чужого. Почувствовать ловушку – это одно, а близость живого нежелательного контакта – другое. Сегодня утром Матвей ощутил что-то среднее.

Нордикус Паст достал небольшую коробочку и высыпал на ладонь маленькую горку порошка. «Самая простая и дешёвая сигналка, оповещающая об угрозе», – сказал он, делая знак некроманту. – Сейчас мой коллега сотворит ловушку, а вы проверите действенность этого средства». Некромант отвернулся, и полминуты спустя перед взглядом учеников оказались три двери. «За одной из этих дверей довольно неприятный сюрприз. За остальными – пусто», – глухим голосом сказал некромант. «Начнём с вас, леди!» – обратился мастер Паст к Веронике, высыпав на её ладонь немного серого порошка. «А что с ним делать?» – удивлённо спросила девочка. «Подойдите поближе к двери и поймёте, – послышалось в ответ. Вероника приблизилась к средней двери, постояла около неё десять секунд и, не почувствовав ничего, повернула налево, остановившись через пару шагов перед левой дверью. Снова – никаких происшествий. Девочка направилась к последней, правой двери и, как только туда подошла, песок на её ладони полыхнул красным пламенем, которое тут же пропало. Дверь начала медленно открываться. Послышался удар колокола и, если бы не реакция Вероники, всё закончилось бы весьма плохо. Девочка выкрикнула заклинание, выставив перед собой обе руки: несшееся на неё чёрное облако развеялось в воздухе. Вероника отошла подальше и опустилась на пол. «Неплохо, – произнёс некромант и обратился к Матвею. – Теперь вы, сэр! Замечу только, не вдаваясь в подробности, что вас ждёт другой сюрприз». У двери слева ученик ничего не чувствовал. Потом, по логике вещей, ему надо было направиться к той, что располагалась посередине, но Матвей, прошествовав мимо, встал перед правой и сразу ощутил покалывание в той ладони, где лежал серый песок. Постоял минуту, как вдруг кожей почувствовал слева от себя слабый поток воздуха: это открывалась средняя дверь. В тот же миг в ладонь с песком словно вонзились сотни иголок. Несколько мгновений Матвей ещё пытался удержать странную субстанцию, но потом его мозг дал команду разжать пальцы. Песок развеялся, не коснувшись пола, а Матвей, повинуясь только ему одному понятному решению, рванул на себя правую дверь и встал в проёме, заметив, что на него медленно надвигается какая-то бесформенная туша. Бросив взгляд левее, за средней дверью увидел монстра, страшнее которого трудно было себе представить. Сохраняя спокойствие, Матвей выбросил вперёд правую руку и громко проговорил заклятие замедления. Бесформенная туша почти остановилась, а вот другой монстр продолжал приближаться. Ростом больше двух метров, одетый в лохмотья, он как бы плыл над поверхностью. Голый череп с пустыми глазницами, провалами вместо рта и носа делал это странное существо похожим на оживший скелет. Ног монстра не было видно. Матвей почувствовал запах разложения, а в его ушах послышался неприятный шёпот. Разобрать слов не удалось, да и некогда было юноше этим заниматься. Он метнул в ходячий скелет огненный шар, но тот не причинил ему никакого вреда. Тогда будущий боевой маг призвал сеть перемещения, вызывать которую научился на занятии у Клено только вчера. Напрягая силы, захватил бесформенную тушу и поставил на пути скелета. Соприкоснувшись с ней, скелет издал душераздирающий крик. Туша взорвалась как воздушный шар, переполненный воздухом. А скелет продолжил медленно двигаться к Матвею. Когда до ученика оставалось меньше метра, послышался спокойный голос некроманта: «Кропито моро». Скелет застыл и медленно растворился в воздухе. «Этот монстр вам не по силам, молодой человек», – произнёс некромант и, кивнув учителю, покинул зал. «Что это было?» – спросил Матвей у учителя. «Сущность третьего порядка», – спокойно ответил Нордикус Паст. «А я-то подумал, что посетивший наш урок некромант не особенно сильный», – произнёс Матвей, опускаясь на пол. Было видно, что ноги его не держат. «Ты не ошибся, но он владеет кольцом третьего порядка, в котором живёт этот монстр, невосприимчивый почти ко всем воздействиям», – ответил учитель и, помолчав, подытожил: «На сегодня, пожалуй, хватит».

