Неповторимый, непривычный…
В нём всё сменялось чередой.
Передо мною проплывали
То пыль, то тучи комаров,
То пустота прозрачной дали.
То дым столбами у шатров.
То мрак дождей, то солнца жженье,
То снега плавное круженье,
То вихрей бешеный кураж…
Такой мне виделся пейзаж.
А на его цветастом фоне,
Обрывки всякие клубя,
Другие виды в сером тоне
Слагали сны.
И там себя
Я видела в ватаге прыткой
Чуть косоглазой детворы…
Запомнились и ритм игры,
И что шатёр зовут кибиткой,
И чей-то смех внутри его.
Но помнятся ясней всего
Овечий гам и бычий рёв,
И гул бегущих табунов.
При виде рожицы зеркальной
Мне удалось видений муть
От зёрен давности реальной
Хоть на мгновенье отпугнуть.
Как будто трещину сквозную
Я вдруг увидела в стене,
И та придвинула вплотную
Страничку прошлого ко мне.
Вот что поведала страница.
…Гурьба людей, судя по лицам,
Того же рода, что и я,
Негодованья не тая,
Кляня кого-то, с кем-то споря,
Тащила безлошадный воз,
Еще не принявши всерьёз
На всех свалившегося горя.
Их было больше десяти.
Какие узы их скрепляли,
И что собой они являли –
Теперь ответа не найти.
Но все спаялись в плаче
горьком,
Лишь очутились за пригорком,
Откуда стали не видны
Гурты, отары, табуны,
Внезапно ставшие чужими,
Отнятые людьми лихими,