Клады и кладоискатели

– Ох… еть! – Хором произнесли два Серёги, увидев добычу.

– Мишкина находка, – пояснил Седой.

– Я же говорил, новичку должно повезти! – Воскликнул Серый, покручивая в пальцах золотую монету.

– Все мы когда-то были новичками, – философствовал уже успокоившийся Седой, – но что б вот так… я не припомню.

Светлый взял из пальцев у Серого монету, внимательно вгляделся, шевеля губами:

– Если я не ошибаюсь, это же… – он рывком скинул рюкзак, порылся в нём и достал книжку, на которой было написано: «Каталог российских монет и жетонов 1700 – 1917 аукцион Волмар». Быстро перевернул несколько страниц, – точно! Обалдеть! Это червонец петровский! Рарик! Тут даже цена не указана!

– А сколько такая монета может стоить? – Не унимался Мишка. – Ну, хотя бы, примерно?

– Ближайшая цена, которая указана – за червонец 1715 года – от 150 до 330 тысяч баксов. Эта выпущена раньше, на ней даже даты нет. Получается: с 1701 по 1707 год. То есть, однозначно дороже. Остальные такие же?

– Да, – Седой уже всё пересмотрел, – тут три таких червонца, пять рублей петровских, у всех даты буквами. Остальное – медь, тех годов, в основном польская, «боратинки», да… и чешуйки – одиннадцать штук. Пуговицы: одна ливрейка и четыре старинные солдатские, лысые*. (*То есть без гербов, цифр и других надписей).

– Буквами, говоришь… – Светлый взял серебряный рубль, сравнил с каталогом, – тут разброс от восьми до сорока пяти тысяч американских рублей за монету. Годы – 1704 -1705. Короче, Мишка, тут тебе на адвоката одного рубля серебряного может хватить. Про рыжики я уж и не говорю.

– Да я бы всё отдал, – вздохнул Мишка, – за мамку не жалко.

– Странный какой-то клад. – Серый разглядывал медную монету, – с одной стороны – куча дешёвой мелочи, как будто кто-то очень бедный откладывал на чёрный день или на паперти побирался, даже пуговицы. А с другой стороны – червонцы и рубли. В то время на такие монеты в этих краях и покупать то нечего было. Разве что, целую деревню.

– Я что-то тоже не пойму, – согласился Седой, – обычно какие клады находят? Или серебро, или медь. В зависимости от возможностей хозяина клада. Можно понять, когда вместе с серебряными рублями лежат несколько золотых пяти или десятирублёвиков. Бывают клады из пятаков Катиных* или из чешуи. Серебро советское – «кулацкие» клады. А тут – сборная солянка. (*Имеется в виду Екатерина Вторая).

– Да, тут есть над чем подумать, – согласился Светлый, – но, я считаю, главное тут другое: как Мишке это всё реализовать и не сесть в тюрьму.

– Мне по закону положена четвёртая часть от суммы клада, – отчеканил Мишка, – я думаю, мне четверти вполне хватит на все дела.

Серёги дружно рассмеялись.

– Давай, я тебе объясню, как самый юридически грамотный из всех, – Седой сделал серьёзное лицо. – По закону тебе положена даже не четверть, а половина от стоимости клада, на двоих с собственником земли. То есть, если земля, где найден клад, находится у тебя в собственности, то – пятьдесят процентов. Но, учитывая, что в Беларуси почти вся земля находится в собственности у государства, вот и получается – одна четверть. Это, кстати, главное заблуждение большинства наших граждан, проживающих в собственных домах. Они уверены, что участок у них в собственности. А сунешь его носом в документы и выясняется, что участок у него в пожизненном пользовании с правом передачи по наследству. А собственником земли остаётся государство.

Теперь вторая часть вопроса. При оценке клада учитывается не рыночная стоимость монет, то, что сейчас Серёга смотрел по каталогу, а просто вес металла. Ну, как лом драгметалла. Таким образом, тебе даже сто процентов стоимости этого клада на хорошего адвоката вряд ли хватит.

И третий момент, самый смешной. По нашим законам ты должен сначала получить разрешение на поиск этого конкретного клада, иначе он будет считаться незаконным и подлежит изъятию. Причём в законе указано очень расплывчато, кто должен давать такие разрешения. Но ни один чиновник любого уровня такое разрешение тебе не даст. Потому, что все они в первую очередь думают, как бы чего не вышло. А вдруг, что не так, дело то непривычное. Так и тёплого кресла можно лишиться. Даже, если допустить, что кто-то согласится тебя выслушать, то ты должен обосновать, почему ты собрался искать клад именно в этом месте. На чём основана твоя уверенность. То есть ты должен будешь предъявить всё, что ты имеешь по этому вопросу: какие-то исторические документы, показания старожилов или ещё что-то. А если у тебя действительно есть убедительные документы, подтверждающие, что где-то в ста шагах строго на север от приметного дуба закопана бочка с золотом, то, что сделает нормальный чиновник? Потянет время. Мол, надо согласовать с министерством культуры, с главным археологом, с горгазом (а вдруг, там магистраль проходит), в общем, придумает причины. Скажет, чтобы ты зашёл через недельку. А вечерком сам сгоняет в указанное место с братом, сватом, сыном.

