Свет Надежды

У Надежды чуть глаза на лоб не вылезли от такого оправдания – ей захотелось уйти.

– Так вот, – продолжала Люба, – я всем сказала, чтобы приехали. Ну, в общем, чтобы знали, какая ты всё-таки у нас талантливая. Многие ведь не по профессии пошли работать, а ты вот, добилась своего.

– Да. Поэтому ты бы не забывала старых друзей, а то глядишь, популярность в голову ударит, и не признаешь ещё нас, – говорил Сергей, запихивая очередной пирожок себе в рот.

Он делал это так противно, что Надежда смотрела исключительно на чашку чая перед собой.

– А вообще, я бы хотел в долг попросить.

Люба замолчала, ковыряясь вилкой в холодном салате оливье, и поглядывала на подругу.

– И что? – отвечала Надежда.

– В общем, очень надо. У меня типа девушка была, после тебя, Надь. – произнес он, словно говорил о каком-то достижении или героическом поступке. – И она… В общем, мы с ней расписались даже. Законный брак, туда-сюда, любовь. Она родила настоящего красавца (разумеется, он ведь весь в меня). Но вот, типа, она что-то начала мне про работу толкать речи свои, про деньги, а потом выгонять стала часто, пить мне запрещала. А такое я простить не могу, извините. Я свободный гражданин и имею право на бокальчик пива по воскресеньям! В общем, развелись мы, а она на алименты подала, вот теперь не знаю, чего мне делать.

Надя слушала, а внутри у нее все сжималось от сочувствия к той несчастной девушке, про которую он рассказывал. «А ведь это могла бы быть я», – пронеслось тревожной мыслью в ее голове.

– Надо помочь, хотя бы по дружбе, – сказала Люба. – А ты, Сережка, дурак, что бросил ребенка!

– Ребенка мне и самому жаль, а вот ту паршивую дрянь никак не жаль, потому что она из меня всю кровь выпила! – воскликнул Сергей, сжимая кулаки в гневе.

Сергей потянулся, чтобы взять ладонь Надежды, но она вздрогнула и отдернула руку, будто обожглась.

– Надь, ты у меня всегда была такой доброй и ласковой. Помоги, пожалуйста, – начал умолять он чуть ли не слезливым голосом, глядя на нее преданными глазами побитого щенка.

– Ладно, только вот не надо реветь здесь! – сказала Надежда, вставая из-за стола.

Она понимала, что, возможно, имеет пару лишних тысяч в кармане, но помнила, что этот человек поступает нечестно практически всегда, поэтому она обязана узнать о его бывшей жене как можно больше и убедиться в том, что это не очередная его уловка, дабы выманить денег и жить, пока хватает.

– Как зовут эту девушку? – спросила Надежда, пристально глядя ему в глаза.

– Аня, – коротко ответил Сергей, видимо не желая делиться подробностями: местом проживания бывшей жены и полным именем.

В коридоре послышался звонок – Надежда поспешила снять трубку. Звонили из студии. Прибыли очередные журналисты с желанием нажиться на волне популярности художницы, забрасывая ее каверзными вопросами. Надежда отказалась от любых репортажей и расспросов, заявив, что сегодня ее в студии не будет.

Вернувшись на кухню, она обнаружила там только Любу, которая мирно потягивала чашку остывшего чая.

– А куда он ушел? – спросила Надежда.

– Сказал, что ему срочно надо бежать, – ответила Люба, пожимая плечами.

Не удивленная подобным ответом, Надежда открыла форточку и вдохнула свежий прохладный воздух – куда лучше, нежели перегар, оставленный Сергеем.

Подобное безответственное поведение можно было бы простить неопытному юнцу шестнадцати лет, но не мужчине под тридцать, который, как оказалось, зачал ребенка и бросил его на произвол судьбы. Как же тошно становится на душе от мысли, что женщина, которая поверила Сергею и вышла за него замуж, теперь оставлена одна в трудную минуту. Сейчас и так нелегкое время: работу найти тяжело, а женщине с ребенком – тем более.

– А знаешь, Люб, я помогу ему с деньгами, – заявила Надежда, с загадочной улыбкой на губах. – Если уж он надеется на мою помощь – он ее получит.

– Вот правильно! – одобрительно кивнула Люба, будучи уже пьяной. Вряд ли в таком состоянии она смогла бы заметить таинственный замысел в лице и словах Надежды. Зато сама Надежда заметила, как опустела полная чашка с пирогами с картошкой. «Вот же прожорливый тип этот Сергей! Все умял!», – подумала она.

Тебе, читатель, я объясню ее план, к которому она будет медленно, но верно следовать. Надежда обязательно выяснит подробности про эту Аню и приедет к ней, чтобы лично познакомиться и убедиться в реальности всей истории. Конечно, она будет действовать осторожно, чтобы не спугнуть Сергея и не навредить себе. Она знает, что Сергей ни за что в жизни не будет помогать матери-одиночке, какие бы чувства в нем ни возродились. Она знает его даже лучше, чем он сам, поэтому постарается выслать денег прямиком к его бывшей жене, но сначала нужно выудить из него как можно больше информации – сделать это поможет только конспирация в виде наивности и доброты.

Глава 11. Проверка на прочность

– Я куда более достойна, чтобы меня показали по телевизору! – запротестовала Вера Павловна, увидев, какими восхищенными глазами все смотрят на экран пузатого телевизора, где демонстрировали студию Надежды Владиславовны. Под словом «все» я имею в виду: Бояркина, Узербацкую и еще несколько их коллег из соседнего отделения, которые случайным образом оказались в приемной.

