Космический маразм

– Имя вам под стать, ведь вы само очарованье. Я – Рубель, демон. Я летел по делу мимо ваших окон, и вдруг случайно разглядел волос чудесных русый локон. Вы что же, значит, на карниз хотели лечь, чтобы погреться? И не боялись рухнуть вниз? У вас отчаянное сердце.

«Какой, на фиг, локон? – подумала Тамара. – Я же коротко постриглась вчера. Да и рифма наглагольная не катит: летел – разглядел…». Но вслух сказала:

– Ну, всё равно ничего не получилось… – Она покраснела и пошевелила носом. – А вы откуда? Как здесь очутились? Никогда не встречала демонов.

– Откуда я? – Рубель улыбнулся. – Вопрос не прост. Как очутился здесь? По небу. Но вот стою тут в полный рост, готов служить вам на потребу. Что нужно вам, мадемуазель? Исполню всякое желанье. Вам нужно золота? Друзей? Познать все тайны мирозданья?

– Золото – это хорошо, – заметила Тамара. – Однако же я знаю, что высшее счастье – уметь довольствоваться тем, что имеешь. Дополнительное богатство ничего не добавляет к счастью. Подруги и друзья у меня есть. Может, они и не идеальны, но идеала не бывает. Тайны мироздания – пожалуй, это самое ценное из того, что вы предложили. Но если вы их мне откроете, то они перестанут быть тайнами. Да и как мне убедиться в том, что вы открыли мне истину? Ведь у каждого об истине своё представление.

– Я покажу вам мира суть, – ответствовал Рубель, прохаживаясь по карнизу и чуть припадая на одну ногу. – Без кривотолков, без прикрас. Конечно, всё перевернуть возможно меньше, чем за час, и то, что истинно теперь, враньём окажется для вас. Но ваше дело – верить мне или не верить, а моё – представить в красках вам вполне сознание и бытиё.

– Бытие, – поправила Тамара.

– Так не в рифму было бы, – возразил Рубель.

– А зачем вы говорите стихами? – спросила Тамара. – Это же трудно, да и смысл искажается. К чему эти ограничения – рифма, размер?

– Вселенная стихов полна, – ответил Рубель. – Услышит всякий, кто не глух. По венам пробежит волна – и ритм уже ласкает слух. И в каждом выдохе есть вдох, в зиме – весна, в морозе – жар, в поступках беса виден Бог, и рифмы – суть всех этих пар. Стихи и проза – всё одно, они рождаются не мной, и то, что мне сказать дано, не скажет кто-нибудь иной.

– Запутанно, но я вас поняла, – сказала Тамара. – Так что там насчёт тайн мироздания? Рассказывайте.

– Глаза расскажут лучше слов, – сказал демон. – Мы с вами в небо полетим, и показать я вам готов, что движет мёртвым и живым.

– «Что движет мёртвым» звучит сомнительно, – заметила Тамара. – Это что-то из ужастиков про зомби. Но я согласна. Только не в купальнике же лететь.

– Во всех ты, душенька… Простите, плагиат, – поправился Рубель. – Красив купальник, что на вас надет. Но вы всегда вольны сменить наряд. Я подожду, спешить резона нет.

Тамара метнулась к гардеробу, затем в соседнюю комнату и через несколько минут предстала перед демоном в черных обтягивающих брюках, зелёной лёгкой блузке и туфлях на высоком каблуке. Она также взъерошила волосы и слегка накрасилась.

– Вы просто ослепительны сейчас, – торжественно произнёс демон, протягивая ей руку через окно. – Всё, что б вы ни надели, вам идёт. Теперь же пригласить позвольте вас в короткий просветительский полёт.

Тамара взяла Рубеля за руку и почувствовала, как её ноги отрываются от пола, словно она лишилась собственного веса.

– Простите, – возмутилась она. – А как же законы физики? Закон сохранения масс, в конце концов?!

– Забудьте на мгновение о нём, – ответил демон, поднимаясь вместе с ней. – И верьте лишь глазам своим и мне. Порой мы от законов устаём. Считайте, что летаете во сне.

Рубель взмахнул крыльями, хотя уже было ясно, что для полёта они ему не нужны, и они с Тамарой плавно поплыли прочь от здания, поднимаясь всё выше и выше.

– Совсем не страшно, – удивилась Тамара, болтая ногами в воздухе. – Но я не узнаю Москву. Вон там раньше была гостиница «Красные холмы», а там – Кремль… А сейчас там какие-то уродливые столбы и странные железяки.

– Всё зыбко – и природа, и пейзаж, – ответил Рубель. – Забудьте о надёжности вещей. Всё, что придумать может разум ваш, вполне увидеть может взор очей.

– Но почему? – не поняла Тамара. – Что произошло с миром?

– Есть только хаос. Мир – его мираж, – сказал Рубель. – По счастью, я умею чудеса. Я, словно на бумаге карандаш, умею рисовать на небесах.

Рубель взмахнул крылом, и небо резко помрачнело, покрывшись яркими звёздами.

– Мадемуазель, взгляните-ка туда, – продолжил он, указав рукой на юго-запад. – Нет-нет, чуть дальше, справа от горы. Сейчас я докажу вам, что всегда смогу влиять на правила игры. Вы видите, строительство идёт? Людишки тащат кто бревно, кто дверь, кто лист железный, и из года в год стена крепчает. Вдумайтесь теперь – как может быть, что хаос не сровнял её с землёй? Ведь всё вокруг дрожит, как призрак сквозь магический кристалл, меняет суть, строение и вид едва ли не ежеминутно?

Тамара прищурилась:

– Я вижу очень смутно, что происходит там.

– Летим тогда поближе к тем горам, к чему глаза-то портить?

– Топор? – не поняла Тамара. – Какой топор?