Но это всё так – лирические отступления. Реально то, что нужно разрешение, а его не дадут. И как только ты засветишь где-то свой кувшин, сразу спросят, а кто тебе давал разрешение на поиск клада? Ах, разрешения нет?! Тогда клад конфискуем, а тебя штрафуем! Вот так, примерно. Я не знаю, кто работал над этим законом, но он как бы специально вынуждает людей хитрить, скрывать от государства такого рода находки. Видимо, расчёт на то, чтобы всё уходило в казну. Но, люди то не все идиоты. Конечно, не каждый сможет грамотно и осторожно воспользоваться находкой. Кто-то засветится. Отберут, а самого посадят. А у кого-то получится. Про них никто и никогда ничего не узнает.

– И как же теперь быть? – На Мишку было жалко смотреть.

– Не переживай, научим, – Светлый усмехнулся и достал смартфон, – дай-ка я червонец сфоткаю с двух сторон. Вот так. Ты его отложи, а остальные спрячь куда-нибудь, только не дома.

– Где-нибудь в глухом лесу, посреди болота, – сделал страшные глаза Серый.

– Где наш брат никогда не будет ходить, – добавил Седой, – а лучше – в разных местах. Лишь бы сам потом нашёл. А ты что, Серёга, кому-то показать хочешь?

– Есть у меня один знакомый коллекционер. Пожилой еврей, адвокат по профессии. Но, по-моему, уже не практикует. Подозреваю, что он может дать за монету нормальную цену, – Светлый задумался, – а, собственно, чего откладывать? Сейчас я ему сброшу.

Он уткнулся в смартфон:

– Ну вот, теперь надо ждать, когда ответит. Я спросил, сколько он может дать за такую монету.

– Мне говорили, – Мишка заворожено смотрел на монеты, – что клад положено делить на всех поровну, ну, с кем искал.

Парни переглянулись.

– Нет, Миша, – озвучил общее мнение Седой, – это, если была бы предварительная договоренность. А мы же с утра ни о чём таком не говорили? Так что мы ни на что не претендуем.

– Если я правильно понял, тут основная ценность вот эти монеты, – Мишка отложил в сторону рубли и червонцы, – а остальное ничего не стоит.

– Ну, не то, чтобы совсем ничего, – Светлый оценивающе глянул на кучки монет, – по сравнению с этими – да. А так… петровские копейки, здесь их две штуки, в хорошем сохране, на тысячу российскую потянут каждая.

– Там могут быть особенности, – добавил Серый, – это надо с лупой разглядывать. Могут быть и намного дороже.

– По закону подлости такие редкие как раз никогда и не попадаются, – развёл руками Седой, – а сохран здесь хороший – «кладовый».

– Я думаю, что остальные монеты вы можете себе забрать, если хотите, конечно, – Мишка выжидательно смотрел на парней.

– А мы и не откажемся. – Серый подсел поближе к монетам. – Я сейчас разделю на три части, примерно одинаковые… так… так… Блин! Это надо же, даже пуговки! Что за клад такой странный!? Одна вообще, ливрейка изумительная, с каким-то гербом… надо узнать – чей. Я её в эту кучку положу вместо копейки петровской. Готово! Все согласны, что поровну? Так, Седой, отворачивайся. Кому эту кучку?

– Тебе, – Седой добросовестно смотрел на овраг.

– Зашибись! А эту?

– Мне.

– Ну вот. Оставшаяся – Светлому. Разбираем.

Светлый поднял рюкзак и тут же положил его обратно на траву:

– Я предлагаю, раз пошла такая пьянка, давайте заодно пообедаем и обмоем удачу. Кто – за? Единогласно!

В отличие от пенсионера Седого, который во время сезона старался выезжать «в поле» через день, для остальных каждый выезд был событием. Серёгам надо было, во-первых: согласовать с работой, чтобы у обоих совпал выходной; во-вторых: согласовать с транспортом, то есть с Седым, чтобы тот подогнал свой график под нужный день; в-третьих: надо было угадать с погодой, чтобы не ходить под дождём; и в-четвёртых: определиться с местом, чтобы съездить не зря. Это Седой мог себе позволить, отъехать от города километров пять, походить пару часов по выбитому полю и вернуться домой по звонку жены, чтобы приготовленный ею обед не успел остыть.

Поэтому настроение у парней всегда было праздничным, как при выезде на пикник, на природу. Соответственно и бутылочку прихватывали. Тем более, что за рулём всегда был непьющий Седой.

Вот и сейчас: не спеша «раздавили» бутылку на троих за удачу (Седой за компанию выпил квасу), плотно закусили и, развалившись на траве, вспоминали удачные находки свои и находки знакомых.

– Кстати, – вспомнил Серый, – я сейчас заглянул на кладбище, – он показал на группу деревьев с другой стороны поля, – там в середине стоит огромный дуб. Лет на триста потянет, а под ним памятник, точнее – могильный камень. На камне надпись: «Минька 8 летъ» с твёрдым знаком на конце. Жалко, даты нет, хоть бы примерно знать, когда тут люди жили.

– Восемь лет? Ребёнка похоронили больше, чем сто лет назад, – прикинул Светлый.

– Я думаю, намного больше ста. Камень вплотную к дубу прижат, тот его как бы корнями охватил. А дубу, я же говорю, лет триста.

– Кстати, – Седой задумчиво смотрел на группу деревьев на холме за полем, – я что подумал. Если бы не эти восемь дорогих монет, такой клад мог припрятать какой-нибудь ребёнок. Мелкие монетки, пуговицы…

– Это да, – Серый согласно кивнул головой, – но откуда он мог взять рубли и золото?