– Но ты же простой секретарь, а у неё вон какой талант! – отвечала ей Узербацкая, не скрывая иронии в голосе.

– А что, секретари не талантливы? Мы вообще работаем беспросветно, а это, знаете ли, ещё надо уметь! – возмутилась Вера Павловна, её голос напоминал писк комара.

– Тише ты, Вера. Сейчас её снова покажут, – заключила психотерапевт и вновь приковала свой взгляд к экрану.

Андрей стоял рядом и молча наблюдал за происходящим на экране. То, что говорил посол, мало его затронуло, ведь рассказывал тот о своих впечатлениях и выражался довольно примитивно. Андрей потирал кончики пальцев, засунув руки в карман белоснежного пиджака (сегодня он вновь с тщательностью подошел к своему образу) и ждал, когда Надежда будет давать интервью. Он оправдывал свое непреодолимое желание поскорее увидеть её так: «Я просто хочу убедиться, что она сказала всё правильно, и СМИ не будут вырывать слова из контекста и использовать это против неё». Он не мог признать в себе то чувство, которое зародилось с самой первой их встречи, поэтому зачастую оправдывался внутри себя, что она просто его друг, и старался убедить в этом и её.

– Тише! – объявил он, когда Вера слишком громко начала смеяться над не вовремя озвученной шуткой Узербацкой.

Женщины притихли, переглянулись и закатили глаза. Как хорошо, что Андрей не видел этих надменных выражений лиц, иначе обе отправились бы в бессрочный отпуск.

Телевизор стоял возле такого же пузатого монитора компьютера, поэтому они стояли спинами к входу, тем самым совсем не заметив прихода товарища Нестеркина.

Наконец-то показали Надежду. Скромная худенькая фигурка вдруг появилась на экране, вызвав неподдельную улыбку Андрея. Он внимательно слушал, как она отвечала на вопросы, следил за её мимикой и жестами, и понял – она немного смущена: всё время смотрела вправо или влево, трогала свои пушистые локоны. Румянец на щеках появился сам собой, что сделало Надежду ещё милее в глазах Андрея. Точно так же она смущалась, когда их взгляды пересекались на продолжительное время. Подобное воспоминание напомнило о последней встрече с ней, которая была целых две недели назад!

Андрей расхохотался, услышав речь Нади про себя, чем привлек внимание коллег.

– Хорошо! Очень хорошо, Наденька! – обратился он к ней через экран, словно она могла бы что-то сейчас слышать.

Переглядки коллег и легкий смешок прошелся по приемной, но это не смутило Андрея – он знал, что рано или поздно все узнают, как сильно он ценит Надежду и видит в ней не просто женщину, а очень талантливого и способного человека.

Завидев товарища Нестеркина возле себя, Андрей произнес:

– Вот. Ты как раз вовремя.

– Ну как обычно, да, – отвечал Нестеркин, ухмыльнувшись.

Андрей отвел в сторону своего помощника и тихо сказал ему что-то, тот кивнул и вытянул руку, в которую положены две купюры. Отправившись с деньгами выполнять план своего шефа, Нестеркин то и дело прокручивал в своей голове ход этой истории: как ему казалось, Андрей Владимирович стал намного приятнее и лучше благодаря всем этим встречам с художницей. Если же раньше доктор мог на него прикрикнуть или отчитать за совсем незначительные вещи, то сейчас подобных ситуаций стало гораздо меньше. Сейчас товарищ Нестеркин обдумывал, почему же эфир с этой дамочкой выпустили только на днях, а не сразу. Нестеркин пытался пробиться за журналами и новым газетным выпуском в ларек, около которого уже собрались зеваки и бабушки, покупающие своим внукам «мурзилки». Убедившись, что он взял самую свежую газету (на нюх тоже проверил) и три журнала с фотографиями и печатным интервью Надежды Владиславовны, он отправился обратно в клинику. По дороге он всё думал, зачем шефу столько одних и тех же журналов. Но его дело – выполнить поручение, а что шеф будет делать с этой макулатурой дальше, Нестеркина не так волновало. Он лишь посмеивался про себя над тем, как шеф трепетно относится к своей новой подружке.

«Ведь таких, как она, ого-го сколько! – размышлял Нестеркин. – Даже лучше есть. А он все там и сям за ней шныряет. Сегодня опять к ней в студию нагрянем. Опять придется его ждать. Хоть бы другие приказы дал, пока мы его сидим ждем в машине, так он там с ней развлекается, а мы как увальни какие-то – сидим, пухнем от скуки».

Товарищ Нестеркин так спешил с приказом Андрея, что принес ему журналы только после обеда. Где он всё это время пропадал? Мы можем только догадываться, но, заявившись в клинику весь растрепанный и в мокром пальто, Нестеркин с досадой поднимался на второй этаж. На лестнице ему попался Серебряков, который вел за собой светленькую девочку лет пяти с двумя смешными бантиками на голове и в белом теплом муслиновом платьице.

– О, товарищ Нестеркин! – обратился Серебряков. – Давно я вас здесь не видел.

– Я тут почти каждый день. Странно, что не видели.

– Видимо, совсем заработался. Вы к кому? – спросил он, когда они оба прошли к самому дальнему кабинету.

– К Бояркину, – отвечал тот, держа перед собой стопку журналов с одним и тем же лицом.

– Вот это богатство у вас. И почем брали? – поинтересовался Серебряков с усмешкой.