Распад. Новое солнце

– Не деликатес, но хотя бы питательно, – обратился к Ягли Рим.

– Да нет, не волнуйтесь, – задумчиво ответил гость. – Просто эта еда навевает воспоминания.

Раздался громкий хруст. Присутствующие накинулись на армейские питательные брикеты (благо в свое время Рим добился, чтобы церковь включили в реестр распространения гуманитарной помощи) и жадно запивали их водой.

Сегодня разговоры велись более охотно: звучали любимые истории, что могли быть поведаны только новому лицу. Дети перебивали друг друга, каждому хотелось получить свою минуту славы. Лишь трое продолжали молчать: Ягли, Рим и Кат.

Ужин медленно подходил к концу. Рим поставил кипятиться чайник, а сам выскользнул из трапезной и поднялся на второй этаж.

Его комната находилось в самом конце коридора. Это была небольшая коморка с одноместной деревянной кроватью, столом, заваленным книгами, и высоким шкафом для одежды. Приблизившись к последнему, он достал оттуда свой темный плащ с капюшоном, набросил его на руку и спустился вниз. Решил пока не заходить на кухню и не мешать, дав своим воспитанникам вволю пообщаться с гостем.

Вспомнив, что так и не затушил свечи подле алтаря, он вышел на улицу и вновь направился в церковь.

Архитектура любого храма была символична, но и практична одновременно. Акустика, блуждающее эхо, все строилось так, чтобы голос проповедника достиг даже самых дальних рядов в церкви. Может, поэтому Рим и оказался невольным слушателем беседы двух молодых людей, или же, виной стала простая случайность, любопытство и неплотно захлопнутая дверь.

– Мне нужно идти.

– Хорошо, я тебя провожу. Выйдем через два часа, когда все лягут спать.

– Нет. Я и так достаточно пользовался вашей добротой. Я пойду один.

– И куда же? – огрызнулся Кат. – В Архелон так просто не попасть. Повсюду стены, ограждения, охрана.

– Как-нибудь справлюсь.

Кат протяжно шмыгнул. Хронический насморк еще не самое страшное, чем рисковали обернуться его ежедневные ночные прогулки.

– Я знаю людей, они помогут. Проведут. Есть тайные пути, которые только им известны.

Гость покачал головой.

– Просто скажи, где мне их найти.

– Нет, так не пойдет. Они не подпустят к себе какого-то незнакомца. Без меня у тебя нет шансов.

– Эти люди… не для них ли, случайно, предназначались запчасти, которые вы пытались сегодня украсть?

– Может, и для них. Я тебя о лишнем не спрашиваю, и рассчитываю на ответную любезность.

Некоторое время они оба молчали.

– Хорошо, сделаем по-твоему. Только ждать не будем, отправляемся прямо сейчас.

Раздался громкий протяжный скрип. Ягли и Кат напряглись и инстинктивно развернулись ко входу. Фигура священника едва читалась в полумраке храма, поэтому зависло молчание, пока Патер медленно не подошел, а его лицо не осветили свечи.

– Рим? – удивился Кат.

Было ли это несвойственное для тихого священника мимика или яростный огонек в его глазах, но юноша сразу же все понял – священник слышал их разговор от начала до конца.

– Ты подслушивал.

– Сядьте.

– Да как ты посмел…

– Я сказал, сядьте!

Непреклонность в голосе священника оказалась для Ката сюрпризом. Может, поэтому он даже не заметил, как подчинился, опустившись на жесткую деревянную скамью. Гостю осталось лишь последовать его примеру.

– Кто ты? – вопрос Патера был адресован Ягли. – Зачем тебе нужно в Архелон и во что ты пытаешься втянуть Катрапса?

– Я… не думаю, что мне стоит отвечать на эти вопросы, – произнес Орш.

– Ясно. Почему-то я ожидал, что ты так скажешь. – Рим, почувствовал, как начинает терять над собой контроль. Он злился и на проблемного сына и на уже не столь желанного гостя, но в первую очередь на себя. Сострадательность, чуткость, гостеприимность – эти качества делали из него выдающегося священника, но совсем не лучшего главу и защитника семейства.

– Вот! – Патер бросил Ягли плащ. – Забирай его и проваливай.

– Стой, – вмешался Кат.

– Замолчи, – рявкнул священник. – С тобой я поговорю позже.

– Нет, старик. Если он уходит, то уйду и я!

– Не думаю. Я тебе не позволю.

Кат фыркнул, после чего начал хохотать, мерзко и громко.

– Сдалось мне твое позволение, священник. Ты все равно не сможешь меня остановить. Ты способен только на разговоры и молитвы.

Раздался хлопок, который эхом разнесся по храму. Это была пощечина, что обожгла щеку зазнавшегося юноши.

– Достаточно… ты уже достаточно сделал: воровство, странные знакомства и вылазки, что ведутся исключительно под покровом ночи. Столько грязи, но даже этого тебе оказалось мало. Ты же вовлек во все это детей, так ведь?

– Они сами согласились! – сорвался на крик Кат. – Я никого не принуждал. Каждый из них отчаянно жаждал свободы!

– Глупый мальчишка, – не уступал Рим. – О какой свободе ты говоришь? Кто втемяшил тебе это в голову?

– Простите, – Ягли поднялся, надеясь хоть на секунду прервать перепалку родственников. – Простите, это я во всем виноват.

Гость посмотрел на подаренный плащ и натянул его на себя.

– Спасибо и прощайте.

– Подожди, я же сказал, что пойду с тобой.

Кат все еще держался за щеку, испепеляя взглядом Рима.

– Пока, старик, – после этого он развернулся, быстро, чтобы не передумать, и направился к выходу из церкви.