– Без топоров нельзя никак, не спорьте, – отозвался демон. – Ведь нужно и ломать, и созидать. Да, тяжело, но мы не на курорте, мы хаос поворачиваем вспять.

Тамара вгляделась в приближающийся пейзаж, силясь понять, что же имел в виду синий мужик с крыльями. Огромная равнина была заполнена людьми, которые суетились на ней, словно мухи, облепившие труп великана. В центре толпы, исполняя роль этого трупа, возвышался каркас исполинского сооружения, напоминающего одновременно пирамиду и противоракетный бункер. Люди носили различные стройматериалы, пилили, рубили, копали, варили, клали кирпичи, заливали бетон, забивали гвозди и красили. На первый взгляд работа выглядела полным сумбуром, но сооружение росло чуть ли не на глазах. По стройке ходили менее суетливые люди в чёрной форме, похожей на военную, с хлыстами в руках. Они вели себя надменно и периодически пользовались кнутами, подгоняя рабочих. Всё происходящее освещалось прожекторами, установленными на нескольких деревянных вышках.

А вокруг этой равнины земля двигалась, шевелилась, то превращаясь в гору, то извиваясь в русло реки, то опускаясь глубоким ущельем, заросшим соснами. И только островок с железной крепостью оставался нетронутым, словно был заколдован.

– Но что они все строят? Зачем? – спросила потрясённая Тамара.

– Здесь будет жить правитель всей Земли, – певуче произнёс Рубель, лениво, но грациозно колыхая крыльями. – Царь Симеон Великий, полубог. Он строить этот замок всем велит, чтоб от врагов найти защиту смог.

– Что за царь? – Тамара выпучила глаза и чуть не выпустила руку демона от изумления. – У нас же тут вроде как демократия.

– Всё лишь иллюзия – и царь, президент, – ответствовал Рубель. – Нет времени, нет власти, есть лишь он – незримый Морген. Он лишь ждёт момент, чтоб показать, насколько он силён.

– Я вижу тут противоречие, – заметила Тамара. – Времени нет, а Морген – ждёт? И кто такой Морген вообще? Да и какова ваша роль в этой истории?

– Лишь я творить средь хаоса могу. А Морген – это хаос во плоти. Мы все – лишь миражи в его мозгу, и помогаем Моргену расти. У Моргена есть множество личин, и лишь одна из них в подлунном мире. Другие мы не видим без причин, хотя он весь сильнее, глубже, шире.

– Что-то уж больно сложно, – Тамара задумалась на мгновение. – Но летать мне нравится. И, поскольку раньше я не летала, то похоже, что я просто во сне. Так ведь?

– Мы все во сне с какой-то точки зренья, – согласился демон, и его лицо на мгновение стало грустным. – Но полетать и я совсем не прочь. Давайте плыть вот в этом направленьи, где, кажется, чуть-чуть прозрачней ночь. Вы видите – вздымаются громады остовов ржавых? Множество ракет, орудий смерти мощных, величавых. Меня волнует их поносный цвет. Всё здесь моё – и люди, и ракеты, незыблемо, поскольку я силён. И если враг мой вступит на планету, он, несомненно, будет побеждён.

– А кто ваш враг? – спросила Тамара. – И я всё-таки не понимаю, в чём та тайна мироздания, о которой вы хотели мне рассказать?

– Мой враг – такой же блеф, как эти пушки, – лицо Рубеля осенила довольная и хитрая улыбка. – Он создан Моргеном, чтоб больше нам везло. Вы видите у ёлок там верхушки? Присядем. Что-то чешется крыло…

– Ваши стихи, – сказала Тамара, вместе с Рубелем опускаясь на мокрую скользкую ветку, – мне порядком надоели. Вы можете говорить более чётко?

– Ну что же, – Рубель отпустил руку Тамары и она, вскрикнув, заскользила по ветке вниз, цепляясь ногтями за хвою. Рубель в мгновение ока оказался рядом и снова схватил её за руку. – Никто не любит поэзию, – грустно произнёс он. – А в прозе всё это не звучит. Так вот, главная сила во Вселенной – это удача. Чтобы накопить больше силы, Моргену нужен хаос, но хаос управляемый. С созданием хаоса у Моргена всё отлично получается. А порядок в хаосе навожу именно я. Враг же выдуман Моргеном для того, чтобы дать людям повод поверить в нашу силу. Ведь именно вера силу и придаёт. Только не людям, как принято считать, а нам. Так что, как видите, я играю очень большую роль в этой истории. Вот, к слову, если бы я сейчас не дал вам руку, вы бы упали с высоты метров в пятьдесят. И заметьте – больше никто в этом мире не смог бы подать вам руку.

– А те люди, – проигнорировала Тамара последнее замечание, – которые строят дворец для царя, тоже подчиняются вам?

Рубель распрямился в полный рост, гордо балансируя на ветке.

– Надсмотрщики, конечно, служат мне. Все прочие внимания не стоят. Все то, что мною велено построить, бесспорно, исполняется вполне.

Рубель слегка почесал перья на изгибе крыла левой рукой, затем легонько оттолкнулся ногами от ветки и вновь повлёк за собой Тамару.

– Вы видите вдали широкий тракт? Он создан по веленью моему. Вокруг него всё шатко – это факт. А сам он неподвластен ничему. Все оттого, что Морген – мой партнёр. Я делаю того, что хочет он. Я потому удачлив и хитёр, а он – непредсказуем и силён. Мы вместе создаём и свет, и тьму, и этот тракт среди лесов и нив. И каждый, кто проедет по нему, восславит нас, союз наш укрепив. Ещё и денег даст нам за проезд по той дороге, что построил я. Мы с Моргеном как Бог, что вас не съест, да и не выдаст, если не свинья.