Пленница Берга

Он не тот человек, который выполняет приказы. Этот человек их отдает и ожидает, что им будут следовать. Он подходит ко мне, не сводит с меня пристального взгляда. Когда он достаточно близко, хватает мое лицо руками, вжимая мои щеки внутрь. Я впиваюсь ногтями глубже.

– Давай проясним одну вещь. Я отдаю тебе приказы, а не наоборот. Делай, что тебе говорят. Ты не уйдешь отсюда, Валентина,  пока я не закончу с тобой. – Он приближается ко мне,  его нос слегка касается кончика моего.  – И я не закончил с тобой. Даже не начинал.

Я подавляю стон, когда его пальцы сжимают мои щеки.

– Я понятно выразился? – спрашивает он, понизив голос.

Я ненавижу это. Я невиновна. Я не сделала ничего плохого, но я в плену у этого человека, который может легко сломать мне шею в случае неподчинения.

– Да, – шепелявлю как могу, сквозь сплющенные щеки. Он опускает голову, поворачивается так, чтобы его ухо оказалось около моих губ.

– Что ты сказала?– спрашивает он, ослабив давление на моё лицо. –  По-моему, ты пыталась  сказать: «Да, господин Берг»!

Я сжимаю губы. Я этого не произнесу.  Не дождётся!

Свободной рукой он хватает меня за переднюю часть моих  штанов, дергает их вверх, пока промежность не начинает болезненно тереться о мою киску. Он тянет ещё сильнее. Мне приходится приподняться на цыпочки, чтобы уменьшить боль.

– Я жду, – говорит он, натягивая мои штаны. Они порвутся, если он продолжит в том же духе. Материал касается моего клитора, стон вырывается из губ.

– Да, господин Берг. – Я произношу слова сквозь стиснутые зубы, но говорю их. Он отпускает мои штаны, я снова опускаюсь на всю стопу.

– Отлично. – Он отпускает мои щеки.  – Не так уж и плохо, правда? Быть хорошей девочкой для меня?

Ему нужно перестать использовать эту фразу. «Хорошая девочка» подразумевает, что я хочу быть рядом с ним, хочу радовать его, доставлять удовольствие. Все, чего я хочу в этот момент, это убраться из его дома. Подальше от него и всей опасности, исходящей от его ауры. Я хочу вернуться домой, а затем заснуть мёртвым сном в своей собственной кровати. Одна.

–Я не твоя девушка, – поправляю я его, увеличивая расстояние между нами. Он усмехается.

– Давай пока не будем беспокоиться о статусах, – указывает на дверь. – Сюда.

Я выхожу в коридор. Он легко проходит мимо меня, я снова иду за ним. Он ведет меня в комнату, расположенную недалеко от лестницы. Я бросаю быстрый взгляд, прикидываю расстояние. Входная дверь находится внизу этой лестницы. Я видела её, когда он тащил меня сюда. Если я смогу уйти от него и сбежать по этой лестнице, у меня может быть шанс. Из того, что я видела в окно, на улицу ведет длинная подъездная дорожка. Никаких охранников у ворот. Если я не смогу открыть ворота,  вероятно, смогу перелезть через забор.

– Он здесь. – Роберт открывает дверь и втягивает меня внутрь вместе с собой. Комната обставлена как стандартный гостиничный номер в хорошем отеле. Нет никакой индивидуальности. Это не настоящая спальня Романа, понимаю я, скорее, ещё одна гостевая комната.

– Это врач? – спрашивает Роман с широкой улыбкой на губах. Он выглядит намного лучше, чем в последний раз, когда я его видела. Цвет вернулся к его щекам. Более молодая версия Роберта, но более худая. Роман весь из поджарых мышц, тогда как Роберт более массивный и широкий в плечах.

– Валентина! – Роберт прижимает руку к моей пояснице, подталкивает меня вперед к кровати.

– Ты выглядишь лучше, – говорю я Роману с мягкой улыбкой. Он ничего мне не сделал.  Из трех братьев, которых я встретила, он выглядит наименее опасным. Он даже может мне помочь.

– А как иначе? У тебя волшебные руки!

