Стражи Ирия

– Что они ему поручили, того не ведаю, – пожал плечами Изяслав. – Но тебе советую это выяснить, и чем скорее, тем лучше. Для тебя лучше.

Сказав это, Изяслав растаял в воздухе. Цент немного постоял на месте, обдумывая поступившие сведения, после чего побрел обратно в лагерь.

– Пока тебя не было, Владик рассказал многое о подпольном движении сопротивления, – произнесла Инга, едва князь вернулся обратно.

– Очень интересно, – буркнул Цент, проходя мимо стола. Он остановился в трех шагах от Владика, буравя программиста лютым взглядом. Вот рука его потянулась к поясу, и медленно вытащила волшебную секиру. Лезвие тут же вспыхнуло синим огнем, Владик, глядя на него, пустил слезу и попятился.

– Вот, значит, как, очкарик, – страшным голосом произнес Цент. – Нашел себе в городе новых друзей. Или, лучше сказать, подруг?

Владик понял, что вся конспирация провалена. Каким-то непостижимым образом Цент узнал обо всем.

– Чем на это раз тебя купили темные силы? – спросил Цент, неотвратимо надвигаясь на рыдающего программиста. – Что пообещали? Еду? Баб? Бесплатный интернет?

– У меня не было выбора! – сквозь слезы начал каяться Владик. – Меня подвергли насилию.

– Насилию? – удивленно приподнял брови Цент. – Но позволь, очкарик, как же так? Я не вижу на твоем тщедушном теле ужасных ран, кошмарных ожогов, даже все конечности на месте. Что же это было за насилие, которое не оставило после себя никаких следов?

– Я подвергся сексуальному насилию, – побурев, признался Владик.

– То есть? Ну-ка выкладывай все, как было. Я требую пикантных подробностей. Кто тебя насиловал? Как? Сколько раз? Имеются ли видеозаписи и где их можно посмотреть без регистрации и СМС?

– Темные богини заставили меня заниматься с ними сексом, – шмыгая носом, признался программист. – Я не хотел, правда. Это было надругательство….

– Ну, теперь мне все ясно, – прервал жалкий лепет Владика Цент. – Наконец-то картина сложилась воедино, явив во всей красе глубину и низость падения бессовестного айтишника.

– Я не понимаю, – вмешалась в разговор Инга. – Что произошло?

– Произошло нечто ужасное. Владик был соблазнен темной стороной и голыми бабами. Должен, впрочем, заметить, что силы зла изрядно переплатили прыщавому. Вполне достаточно было показать ему сиську. Издалека. И нарисованную.

– Ты хочешь сказать, что Владик предал нас? – изумилась девушка, переводя взгляд с гневного князя на рыдающего программиста.

– Нет. Он предал не нас. Он предал все человечество. И, хуже того, явился сюда с каким-то грязным заданием. Не удивлюсь, если темные боги поручили ему убить всех нас.

– Нет! Это неправда! – вскричал Владик. – Я должен был только похитить волшебную секиру. А вас не трогать. Я ведь не злодей….

– Ты много хуже! – страшным голосом провозгласил Цент. – Ты шестерка злодеев. Их жалкий раб, продавший свою никчемную душонку за половой акт. И нет тебе прощения. За свои злодеяния ты подвергнешься страшной каре. Тебя ждет неистовая пытка.

– Постой, – вмешалась Инга. – Подожди….

– Я и так слишком долго этого ждал!

– А что, если он говорит правду?

– Во-первых, даже если он говорит правду, этого уже достаточно, чтобы обречь его на великие страдания, – объяснил девушке Цент. – А во-вторых, правду он не говорит, и я легко могу это доказать. Силы зла подослали очкарика вовсе не за тем, чтобы обокрасть нас, а чтобы убить. Для чего снабдили его проклятым оружием. Или это не так? Что молчишь, прыщавый?

Владик понятия не имел, как Цент догадался о врученном Погибелью ноже. То есть, догадаться он не мог, это было просто невозможно. Похоже, кто-то слил ему информацию.

– Да, мне дали оружие, – не стал отрицать Владик. – Но только для самозащиты. Я его и брать не хотел.

После чего он вытащил из-под куртки нож, и демонстративно отбросил его в сторону.

– Видите, он мне не нужен. Я и секиру красть не собирался. Хотел сам вам все рассказать, только не успел.

– Я не верю ни одному его слову! – категорически заявил Цент. – Очкарик виновен, это очевидно. И потому я, своей княжеской волей, приговариваю предателя Владика к пытке огнем, разнообразной и мучительной, сроком на три часа, с последующим умерщвлением оного злодея путем сожжения заживо. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Апелляции не принимаются, амнистий и прочих поблажек не ожидается. Приговор будет приведен в исполнение немедленно, лично мной. Такое важное дело я никому другому и доверить не могу.

