Выбор

На протяжении десятиминутной прогулки до общежитий Тинсли не отставала от меня, все время выпячивая нижнюю губу вперед в знак недовольства. А может, губы у нее от природы так и лежат.

Поути.

Сексуальный.

Нет, Господи. Я отбросил эту мысль прежде, чем она успела сделать вдох.

Я не мог подумать, правда это или нет. Но в данный момент в ней было что-то еще привлекательное.

Ее молчание.

Сладкая, великолепная тишина.

Когда она молчала, то казалась старше. Более зрелой. Обладая стройной фигурой и уверенной походкой, она вела себя утонченно и грациозно. Но не нарочито. Нет, она изо всех сил старалась излучать вызов и враждебность. Но когда она ослабляла бдительность, ее воспитание проступало наружу.

Послушание было для нее второй натурой.

Безропотное послушание.

Этот шепот правды было труднее заглушить. Он напрямую обращался к тем частям меня, которые я так хотела забыть.

"Ты говорил правду о соколах?" – спросила она.

"Я бы не стал тебе врать. Ни об этом, ни о чем другом".

"О. Точно. Потому что священники не лгут?"

"Потому что я не лгу. Ушла отсюда".

Она свернула в соседний коридор, лишив меня возможности видеть ее лицо. "Смогу ли я увидеть соколов снаружи? Птенцы летают рядом со школой?" "Иногда".

"Круто". Ее позвоночник оставался твердым, а тон – резким. Но упоминание о птицах, похоже, немного улучшило ее настроение.

"Мы покидаем главное здание". Я проводил ее в пустой коридор. "Здесь находятся учебные классы, офисы, библиотека и столовая. Впереди – общежитие. Все студенты должны быть в своих комнатах до девяти вечера. Свет выключается в десять. В противном случае вы можете свободно бродить в стенах кампуса".

"Когда нам разрешат выйти за стены и побродить по остальным владениям?"

Академия Сион была одной из двух школ-интернатов в нашей маленькой, замкнутой деревне. Наша школа-сестра, Сент-Джон де Бребеф, была школой для всех мальчиков, которой руководил отец Крисанто Круз.

Непрочные стены окружали каждый кампус. Несмотря на эстетическую привлекательность, они обеспечивали безопасность от внешних угроз и препятствовали несанкционированному взаимодействию между двумя школами. Церковь, спортивная площадка, театр и гимнастический зал находились в центре деревни между двумя кампусами, что позволило нам разделить расходы на эти объекты.

Школа-побратим была взаимовыгодной. Не помешало и то, что отец Крисанто был моим лучшим другом детства.

"У нас будет много возможностей исследовать деревню", – сказал я.

"Но за воротами кампуса студенты должны быть всегда под присмотром".

"Не дай Бог, чтобы невинная девственница увидела мальчика".

"Регулярно проводятся социальные мероприятия с участием учеников обеих школ, а также ежедневная месса".

"Что?" Она остановилась, ее глаза выпучились. "Ты ходишь в церковь каждый день?"

"Во время занятий все студенты и преподаватели посещают мессу каждое утро в восемь часов. Кроме субботы".

"Да…" Она скорчила гримасу и продолжила идти. "Не записывай меня на это".

"Каждый ученик, мисс Константин. Пока вы учитесь в этой школе, вы будете следовать Катехизису католической церкви".

"Это становится все лучше и лучше".

"На девяносто процентов все зависит от того, как вы на это реагируете. Измените свое отношение".

"А остальные десять процентов?"

"Это происходит независимо от того, нравится вам это или нет. Такова жизнь".

Мы вошли в общежитие как раз в тот момент, когда открылась дверь в первую комнату. Мириам вышла и одарила меня выцветшей от возраста улыбкой.

"Добрый вечер, отец Магнус". Она заправила за ухо серебристую прядь волос и посмотрела на моего непоседливого подопечного. "Вы, должно быть, Тинсли". "Конечно". Она пожала плечами.

"Тинсли". Я сузила глаза. "Это Мириам, учительница иностранных языков".

"Я еще и мама из общежития, – сказала Мириам.

"То есть, по сути, ты здесь для того, чтобы убедиться, что мы не улизнем". Тинсли изогнул бровь.

"Нет, я делегирую эту работу. На каждом этаже есть старший студент, которому поручено следить за жильцами и поддерживать безопасность и

безопасность общежития. Мы называем их старшими сестрами".

"Мм. Похоже, это желанная работа", – сухо сказал Тинсли, – "для болтунов".

Мириам склонила голову, не давая никакой другой реакции. Она занималась этим долгое время и испытала на себе все способы бунтарства и нарушения правил. Тинсли не смогла бы ее растормошить, даже если бы попыталась.

"Я здесь для того, чтобы следить за чистотой в общежитии, принимать лекарства, удовлетворять индивидуальные потребности, консультировать и иным образом поддерживать жизнедеятельность всех девочек". Она постучала в дверь у себя за спиной. "Моя квартира здесь. Если вам что-то понадобится, вы знаете, где меня найти".

"Что мне нужно, так это вернуться домой". Тинсли посмотрела ей в глаза. "Я не хочу быть здесь".

"Дайте ему несколько недель. Вы передумаете".

"Нет, нет", – сказала она певучим голосом. "Я на сто процентов уверена, что этого не случится".

"Если я ошибаюсь, мы поговорим об этом. Тем временем ваш багаж отправили в вашу комнату вместе со всем необходимым на завтра".

Мириам выглядела и говорила как милая старушка, но в общежитии она правила железным кулаком. Тинсли скоро узнает об этом.

"Спокойной ночи, Мириам". Я указал Тинсли на лестничную площадку. "Пойдемте".