Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

– Ну что, Ровена, как ты там говорила? Твои дед и бабка не выходили две недели из комнаты.

– Питер, что такое ты задумал? Неужели решишься на подобное?

Ровена улыбалась. Она смотрела на своего супруга недоумевающим и не верящим взглядом.

– Я думаю, мы им не уступим.

Ровена насторожилась и не на шутку заволновалась.

– Питер, к чему такие крайности? Они просто очень долго не виделись. И очень сильно скучали друг без друга. К тому же были уверены, что потеряны друг для друга.

Ровена говорила, и, довольная, улыбалась. Она до сих пор не могла до конца поверить в происходящее.

– Душенька моя, ты тоже до последнего не знала, сама же говорила. И я не был уверен, что станешь моей. Моей женой, – он поправил себя, вспомнив, как ввёл Ровену в заблуждение этой фразой, и поэтому в этот раз сказал, как надобно это говорить ей.

Он мысленно с превеликим удовольствием произнёс ещё раз, «моей женой». Хотя ему было достаточно просто «моей», этим и так всё сказано. Питер лёг рядом с ней, крепко обняв, устало, вздохнул при этом. События минувших дней возымели свои последствия. Теперь, лежа в собственной постели и держа в объятиях свою жену, он постепенно расслабился и усталым голосом произнёс:

– Мне до сих пор не верится, что ты моя на веки вечные. И двух недель, как мне кажется, будет недостаточно, чтобы убедиться в этом.

Он снова устало вздохнул и провалился в сон. Утомление после длительного путешествия и волнения минувших дней сделали своё дело.

Две недели для молодожёнов пролетели незаметно, как один день. Король и его свита уже давно отбыли на континент, да и остальные гости после пиршества к тому времени уже успели все разъехаться по домам.

Жизнь в замке Гилфорд постепенно возвращалась в своё прежнее русло.

Сэр Гилфорд поначалу радовался уединению молодоженов, но, в конце концов, и он заскучал. Что ж это такое получалось, размышлял и в тоже время сердился он, опять вдвоём с сэром Джоном.

Этот старикашка ему уже порядком надоел. Правда последнее время и тот пропадал всё время в обществе Анфред. Один мальчишка Джейми постоянно крутится рядом с ними. Одно радовало – малец хорошо играл в шахматы, а вот по стаканчику с ним не пропустишь.

Сэр Гилфорд глубоко вздохнул и окинул тоскливым взглядом пустую залу, лишь храп сэра Джона, сидевшего рядом, периодически нарушал тишину. Общение с Анфред, видимо, выматывало его друга. Сэр Гилфорд улыбнулся Джейми и подмигнул на очередной раскатистый храп сэра Джона, мысленно прикидывая, скоро ли будет слышен детский смех его внуков. Его унылое настроение прервали неожиданные и тревожные звуки, доносившиеся с главной сторожевой башни.

По всей видимости, прибыли незваные гости.

Этого ещё не хватало!

Принесла ведь нелёгкая!

Последнее время от гостей ничего хорошего ожидать не приходилось, ворчал про себя сэр Гилфорд. А больше всего его волновало, чтобы гости…

Неприятная мысль мелькнула и кольнула в сердце.

– Кого это к нам несёт? Как ты думаешь, старина? – обратился он к сэру Джону, дремавшему рядом с ним сидя в кресле, и, не дождавшись ответа, быстро поднялся на ноги, и отправился на стену замка узнать о происходящем.

Дожидаться доклада он не стал, уж очень тревожно и неспокойно было на душе сэра Гилфорда.

Питер также услышал позывные со стен замка.

Он нехотя высунул руку из-под головы, продолжавшей сладко спать женушки. Поднялся с кровати и, прикрываясь одной шкурой, подошёл к окну. Не спеша, отворив створку, выглянул в окно.

Ему в лицо пахнул прохладой утренний, слегка влажный воздух.

Слышались звуки не только горниста, но и петухи голосили ему в ответ.