Я тянусь за бинтами, снимаю ленту и марлю с раны. Первая, ближайшая к его плечу, выглядит хорошо, она розовая и чистая. Больше не кровоточит. Я полностью снимаю бинт и бросаю его на тумбочку, рядом со стаканом с ликёром.

– Твое обезболивающее? – Я указываю большим пальцем на напиток.

– Это немного помогает – Он смеется. Я снимаю второй бинт. – Что-то не так? – спрашивает Роман, заметив, что я хмурюсь. Роберт меняет позу, встаёт рядом со мной.

– Что? – спрашивает он, наклоняясь через моё плечо.

– Видишь, какая она красная по сравнению с этой. – Я указываю на ткань вокруг раны,   показываю  разницу между двумя входными ранами.  – Мне это не нравится. Может быть инфекция. – Я выпрямляюсь.  – Мне нужно увидеть выходное отверстие.

– Ладно. Роман ложится и переворачивается на бок. Я снимаю повязку и ругаюсь себе под нос. Из раны уже сочится зеленоватая жидкость.

– Мне нужно промыть её и перевязать заново. И тебе нужны антибиотики. – Я похлопываю его по бедру. – Ты можешь перевернуться на живот?

– Конечно. Простыня соскальзывает при его движениях, обнажая ягодицы.

Глава 8

Валентина.

– Какого хрена ты голый? – рявкает Роберт, дёргает простыню, когда замечает, как мой взгляд скользит по спине Романа.

– Я проснулся таким, – усмехается Роман. – Она врач,  наверняка видела  голые  задницы.

– Всё в порядке, – говорю я, обращаясь к Роберту.   – Мне нужно два  тазика, один с мыльной водой, другой с чистой водой. Он изучает меня мгновение, затем кивает, уходит в смежную ванную комнату.

– Роман. – Я наклоняюсь  к нему и шепчу  на ухо, пока Роберт занят.  – Мне нужно, чтобы ты мне помог. Мне нужно выбраться отсюда.

Я умоляю его,  сама испуганно смотрю на дверь ванной комнаты. Роман  слегка приподнимается, морщась от боли, которую вызывает это движение, затем окидывает меня суровым взглядом. Не таким страшным, как у его старшего брата, более искренним и сочувствующим.

– Не пытайся убежать, Валентина. Он поймает тебя. Я не могу тебе помочь. Тебе следует подождать. Вот увидишь, всё будет хорошо.

В его тоне звучит надежда, он пытается меня ободрить, но кажется, сам не верит своим словам.

– Вот. Роберт возвращается в комнату со всем, что мне нужно. Он ставит один тазик на тумбочку, для второго двигает стул, затем  берёт стакан, выпивает напиток одним глотком.

– Эй! – протестует Роман. – Это мой ликёр!

– Начинай! – приказывает мне.

Я делаю всё возможное, чтобы забыть о  присутствии Берга  и полностью  сосредотачиваюсь на работе.  Швы держатся хорошо, но рана выглядит отвратительно. Если распространится инфекция, я не смогу лечить его здесь, в домашних условиях. Очистив рану,  наношу тонкий слой  антисептика, прижимаю к ней чистую марлевую повязку и закрепляю.

– Теперь перевернись на спину, будет немного больно. Но скоро полегчает! – Я помогаю ему перевернуться  на спину и сдерживаю улыбку, когда Роберт наклоняется вперед, чтобы схватить простыню и поспешно накрыть интимную зону брата.

– Я голоден, – жалуется Роман, когда я закрепляю повязку на его груди.

– Ему нужны антибиотики для внутривенного введения. Их в аптеке не купить. По хорошему, Рома должен быть в больнице! – Я обращаюсь к Роберту. Он держит в руках телефон и набирает сообщение. – Я не вернулась на работу.  Меня потеряют. Станут искать! Заявят в полицию, – продолжаю  я.

– Что тебе потребуется? – спрашивает он,  игнорируя мои слова, его большие пальцы замирают над экраном смартфона.

– Ну, кроме лекарств, есть еще и принадлежности для внутривенного введения, – говорю я с тяжелым вздохом. Он просто не понимает. Не слышит. Куда проще просто отпустить меня.

– Какое лекарство?

Я перечисляю названия, он записывает, отправляет сообщение.

– Всё, что тебе нужно, будет здесь через час.