Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

Сэр Освальд громко и раскатисто засмеялся. Ему понравилось, этот наглец оказался с чувством юмора и, более того, не утратил его, даже будучи повергнутым противником. Сэр Освальд, выпустив пар, слегка смягчился и заговорил уже примирительно:

– Надеюсь, вы, молодой человек, не в обиде? Хотя, смею заметить, мои руки ещё очень сильно чешутся. Не знаю, как поступят сэр Гюнтер и леди Магдалена, но, думаю, ваши беды только начинаются.

– Бабушка и дедушка Гюнтер тоже здесь?! – воскликнула удивленная Ровена, совершенно сбитая с толку.

Она не знала радоваться ей или огорчаться. И вообще, что делать? При других обстоятельствах она бы запрыгала от радости, но только не сейчас. Оба лишь на миг взглянули на неё, но ничего не сказали и снова уперлись друг в друга свирепыми взглядами, намереваясь разобраться между собой по-мужски без всякого женского вмешательства. Питер горько и с досадой в голосе издал нечто похожее на смех. В его смехе слышались истерические нотки.

– Зная вашу внучку, – начал Питер с сарказмом, – леди Ровену, могу себе представить, – ответил молодой человеку сэру Освальду.

Ровена отвернулась от Питера, обидевшись на его слова. Но лишь на миг. Её обида на Питера длилась совсем недолго. Прекрасно зная характер бабушки, всё же решила вступиться за мужа и привлечь в союзники деда.

– Дедушка, он ничего плохого мне не сделал, если не считать похищения, – категорично заявила она.

Она не позволит этим мужланам самим всё решать.

– Ровена, деточка, удивляюсь! Ты ещё его защищаешь?! – недоумевал сэр Освальд. – Вот уж не думал, что так всё обернётся! Значит, Гилфорд не привирал, похваляясь перед нами, что у вас всё сладилось, – последние слова он произнёс не как вопрос, а как констатация фактов.

– Дедушка! Питер мой супруг, хочется вам этого или нет, но это так!

Брови сэра Освальда взлетели от удивления вверх. Но в глубине души он восхищался своей внучкой. Повернувшись к Питеру, заговорил с ним:

– Твоё счастье, что у тебя есть заступница, иначе разговор был бы совершенно другим, – и снова обращаясь к Ровене, не глядя в сторону Питера, ворчливо добавил: – Одевайся, девочка, да поторапливайся. Мы все тебя ждём внизу. И своему подзащитному помоги одеться и спуститься вниз. Учти, бабушка долго дожидаться не будет. Сама поднимется. Уж ты её знаешь.

Больше не говоря ни слова резко развернулся и вышел из комнаты. Его стремительно удаляющиеся шаги, звуки шпор на сапогах угрожающе разносились по коридору и гулким тревожным звуком отдавались в душе Ровены.

Девушка заволновалась. Ей так и не удалось выяснить, как подействовали её слова защиты на деда. Одно она знала точно, его недовольный тон ничего хорошего не предвещал. И радоваться им надо было уже лишь тому, что дед в сердцах сразу не прибил Питера. Видимо, сэру Гилфорду удалось предотвратить ураган, а это давало некую надежду на прощение Питера её семьёй.

Ровену внезапно охватило волнение, с которым она не могла справиться и дрожащими руками подала Питеру его одежду. Тот грубо выхватил её.

Ровена молча отвернулась и отошла от него к окну. И уставилась на витражный узор в окне. На неё смотрела белая лилия, нимфея, и рядом жёлтая в лучах солнца казавшаяся золотой кувшинка. Ровена рассуждая про себя, задавала в который раз вопрос «А кто она?». И вот сейчас, глядя на это изображение, вдруг увидела явственно ответ. Она всё поняла, и ответила сама себе: если белая лилия – её бабушка леди Магдалена Алансонская, и сейчас она здесь в замке, внизу в гостиной. Жёлтая кувшинка – это она сама, леди Ровена Гилфорд, хозяйка замка. Сэр Гилфорд как будто давно знал ответ на её вопрос!

Ровена всё больше всматривалась в этот великолепный витраж искусной работы. Так вот, что означали на флаге Гилфордов желтые цветы. Это кувшинки, и одна из них теперь леди Ровена Гилфорд!

Питеру стало неловко за вспышку гнева и своё недостойное поведение. Прекрасно понимая, что необоснованно срывается на девушке. Ему впору злиться было на самого себя, а не на неё. Подойдя к супруге сзади и, обхватив руками, притянул к себе. Питер нежно поцеловал её в плечо, шею.

– Прости, любимая. Погорячился. Мне нет оправданий, но сама подумай, я впервые в такой переделке и совершенно не знаю, что делать? И в полной растерянности.

– Хорошо, Питер. – проговорила Ровена и устало вздохнула при этом.

