Детство и юность Кадима

На сцене стоял стол, покрытый красной скатертью. На столе стояли графин с водой и стакан. За столом сидел счетовод, председатель сельсовета, тоже уже совсем старый дед, и представитель из района. Кадим не знал, какой пост этот человек занимает. Он его видел в первый раз.

На повестке стоял один вопрос: выборы нового председателя колхоза.

Собрание началось. Представитель из района произнёс речь. Он сказал, что под Сталинградом идут ожесточённые бои, что наш народ и на фронте, и в тылу проявляет чудеса героизма, что скоро мы победим. Люди слушали, замерев. Затем взял слово счетовод. Он спросил, какие есть кандидатуры на пост председателя. Наступила мёртвая тишина. Все опустили глаза. Подождав немного, счетовод заговорил снова. Он говорил о серьёзности момента, о важности правильного выбора, об ответственности каждого здесь сидящего. Сказав всё это, он задумался, опустив голову на грудь, как будто задремал. Все молчали. У Кадима было такое впечатление, что эти трое: счетовод, председатель сельсовета и представитель из района не смогли заранее подобрать подходящую кандидатуру, или же не смогли прийти к единому мнению. Казалось, что они растеряны.

Вдруг, как будто проснувшись, счетовод поднял голову и спросил:

– Ну, так как, односельчане, кого мы поставим председателем? Предлагайте!

Одна женщина робко подняла руку и предложила счетоводу самому стать председателем, на что дед очень обстоятельно дал самоотвод. Он, похоже, ещё дома заготовил речь на этот случай, это чувствовалось сразу. Дед сказал, что у него слабое здоровье, он слишком стар для этого дела. И потом, он уже сейчас работает по мере возможностей – какой смысл переставлять его с поста на пост?

Одна старушка предложила кузнеца поставить председателем. Тут же кто-то возразил, что кузнец остался один в кузнице, он – на своём месте. Кузницу без кузнеца оставить нельзя! Кроме того, его могут забрать через неделю, через месяц. Что тогда – опять выбирать? Эту кандидатуру отмели.

Ещё одна женщина подняла руку. Эта предложила одного мужчину с верхней улицы, которого не забрали на войну из-за того, что у него не поднимается правая рука. Тут весь клуб загудел. Женщины возмущались. Громче всех возмущалась Зухра, бригадир тракторной бригады.

–Ты что, апа, смеёшься, что ли? Какой же председатель из этой бестолочи? Да я скорее сдохну, чем буду подчиняться этому заморышу! – кричала она той женщине, сидящей на первом ряду, с дальнего угла клуба. Трактористки, сидящие вокруг Зухры, как цыплята возле наседки, очень активно поддакивали своей бригадирше.

Кто-то предложил конюха. Услышав своё имя, старенький конюх стал пунцовым, вскочил с места и замотал головой, замахал руками, показывая, что он не может. Но Зухра и тут не промолчала. Под смех своих подруг она громко заявила:

–Ну что за председатель будет у нас? Его даже лошади не слушаются! А мы похлеще лошадей будем! Вы только посмотрите на его вид!

Тут засмеялись все женщины, потому что у вконец растерянного деда действительно был очень жалкий вид.

Тогда счетовод постучал своим карандашиком по графину, издавая красивый звон. Дождавшись, когда все утихнут, счетовод обратился к Зухре:

– Вот ты всех критикуешь, Зухра, а кого сама-то предлагаешь? Скажи уж, не томи.

Наступила напряженная тишина. Она длилась долго. Казалось, что прошло полчаса. И тут Зухра выпалила:

– Я предлагаю Пантелей абзыя поставить председателем!

Все ахнули. Что за ерунда! Пантелей – тёмный неграмотный человек! Кроме Зухры, никому и в голову не могла прийти такая мысль! Все разом повернулись к Пантелею. Пантелей, чиркнув своей правой деревянной ножкой по полу и издав неприятный звук, неловко встал и повернулся к народу. Огромного роста, со взлохмаченными рыжими волосами, он теребил в больших и плоских, как две лопаты, руках свою овечью шапку. На покатом лбу, на носу, очень похожем на большую картошку, появились крупные капельки пота. В глубоко посаженных тёмно-синих глазах стояла растерянность.

– Я что, я это…Я бы с радостью, в такое трудное время, но… ведь я неграмотный, вы же это знаете. Я ни писать, ни читать, ни считать не умею! – голос его задрожал. – Разве председатель колхоза может быть неграмотным?

– Ничего, Пантелей абзый! Ты писать и считать ничего не будешь! Ты будешь пинками выгонять ленивых баб на поля! Руководить нами будешь! Вопросы решать будешь! Ты же всю жизнь в колхозе, всё знаешь, как должно быть! С тебя этого достаточно! Тут твёрдая рука нужна, а она у тебя, ух, какая твёрдая! Все бояться тебя будут – это точно! – выкрикнула Зухра, не вставая с места.

