Коварная одержимость

– Мы пропускаем вечеринку, – говорит Грейсон, глядя на экран своего телефона.

– Где?

– На стадионе. – Грейсон поднимает голову и ухмыляется, а я качаю головой в ответ.

– Тренер нас убьет.

– Он не узнает. – Нокс хлопает меня по руке.

Конечно, не узнает.

Мы спускаемся за Грейсоном по лестнице и, пересекая кампус, направляемся прямо к стадиону. Грейсон не упоминает о необходимости зайти в магазин за выпивкой, но завтра у нас игра, поэтому нам все равно не следует употреблять спиртные напитки. Все эти разговоры о том, что тело – это храм, особенно актуальны в хоккейный сезон. Правильное питание и здоровый сон имеют большое значение, но я чувствую, что нахожусь на грани саморазрушения.

Когда я тушу сигарету, то замечаю, что боковая дверь, которой пользуются игроки, слегка приоткрыта.

Мы проходим внутрь и, минуя раздевалки, направляемся прямо ко льду, откуда доносятся голоса. На стадионе темно, и арена кажется немного зловещей. Лунный свет, проникающий через световые люки в крыше, отражается от льда, словно подсвечивая его изнутри. Аварийное освещение вдоль проходов – единственный источник света на всем стадионе. Это не похоже на вечеринку, которую я ожидал здесь увидеть.

На самом деле на всем стадионе никого нет, кроме двух фигур в центре этого долбаного льда. В одной из них я сразу узнаю Аспен. Она стоит на льду в простых ботинках, уперев руки в бока, а вокруг нее на коньках кружит какой-то парень, но я не могу разглядеть его лицо.

На секунду Грейсон исчезает, а затем включается прожектор и свет падает на Аспен, окутывая ее тело ярким белым сиянием. Она поворачивается и прикрывает глаза рукой, а парень на коньках резко останавливается и поднимает голову, чтобы взглянуть на нас.

– «Рыцарь», – твердо говорит Нокс.

Он останавливается у заграждения, не заходя на лед.

– Что ты здесь делаешь?

Игрок команды соперников пожимает плечами и одаривает нас надменной улыбкой.

– Это был вызов, не так ли, детка?

Он касается бедра Аспен, и она позволяет ему эту наглость. Бросив на меня пристальный взгляд, она прижимается к нему, и тут рядом со мной снова появляется Грейсон, улыбаясь как Чеширский Кот.

– И что ты собираешься с этим делать, О’Брайен? – спрашивает он, подойдя ко мне вплотную.

Только я, черт возьми, не знаю, что мне делать.

Вот в чем заключается моя проблема: нерешительность, страдания и гнев преследуют меня, словно уродливые тени. А тяжесть текущего сезона лишь усиливает это состояние. Я испытываю желание причинить кому-нибудь боль, хочу, чтобы кто-то испытал сотни мучений.

Я пристально смотрю на губы Аспен и замечаю, что она дрожит. Она прикусывает нижнюю губу, что обычно делает, когда в чем-то не уверена. А этот парень рядом с ней, кажется, не замечает, что она волнуется, или ему все равно.

Почему все мои попытки задеть ее только делают ее сильнее? Я как будто сам передал ее Чейзу Кингу – одному из немногих парней, которых мне не удалось найти сегодня вечером. А потом – тем парням в баре и даже «Рыцарю».

– Эй, как насчет пари? – спрашиваю я хоккеиста, проходя мимо Нокса.

В отличие от меня, Нокс любит делать ставки. Недавно он поставил на один исход и, черт возьми, до сих пор ждет от меня выплаты.

Оставив Аспена на льду, «Рыцарь» идет ко мне и останавливается на расстоянии вытянутой руки. На нем джинсы и толстовка. Этот засранец одет намного теплее Аспен.

– Какого пари?

– Ты же знаешь, что она не будет спать с тобой сегодня? – Я наклоняю голову. – Она трахается только с победителями.

В его глазах загорается интерес, но затем он оглядывается через плечо.

– Не знаю, чувак. Сейчас же она со мной.

Внезапно у нее звонит телефон, и мы оба наблюдаем, как она, отвечая на звонок, качает головой.

– Нет, не занята, – говорит она звонящему. – Да, буду у тебя через пятнадцать минут.

Я улыбаюсь, стараясь не злиться. Мне немного помогает то, что я нахожусь под воздействием сигареты, которая притупляет мою злость.

Кажется, я понял, чего хочет от меня Грейсон и в чем состоит план Аспен. Все ждут, что я приму решение. Ситуация, которая возникла, – это месть Аспен и способ, которым Грейсон хочет подтолкнуть меня в ее объятия. Но как, черт возьми, он узнал, что она будет здесь, – это совершенно другой вопрос.

Как настоящий фокусник, Аспен уверенно идет к нам по льду, даже не поскальзываясь. А проходя мимо, не прикасается ни к «Рыцарю», ни ко мне.

– Увидимся завтра, – говорит она сладким тоном, встречаясь со мной взглядом, а затем проходит мимо Нокса и Грейсона, оставляя нас четверых с нашими чертовыми членами в руках.

Конечно, выражаясь метафорически.

– Ее получит тот, чья команда победит завтра, – говорит «Рыцарь», глядя на меня оценивающе.

– Нет, тот, чья команда завтра победит, получит лишь права на ее тело, – возражаю я.

– Хорошо, – кивает он.

Мы пожимаем друг другу руки и расходимся по домам, потому что, черт возьми, мне нужно быть готовым к завтрашнему дню.

Глава 10

Аспен

– Что на тебе надето? – восклицает Уиллоу, вскидывая руки и не давая мне подойти ближе.

Я улыбаюсь и тереблю майку «Рыцарей», которую вчера вечером подарил мне Джош Мавверик.

На майке изображен седьмой номер – это форма, которую «Рыцари» надевают во время домашних матчей. Она выполнена в красно-белых цветах. На задней стороне майки написано имя игрока, чтобы не было сомнений в происхождении этой вещи.

Еще одна причина, по которой я люблю Талию, – это то, что ее двоюродный брат играет в команде и смог достать для меня майку с номером их лучшего игрока. А этот молодой человек проявил готовность помочь мне. Хотя я слышала, о чем они говорили со Стилом позже. Я выбрала лучшего игрока команды «Рыцарей» не случайно. Даже если Стил и задумал какую-то вендетту, его будет непросто победить. По крайней мере, я на это надеюсь. Прийти на эту игру было вообще не самой удачной идеей, но Вайолет сразу же подошла ко мне и обняла за плечи.

– Это просто небольшая мотивация для О’Брайена, правда, Аспен? – сказала она, сжимая мои плечи. – Грей мне все объяснил.

О, здорово.

– Да.

На моем телефоне сохранена фотография, которую я сделала, когда собиралась на игру, но я еще не готова отправить ее Стилу и не буду этого делать до начала матча. Потому что меньше всего мне нужно, чтобы он попытался заставить меня пере-одеться.