Питер зевнул, поморщился и протёр ещё сонные глаза, кого могло принести в такую рань. Взгляд Питера привлёк отец, спускавшийся по ступеням с замковых стен. Он шёл, не спеша, и чего-то бормотал себе под нос, явно ругаясь. Питер, конечно же, ничего не расслышал из того, что говорил отец, слишком далеко было, но по его реакции предположил, что это не враги.

Сэр Гилфорд не вернулся в дом, а дал распоряжение часовому на воротах поднять решётку и опустить мостик, и остался ждать, когда появятся гости. Питер вдруг подумал, если это снова Джеральд, то… он даже не знал, что сделает. А, впрочем, какая теперь разница. Ровена его жена! Джеральду придётся с этим фактом смириться.

Затем ворота открылись, в них въехал небольшой конный отряд.

Отец поздоровался с гостями и повёл их в дом.

Питер присматривался некоторое время и, никого не узнав, даже не представлял, кто бы это мог быть, но, видя, что отец принял их дружелюбно, сразу же успокоился и вернулся в теплую постельку к сладко спавшей жене. И как только он лёг, она, сонная, тотчас же прижалась к нему, по-хозяйски закинув на него руку и ногу. Он также положил свою руку на бедро жены и нежно по-хозяйски погладил ладонью.

Питер совершенно разленился за эти две недели, нежась в объятиях молодой жёнушки.

Он никого не ожидал в гости и поэтому принял наиболее подходящее для него решение, полагая, если будет в том необходимость, за ним обязательно пришлют. Ему совершенно не хотелось покидать ставшую такой привычной теплую, мягкую постель и сладкую молодую женушку. Крепко прижав её к себе, со спокойной совестью продолжил прерванный сон.

Ровена так и не просыпалась.

Молодожёнов разбудил громкий и настойчивый стук в дверь.

Этот стук в дверь раздался совсем неожиданно.

Питер резко оторвал голову от подушки, протёр глаза и пристально уставился на дверь, гадая, кто бы это мог быть. Машинально взглядом поискал подходящее оружие на случай, если это враг. Такая привычка выработалась у него с годами воинской службы. Хотя домашние стены, близость жены расслабили, разнежили его, и он на время совершенно утратил бдительность.

И вот теперь Питер не мог сказать толком, сколько прошло времени после того, как он крепко заснул в объятиях с Ровеной.

Ровена тоже проснулась, приподняв голову, сначала удивлённо посмотрела на дверь, а затем ничего непонимающим вопросительным взглядом уставилась на Питера.

К ним никто за время затворничества не ломился в дверь, тем более так бесцеремонно и нагло.

Видимо, на самом деле стряслось несусветное.

Она забеспокоилась, заметив напряжение и некоторую взволнованность на лице мужа.

Питер всё же встал с постели и нехотя пошёл открывать дверь.

Пока Питер шёл к двери, дурное и непонятное предчувствие охватило его. Кто бы это мог быть? Он успел только снять засов и открыть дверь, как отлетел от внезапного удара, нанесенного в челюсть. И плашмя рухнул на шкуру лося, аккуратно разостланную на полу у камина.

Ровена от неожиданности вскрикнула. В испуге вскочила с постели, она, ещё не окончательно проснулась и, не осознавая, что происходит, кинулась на помощь к Питеру. Но тот быстро оправился от удара и уже сидел на полу, одной рукой упираясь в пол, а другой, потрогал челюсть, проверяя, нет ли повреждений. Затем потряс головой, а уж потом только взглянул на пожилого седовласого мужчину, стоявшего молча, скрестив на груди руки. Он на миг склонился над поверженным.

– Ровена, если я правильно понимаю – это твой знаменитый и пресловутый дед, сэр Освальд? – проговорил Питер, всё ещё потирая ушибленное место.

Ровена смущённо и растерянно смотрела на деда. Уж кого-кого, а его она точно не ожидала увидеть сейчас и притом так скоро. Это было совершенно внезапно и так неожиданно… Ей даже стало неловко.

– Да. – растерянно проговорила она.

– Я его сразу узнал по удару. Теперь знаю, кто тебя научил такому удару, – недовольно проворчал Питер.