Космический маразм

– Варахасий, – сказал второй, переминаясь с ноги на ногу.

– А где же Дула? – спросил Рубель.

– Какое дуло? – не понял Варахасий. – А! Ствол-то? Ствол у меня всегда с собой.

Он извлёк из-за голенища сапога чёрный допотопный маузер, обмотанный скотчем.

– Сгодятся, – кивнул Свази. – Пошли.

И они вышли из помещения.

– Что скажешь? – спросил Морген у Рубеля.

– Ваш замысел мне ясен не вполне, – ответил Рубель. – Для вас построю я мечту любую – хоть войско, хоть дворец. Скажите мне, я всё в один момент реализую. Зачем нам этот глупый балаган? Что толку в президентах, кандидатах? Мы можем воплотить любой ваш план, без всяких политических дебатов.

– Послушай, Рубель, – сказал Морген. – Я – порождение беспорядка. Я кое-что понимаю в политике и в хаосе. Что мы можем построить? Предположим, дом. Сколько он простоит? Пока ты веришь в свою силу и пока верят в неё люди вокруг. А кто тебе поверит, когда ты синий, с крыльями и строишь всё мановением руки? У хаоса свои законы. Народ во что-то верит, если он этому сопричастен и сопереживает. Чем сложнее систему ты построишь из народных чувств, чем запутаннее она окажется, тем дольше прослужит. Я хочу, чтобы наш союз впитал из этих людей все соки, всю силу, какую возможно, и чтобы эта сила впредь только росла. Пусть они выбирают и верят тому, кого выбирают. Пусть они строят по велению того, кого выбрали, и верят, что строят то, что им нужно. Пусть они искренне презирают наших врагов и считают нас своими защитниками. А если уж гнев навлечём, то и тут будет на кого свалить.

– Слишком сложно, – покачал головой Рубель.

– А по-простому в хаосе нельзя, – отрубил Морген. – И советую больше об этом не спорить. Работай и наблюдай. Сам увидишь, что я прав.

…Свази в недоумении разглядывал сплетение бесконечного числа трубочек и шлангов, ведущих от приёмной воронки в сторону накопительного бачка и дальше, в пол.

– Простите, пожалуйста, – услышал он старушечий голос за своей спиной, – а где кровь сдавать? Тут у вас участок? Раньше вроде бы здесь его не было.

Свази обернулся и увидел пожилую женщину в очках. Она была одета в приятное пальто кремового цвета, шляпку с розочкой и перчатки.

– Доброе утро, – улыбнулся он так широко, как только мог. – Пожалуйста, сюда. Давайте ваш пальчик.

– А за кого эта воронка? – насторожилась старушка, снимая перчатку с левой руки. – Мне за Шмака. Я все его статьи читала. И про педофилов с Альдебарана, и про людоедов с обратной стороны Луны…

– Так и запишем – за Шмака, – кивнул Свази. – Вот сюда, в эту вороночку.

– А за остальных куда? – забеспокоилась старушка. – У вас что, одна воронка?

– И за остальных сюда, – улыбнулся Свази. – Там дальше разберутся. Мы же напишем, что за Шмака, а потом всю кровь рассортируют.

– Ну, смотрите, – старушка лукаво улыбнулась и протянула палец. Свази легонько уколол его ланцетом и выдавил капельку крови в воронку, после чего приложил к пальцу маленький комочек ваты.

– Благодарю вас, – поклонился он женщине.

Та кокетливо развернулась на каблуках и направилась к выходу.

Как только она скрылась за дверью, Свази обернулся к Трифилию и Варахасию, которые сидели на стульях в углу и дремали. На груди каждого был приколот значок с надписью «Наблюдатель».

– Хрен мы так чего насобираем, – злобно прошипел Свази. – Ещё, не дай Бог, кто сообразительный попадётся.

– Пока не попадались, – лениво отозвался Варахасий, приоткрыв один глаз и поправив съехавшую кепочку.

– Да и народу маловато, – задумчиво добавил Свази, покосившись на телевизор в углу, показывающий предвыборные дебаты. – Надо радикальнее проблему решать. А ну-ка, приведите сюда кого-нибудь.

– Кого? – встрепенулся Трифилий.

– Да по фигу, – Свази махнул лапой. – Алкаша какого-нибудь лучше всего.

– Это да, – сказал Трифилий. – Алкаши лучше всего.

Наблюдатели нехотя встали и вразвалочку направились на улицу.

– Да живее! – поторопил их Свази. – Через 10 минут результат уже нужен.

Он принялся нервно расхаживать по комнате, посматривая то на часы, то в телевизор.

Через пару минут Трифилий с Варахасием вернулись, волоча за собой лысого бомжа в драной кожаной куртке, одетой на голое тело.

Свази прикрыл нос рукой.

– А ну-ка, поднимайте его! Выше, выше! Ногами вверх.

Бомж открыл пьяные глаза и проворчал:

– Вы осторожнее… Не дрова грузите…

– Конечно, не дрова, – подтвердил Свази. – Из дров крови не добудешь. Нож есть?

– Есть, – кивнул Варахасий. – Под кепкой.

Свази проворно сунул лапу под кепку, выдернул из темечка Варахасия нож с резной ручкой и ткнул им в шею бомжа, который висел вниз головой, выпучив бессмысленные глаза, прямо над воронкой в крепких руках помощников. Кровь брызнула толстой струёй.

– Это уже кое-что, – довольно заметил Свази, но тут же отвернулся, наморщив нос. – Фу. Не люблю мясо.

Как только струйка ослабла, тело отбросили в сторону. Бомж пополз к выходу, бормоча:

– Вы бы хоть самогончику налили пустоту-то заполнить.

– Варахасий, – распорядился Свази, – выдели ему пару единиц на водку. А то ещё протрезвеет. И следующего давайте, время ещё есть.

Проворно расплатившись, Трифилий и Варахасий скрылись за дверью. Похоже, дело пошло.

– Ну что, соколики мои, – сказал, наконец, Свази, когда они вышли из помещения участка, вновь превратившегося в гнилую тыкву. – Давайте-ка ещё чуть порядок наведём.

Он постоял, подумал с минуту, затем шепнул что-то на уху Варахасию. Тот выслушал молча, кивнул, и они с Трифилием быстро исчезли за углом. А Свази направился через широкую площадь, мощённую брусчаткой, к небольшой группе людей, собравшихся у телекамеры.

– Добрый день, – обратился Свази к заторможенной девушке с микрофоном, волосы которой скрывали правую половину лица. – А где тот молодой человек, который тут что-то о справедливости говорил?

– Здравствуйте, – ответила Алёна Фуфло. – А вы кем уполномочены?

– Я кем надо уполномочен, – уверенно ответил Свази. – А, собственно, плевать. Я и сам уже его вижу.