– Нет! – завизжал Владик. – Не надо! Я ничего не сделал!

Но напрасно он молил о пощаде. Цент набросился на него, схватил, и потащил к костру. Владик даже вырываться не пытался – куда ему, слабосильному, было совладать с исполинским терзателем? Затем Владика привязали к дереву, рядом с костром, притом, в этом деле самое активное участие принял Коля. Напрасно Владик думал, что найдет в его лице союзника. Коля, возможно, и посочувствовал бы программисту, но он и сам был приговорен к жуткой казни, а потому прилагал все силы, чтобы отсрочить ее подольше.

– Ну что, с чего начнем? – потирая руки, спросил Цент. – Прижжем ему соски, для разогрева, или пропустим эти предварительные ласки, и сразу сыпанем горсть углей в трусы?

– Нет! – визжал и бился привязанный к дереву Владик. – Спасите! Люди!

– Люди? – удивился князь. – Вот значит как. Сначала род людской предал, а теперь людей кличешь. Даже не знаю, чем объяснить подобную нелогичность поведения. Либо, в преддверии скорых и страшных мук, ты лишился рассудка, либо давно и успешно лишился совести. Коля, дружок, не стой столбом. Иди, нагревай шампур. Начнем акт возмездия с точечного термического воздействия на эрогенные зоны.

– Подождите! Так нельзя! – вмешалась Инга. – Даже если Владик в чем-то виноват, делать с ним такое…. Это же форменное зверство.

– Я ни в чем не виноват! – заливаясь слезами, хрипло орал программист. – Меня подставили. Оболгали. Мне подбросили. Я жертва.

– Коля, найди там совочек для углей, – крикнул слуге Цент.

От ужаса Владика стошнило на самого себя.

– Закон зомби-апокалипсиса суров, – ответил Цент Инге, решившей, зачем-то, побыть адвокатом Владика. – В нынешние времена нет места гнилому милосердию к преступникам. Если тебе не хочется смотреть на пытку, можешь уйти на другую сторону рощи и подождать там. Мы с Колей сами свершим правосудие над этим позорным представителем рода людского.

– Ладно, хорошо, пусть Владик и заслужил наказание, – не стала спорить Инга, – но почему именно сейчас? Ты же, вроде бы, торопился вернуться в город. Не стоит ли отложить казнь?

– Три часа для Владика я не пожалею, – ответил ей Цент. – Я для него и пять не пожалею, если он столько протянет. И потом, с городом тоже все непросто. Попасть-то мы туда попадем, но нужно еще найти темных богинь. А где их искать, я понятия не имею. Город большой, пока все обшарим, времени уйдет уйма. Так что три-четыре часа задержки погоды не сделают. Вот поэтому нет никаких причин откладывать истязание очкарика на будущее. Коля! Шампур нагрелся? Если да, то тащи. Приступим, пожалуй.

Коля уже бежал к ним с дымящимся шампуром в руке, когда Владик истошно закричал:

– Я знаю, где искать темных богинь! Я вам покажу! Я вам нужен.

– Видишь, он полезен, нельзя его казнить, – заметила Инга.

– Я не верю Владику, – покачал головой Цент. – Считаю, что он говорит это лишь с целью спасения своей шкуры. Предлагаю, для начала, провести комплекс пыточных процедур первого уровня болезнетворности, без необратимого воздействия на жизненно важные органы. Практика показывает, что добрая пытка всегда пробуждает в человеке тягу к искренности. Послушаем, что он скажет после.

– Нет! – визжал Владик. – Это правда! Я знаю, где живут богини! Я там был! Я вас проведу!

– Или заведу в ловушку? – спросил Цент, принимая из рук Коли раскаленный шампур. – Ничего, Владик, скоро мы выведем тебя на чистую воду. Поверь, через полчаса из твоего рта будет выплескиваться правда, только правда, и ничего, кроме правды. Ну, и еще дикий крик боли, конечно.

Увидев раскаленный шампур у своего носа, Владик едва не лишился чувств. И лишился бы, если бы не понимал – ни обморок, ни что-либо иное, не спасет его от кошмарной участи.

– Сейчас мы ему что-нибудь прижжем, – зверски улыбаясь, распевно протянул Цент. – Владик, угадай – что. Если угадаешь, получишь приз.

– Помилование? – с надеждой закричал страдалец.

– Нет, дополнительные полчаса пытки. И не говори, что приз не ценный. Ведь ты будешь жить лишь до тех пор, пока тебя пытают.