Она продолжала неотрывно смотреть на витраж. Вернее, она всматривалась в жёлтую кувшинку, понимая, что ей теперь никогда не стать леди Алансон.

Питера охватила тревога, близкие прибыли за Ровеной, и он спросил:

– Что ты делаешь, любимая?

– Смотрю на желтую кувшинку и теперь знаю ответ.

– Какой? – поинтересовался он.

– Я желтая кувшинка.

– Нет.

– Нет? Почему нет?

– Ты золотая кувшинка и королева наших будущих цветов-кувшинок.

– О, Питер! – она расцвела в улыбке. – Я так тебя люблю.

– Я тоже тебя сильно люблю, моя дорогая королева, леди-кувшинка.

Ровена вся затрепетала и в кольце его рук повернулась к нему, прекрасно понимая, что сейчас не самое удачное время выяснять отношения. Вместо этого, обняв супруга обеими руками, тесно прижалась к его груди. Ища защиты сама, не зная от чего, но ей сейчас нужно быть сильной и помочь супругу.

– Питер, готовься! Сейчас только настало время твоих испытаний, а ты уже не знаешь, что делать, – проговорила она. Ровена не стала говорить, что она также в растерянности. Зачем об этом знать её супругу. – Неужели, дорогой мой, тебе никогда не приходило в голову задуматься, что когда-нибудь тебе всё же придётся встретиться с моими родственниками? – она горько усмехнулась. – И если ты помнишь, то я тебя предупреждала, с леди Магдаленой шутки плохи. И она меня обязательно разыщет! – она вздохнула и затем добавила: – Нам с тобой неслыханно повезло, если бы она нашла меня чуть раньше, то ты точно никогда не стал бы моим мужем.

– Поясни, – проговорил Питер, пристально глядя на неё.

– Хорошо. Скажу. В нашем роду женщины выходят замуж исключительно по любви!

– Что ты этим хочешь сказать, дорогая? Если бы у тебя был выбор, то ты выбрала бы другого?

Ровена улыбнулась, но промолчала.

– Но ты ведь вышла замуж по любви? Не так ли? – допытывался Питер.

В его голосе слышалась тревога. Он пристально вглядывался в глаза супруги, ища ответ на свой вопрос. Новоиспеченный супруг с большим нетерпением ждал ответа.

Ровена молчала. Не дождавшись ответа, повторил свой вопрос:

– Ровена, ответь мне?

Питеру стало не по себе. Если она вдруг скажет «нет», это означает, что для него всё кончено. Он не переживёт, если будет по-другому и потеряет любимую навсегда.

– Питер, возможно, вы меня и заставили бы выйти замуж не по любви, но я бы в том случае не задержалась в замке. Так что не волнуйся, у нас есть небольшой шанс остаться вместе.

– Ты меня весьма обнадежила, – грустно и с лёгким сарказмом произнёс Питер и, спохватившись, добавил: – Госпожа моя, думаешь, нашему браку что-то угрожает? – и, не дожидаясь от Ровены ответа, продолжил: – Только помни, ты теперь моя жена, и никто тебя не отнимет у меня, хочешь ты этого или нет. Если не отдал тебя Джеральду, отцу, то другим у меня ещё больше причин тебя не отдавать.

– Питер, ты забываешься! Это они должны были отдать меня замуж за человека, которого я полюблю всем сердцем. Они мои родственники, нравится тебе это или нет. И мне теперь придётся из кожи лезть вон, приложить не мало усилий, чтобы доказать им, как я желала этого брака.

– Могу себе представить.

– А какие теперь тебя ждут испытания, не знаю. Даже представить не могу, но знай, бабушка так просто это дело не оставит.

– О, боже! – взмолился Питер. – Я не предполагал, что и после свадьбы мне придется бороться за обладание вашей рукой, миледи, – добавил он с еле скрываемым раздражением. Он некоторое время задумчиво смотрел в окно, потирая рукой место от удара, нанесенного сэром Освальдом. Рассуждая вслух, не Ровене, а скорее сам себе, сказал: – Получается, что это вовсе не конец. За какие грехи мне на голову свалилось такое испытание? Ну, отец, удружил!

Ровена от досады слегка прикусила губу, с одной стороны ей было жаль Питера, а с другой стороны его слова задели девичью гордость. Более того, она ведь ни в чём не виновата. Она нервно вздохнула. Неужели Питер готов отказаться от неё из-за того, что родственники нашли её и не одобрили его поступка. А что он собственно хотел? Конечно, ему предстоит пройти нелёгкое испытание, ведь в глазах её семьи он на самом деле преступник, похитивший их чадо из родного дома. Её вина лишь в том, что она влюбилась в этого преступника и притом с первого взгляда. Да к тому же стала его женой. Теперь во всём должна помогать ему и, возможно, им придётся пройти эти испытания вместе. Они ведь одна семья.

Больше всего Ровене не хотелось вражды между их семьями.