Та, которую я люблю

Хирург Илья Евгеньевич появился тихо-тихо и сказал:

– Я с радостными новостями. Серьёзных повреждений нет. Пуля прошла в полусантиметре от позвоночника, повезло. Дырку подштопали, увезли в палату. Вещи привезёте ему уже завтра, сегодня он спит.

– Илюша, посмотреть бы, – сказал Валентин Фёдорович. – Ты знаешь, мы в тебе не сомневаемся, но дамы у меня очень уж переживательные.

Видимо, Валентину Фёдоровичу не отказывают даже в больнице. Тут же появились бахилы и одноразовые халаты, их выдали родителям Вика, Майку и Веронике. И показали, куда идти.

Пострадавший спал в отдельной маленькой палате. Они все убедились в этом, послушали дыхание, Полина Николаевна потрогала лоб, виски, плечи и что-то ещё и ощутимо выдохнула. Вероника тихонько коснулась плеча. Потом они вышли, прикрыли дверь и молча добрались до приёмного покоя, где остались люди и вещи.

И только там внутри у Вероники что-то сломалось – она отстала от других, прислонилась к стене, и слёзы полились градом.

– Детка, всё нормально. Ну что поделаешь, так вышло. Но ты молодец, всё сделала правильно, и спасибо тебе за то, что ты здесь сегодня с нами, – Вероника с огромным изумлением увидела Валентина Фёдоровича, он обхватил её за плечи и гладил по голове.

– Валентин всё верно говорит, – подключилась Полина Николаевна. – Спасибо. Успели вовремя.

– Михаил, ты всё понял? С завтрашнего дня и до минования необходимости – ты вместо него в этой их сраной компании, – Валентин Фёдорович смотрел сурово.

– Да понял я, что следующий в очереди, – ответил тот.

– Вероника, мы можем взять вас с собой к нам, – опять обратился к ней. – Где ваши вещи?

– Вещи и машина на Декабрьских Событий. Наверное, мне бы туда. Там же ещё кот, его никто не кормил с утра, – точно, ещё же Чарлик дома один сидит, бедняга.

– Отвези Веронику к Виктору. Проследи, чтобы поела, ну и что там ещё. И кота покормите, – буркнул Валентин Фёдорович напоследок. – Мы сегодня на Грязнова. Сам-то куда сейчас?

– Или к вам, или у Вика останусь. В Листвянку уже немного поздно.

– Хорошо. И это, Нина о какой-то рыбе беспокоится. Чтобы не протухла. Вероника, что за рыба?

– Ой, – Вероника вспомнила. – Там не только рыба, там Нина Фёдоровна полный багажник едой загрузила.

– В общем, разберитесь, – кивнул напоследок Валентин Фёдорович. – Если что – звоните.

А Полина Николаевна обняла на прощание их обоих.

Сколько времени-то? Первый час, кошмар. Но если врач говорит, что всё обошлось, то и хрен с ним, со временем.

В итоге Володя увёз их с Майком на Декабрьских Событий, там они выгрузили из багажника три больших пакета от Нины Фёдоровны и потащили их в лифт.

Чарлик был зол и горласт, видимо, от голода и от того, что опять весь день сидел один. Даже на руках не хотел сидеть, спрыгивал и бежал к холодильнику. Благо с утра разморозились куски печёнки. Они исчезли мгновенно, Вероника ещё и сумки-то разобрать не успела. Ещё раз увидев гору еды – пакеты, контейнеры, что-то замороженное – она просто упала на диван и истерически захохотала.

– Ник, всё нормально, – Майк сел рядом и вложил ей в руку бокал. – Пей. Жрачку эту сейчас приткнём куда-нибудь. Только надо понять, что из этого можно есть прямо сейчас, я голодный, как ваш кот. Он же ваш, я правильно понимаю? Вы же где-то вместе его добыли?

– Да, это я его из-под машины вытащила, – прошептала Вероника.

Снов закапали слёзы. Принц Уэльский понял, что речь о нём, пришёл, забрался к ней на колени, муркнул.

– Ник, скажи, у вас завтра должна быть планёрка какая или ещё что?

– Да, в десять, – всё верно, скоро на работу.