Тут многие женщины громко засмеялись. Внешность Пантелея, если честно, была устрашающая. К тому же Пантелея в деревне знали как очень резкого, грубого, властного человека, с твёрдым характером. Да и толковый он, никто этого отрицать не может.

– Странные вещи ты говоришь, Зухра, – удивился счетовод. – Ты же прекрасно знаешь, как много документов в колхозной канцелярии, кто будет ими заниматься?

– Давайте вот что сделаем! – сказала посерьёзневшая Зухра, наконец-то встав с места. Документацией и всякими бумажными делами будет заниматься…

Зухра замолчала, как будто раздумывала. А потом выпалила:

– Кадим, сын Хазия.

Тут народ в клубе ахнул! Ну и придумала! А Кадим от неожиданности аж подскочил на стуле.

Зухра, как ни в чём не бывало, деловито продолжила:

– Он очень умный. Да вы и сами в этом уже убедились. И образование у него есть. Он сейчас работает учётчиком в тракторной бригаде – прекрасно справляется. Вспомните, сколько человек не могли справиться с работой на этой должности до него! А он, хоть ему всего четырнадцать, справился и справляется! Так что, я уверена, что из него получится хороший помощник председателя!

Многие женщины закивали головами в знак согласия. Остальные молчали. Кадим стоял, опустив голову, весь красный от смущения и слушал, как колотится сердце. В глазах было темно. Он плохо слышал, о чём говорят женщины.

– Военное время, дорогие женщины, мужчины в дефиците. Поэтому придётся из двух неполных мужчин создать одного полного мужчину! Таким образом, у нас получится прекрасный председатель, и, самое главное, никто его на войну не заберёт! – сказала Зухра, смеясь. Тут многие женщины снова засмеялись, по клубу прошёл одобрительный гул.

Вдруг пронзительный женский голос выкрикнул:

– А вы забыли, что он – сын врага народа? Разве можно сыну врага народа так сильно доверять – делать его чуть ли не председателем?

Все замерли. У Кадима сердце сжалось от обиды. Снова потемнело в глазах. Что ж теперь, это клеймо ему на всю жизнь? Неужели до смерти его будут упрекать тем, что его отец – как будто бы враг?

– Ты боишься, что он принесёт нам какой-либо вред, будучи сыном врага народа, Карима апа? – громко спросила Зухра. – Не бойся! Все не бойтесь! Я отвечаю за него – он не сделает ничего плохого.

И с ехидцем добавила:

– Или ты, Карима апа, предлагаешь своего сына сделать помощником председателя?

Многие, не удержавшись, прыснули со смеху – сын Каримы, чуть младше Кадима, никак не мог окончить начальную школу, в каждом классе оставаясь на второй год. Счетовод снова постучал по графину.

– Давайте спросим мальчика, как он сам считает – справится или нет! – сказал счетовод.

Кадим не знал, что ответить. Опустив голову, молчал. Он чувствовал, что на него устремлены сотни глаз. Надо было что-то сказать. И вдруг, как-то неожиданно для себя, произнёс:

– Да, я согласен!

Как откажешься: в стране идёт война, а он…Он уверен, что справится.

– Есть возражения? – спросил счетовод. Никто не возражал. Тогда вопрос поставили на голосование.

– Единогласно! – сказал счетовод, внимательно осмотрев зал. Кадим сильно удивился. Преодолевая смущение, поднял голову и оглядел сидящих в клубе. «И всё-таки они мне доверяют!» – подумалось ему. Слёзы навернулись на глаза.

– Ну и ну, председатель у нас теперь будет просто сказочный! В два лица! Одна половина его страшная, страшнее самого чёрта, а вторая половина прекрасна, как ангел! Вы только посмотрите на этого парня! Одни глаза чего стоят! – выкрикнула Магира, трактористка, подруга Зухры. Женщины громко засмеялись и с интересом рассматривали Кадима.

– Да уж, хорошенький, даром, что маловат! – сказала какая-то девушка.

– Ничего, ничего, скоро вырастет! Ох, держитесь тогда, девушки! – подхватила худая женщина в цветастой шали.

Кадим покраснел до слёз на глазах, ещё ниже опустил голову. Больше всего ему сейчас хотелось выбежать отсюда, спрятаться так, чтобы его никто не видел и не смущал. Но он продолжал сидеть, как прибитый к стулу. Из клуба он вышел почти последним.

С завтрашнего дня у Кадима будет новая должность. Он – помощник председателя.

3я часть

Пантелей

Если б кто-нибудь год назад сказал Пантелею, что скоро он станет председателем колхоза, он бы огрел этого болтуна своей толстой палкой за неудачную шутку. Ему такое никогда в голову не приходило. А вот стал! Война заставила! Но, честно говоря, вся его жизнь была приключением, и остаётся им. Началось всё ещё с рождения, и даже раньше.