– А как же песок? И почему… – начала Вероника, но учитель сделал знак, чтобы она замолчала.

– Дешёвые артефакты – неизвестный эффект, – отрезал он, явно недовольный действиями гостя.

Чёрная магия в этот день была не такой интересной, но, как всегда, познавательной, а ужин – лишь названием. На столе оказался только чай и несколько кусочков сахара. «Это уж чересчур!» – возмутились ученики. Английский язык прошёл тоже как обычно. Успехи Вероники не радовали преподавателя, хотя сам он старался изо всех сил, не позволяя ей коверкать великий язык Шекспира. Будущие боевые маги проходили творчество классика английской литературы на примере его сонетов, но стройные, прекрасно запоминающиеся фразы вгоняли Веронику в ступор. На вечернюю пробежку партнёры по учёбе вышли с намерением при случае выяснить у директора, как долго им ещё придётся голодать. Правда, сначала нужно было добежать до конца маршрута, вернуться и дождаться утра. То и другое было трудновыполнимым. В этот раз Матвею пришлось помогать девочке. Она протестовала, но, когда на крутом склоне её нога поехала и Вероника начала скользить вниз, Матвей не растерялся, втащив напарницу на тропинку. Из последних сил они добрались до конца маршрута, а немного спустя и до своих кроватей. Забывшись беспокойным сном, проснулись хоть и вовремя, но в плохом настроении. Работа с оружием прошла в штатном режиме. Завтрак не принёс никаких изменений. Они выпили холодный чай, даже не притронувшись к таким же холодным тостам. «Если эта недотрога не согласится на общий душ, придётся применить силу», – решил Матвей. И хоть подобная мысль претила юноше, в нём крепло осознание того, что ничего другого ему не остаётся. Правда, у обоих были планы ещё раз поговорить с Клено. Однако, придя к нему на урок, ученики растеряли решимость. Директор школы был хмур и сосредоточен, словно тоже не спал целую ночь. С полной концентрацией, которая требовалась для усвоения урока, на этот раз оказалось совсем плохо, хотя материал был не особенно сложным. От теории белой магии Матвею и Веронике хотелось скорее перейти к более реальным вещам, пополнив свои арсеналы приёмов защиты и атак. Пока волшебники и некроманты творили огненные шары, кристальные щиты и ледяные молнии, будущие боевые маги пытались постичь тайны чужих голов. Поскольку залезть в сознание директора у них не получилось, тренировались друг на друге. Но и это оказалось не очень просто, после того как Клено научил их отсекать чужие каналы от своего сознания.

Обед состоял из фасолевого супа и компота из сухофруктов. Нельзя сказать, что питание начало налаживаться. Любой, кто взглянул бы на боевых магов и увидел их осунувшиеся лица, признал бы, что они голодают. Но видели их только учителя, а они почему-то не проявляли тревоги. Мастер артефакторики был напротив очень весел. От него Вероника и Матвей узнали, что очень скоро в замке состоится традиционная ярмарка, где можно будет увидеть много удивительных вещей. Матвей подумал, что именно из-за этой ярмарки директор пребывает в дурном настроении. Приняв душ, как всегда, по очереди напарники отправились на занятие чёрной магией. Оно прошло на удивление интересно, но Матвея не покидало чувство, что он всё-таки не до конца понимает этот предмет. Ужин ученики проигнорировали. Вместо того чтобы спуститься в ресторан, направились в библиотеку, предварительно получив добро на её посещение. В библиотеке выбрали по книжке, вернулись к себе, уселись в мягкие кресла и предались чтению. Вероника заинтересовалась тонкой брошюрой со странным названием «Плетение угловых щитов». Книга, лежащая на коленях у Матвея, была гораздо объёмнее и посвящалась редким артефактам. За пять минут до начала английского будущие боевые маги поднялись как по команде и поплелись на урок. В последнее время появилась надежда, что к маю они всё же его осилят. Вероника стала тормозить чуть меньше, а Матвей, которому надоело подчищать хвосты за девочкой, вдруг понял, что ещё не всё знает в этом языке, и активно включился в работу. За английским, как водится, следовала пробежка. Во время неё Матвей и Вероника с некоторых пор превращались в роботов. Изучив дорогу во всех подробностях, они уже не спотыкались в темноте. Кажется, завяжи им глаза, всё равно добежали бы до финиша без проблем.

Глава III. Как трудно стать командой