– Ок. Я с утра поеду к себе, там загружу кого-нибудь своим текущим, а к десяти подгребу к вам. Людям скажем без подробностей – в больнице, да и ладно. Навещать не требуется, уж с этим-то семья справится без проблем. Анне Константиновне разве что надо сказать – ей можно, она своя, и Паше вашему, ему по профилю.

– Слушай, это же из конторы ноги растут. У всего.

– Без вопросов оттуда. Но ты не паникуй, нечего. Всякое бывает, понимаешь? Видимо, вы обломали людям хороший никем не учтённый доход, в таких случаях и посильнее может крышу сорвать. А Вик выплывет. И ему не впервые, и с Ильёй всё отлично получилось.

– А что за Илья? Личный врач семейства? – усмехнулась Вероника сквозь слёзы.

– Одноклассник мой. Отец как узнал, что знакомый человек в мед пошёл, так сделал ему именную стипендию, и потом ещё оплачивал всякие стажировки в крутых местах. С одним условием – он после всего возвращается жить и работать в Иркутск. И лечит наше семейство по первому требованию. Ну да, его из дома сегодня сдёрнули, ладно ещё он там недалеко живёт. Если он сказал, что всё ОК, то так и есть, я по себе знаю.

– В тебя тоже стреляли? – догадалась Вероника.

– Было дело. Давно, мне лет двадцать пять было. Сама знаешь, лес – дело горячее. Разные люди крутятся. И мы все до сих пор живы и в целом благополучны. Поэтому не думай слишком много, хорошо? Вот что, давай мы распихаем по холодильнику тёти-нинин подарок, а потом иди в душ и спи уже. У тебя на сколько будильник?

– На семь.

– Ну ОК, я лягу тут на диване и встану без пяти семь. Не парься, я знаю, где что взять в этом доме. Всё, иди.

Еда была распихана, душ принят, кот лежал рядом под боком и мурлыкал. Из-за закрытой двери невнятным шумом слышался тихий разговор – Майк говорил по телефону. Кажется, с Алисой. А может, с Линой. Кто их там в этой семейке знает.

59. Вик

Я во сне или сон во мне

Олег Медведев

Вик проснулся и встрепенулся – сколько времени-то, неужели проспал на работу? Там же надо нести по кочкам разных уродов, да так, чтобы другим неповадно было! Он поискал телефон, не нашёл, открыл глаза и увидел над собой незнакомый высокий потолок. Что за хрень?

А потом оно ярко предстало перед глазами, как в кино: вечер, двор, они с Вероникой выходят из машины, выстрел, он отвечает. Дальше боль затмевала точность воспоминаний. Но, по ходу, он в больнице, и пока не шевелится, не больно.

Повертел головой. Маленькая одноместная палата. Не в такой ли лежал отец пару лет назад, когда зимой упал на ровном месте и сломал ногу? Как-то сложно сломал, Илья долго собирал, и первую пару недель отца держали в больнице. Потом уже Полинька убедила Илью отпустить больного домой, под её чуткий присмотр. Если у Ильи – то и ладно.

Телефон нашёлся рядом на тумбочке. Дотянуться, посмотреть, что там вообще. А там со вчера ничего вообще. Значит, все заинтересованные узнали сами. С кого же начать?

Начал в итоге с Майка, этот вариант показался самым безобидным. Майк ответил, порадовался, что слышит голос Вика, но сказал, что перезвонит сам через полчаса. И посоветовал не тянуть и звонить сразу Полиньке.

Впрочем, сначала Вик позвонил отцу. Тот как будто тоже выдохнул, услышав его голос, и сказал – регенерируй, мол, а разговаривать потом будем, как дыра зарастёт.

У Полиньки прямо голос радостью зазвенел, когда она ответила. И сказала, что выдвигается к нему, что она в городе и скоро будет.

Тем временем снаружи услышали шевеление, сначала заглянула медсестра, потом появился Илья. Он не меняется – не толстеет, не седеет, глаза сверкают.

– Ну здравствуй, друг дорогой, – он взял стул и сел рядом. – Рассказывай, что и как.

– Пока не шевелюсь – как новый. И дышать больновато.

– Вот и не шевелись пока. Там у тебя откололся кусок ребра, и в лёгком была дыра, можешь себе представить. Пулю вытащили, дыру заштопали. Регенерируй.