Следующий день

Вечерело. Солнце умерило пыл, постепенно отдаляясь от земли, давая уже чувствующейся прохладе, обрушиться на землю. Цикады с утроенный силой застрекотали, а плодовые деревья, которые, казалось, и ждали этого момента, наполнили воздух своими ароматами.

Муция перевела взгляд на брата. В этом взгляде читалось столько понимания и тепла, что только им одним она смогла смягчить его страдания. Но кроме взгляда, ей нечего было предложить брату. Да и что тут предложить? Она искренне жалела Луция, но сейчас, еще сильнее, жалела Авелию, в чьей невиновности уверилась давно и полностью. Да, она слышала, что Авелия попалась публично, что полностью признала свою вину, но именно это и давало ей уверенность в невиновности девушки. За то недолгое время, что они провели вместе, Муция успела привязаться к иудейке, полюбить, и многому у нее научится. С помощью Авелии она увидела в своей жизни не только развлечение и веселье, но и смогла понять, что в ней есть место серьезности. Новая подруга вложила в неё понимание любви, и понимание женщины как таковой. Смогла убедить в ценности жизни, которую надо прожить так, чтобы после, хотелось бы обернуться и с гордостью посмотреть назад. Поэтому, когда инцидент произошел, она ни капли не сомневалась, что Авелия тут не при чем. Как и все, она хотела увидится с ней, но как и всем, в этом ей отказали. Осознание того, что безвинный человек, ее подруга, будет казнена в рассвете сил, сводило ее с ума. Она пыталась поговорить с матерью, пыталась убедить ее, но помимо отказа, получила запрет на обсуждение этой темы вообще. К отцу Муция идти не собиралась, он бы точно мнения менять не стал. А больше бежать было некуда. Поэтому она и пришла на пруд, чтобы побыть здесь в одиночестве и переварить этот злосчастный приговор. Сил и возможностей, чтобы как-то его оспорить, попросту не существовало. Увидав Луция, она захотела поговорить об этом, хотя бы с ним. Пускай, это и не решит ничего, зато он, хотя бы выслушает. Однако увидев брата, поняла, что Луцию сейчас еще тяжелее, и хорошо бы, попробовать помочь ему, а не себе. Но в голову упорно ничего не шло. Слова тяжело выговаривались, а не то чтобы подбирались. И тем не менее, разговор, хоть как отвлекающий его от приговора, просто пестрел своей необходимостью.

– Луций, – обратилась она к нему еле слышно. При этом, едва произнеся имя брата, комок горячи подступил к горлу, не давая продолжать.

Юноша поднял полумертвый взгляд на сестру и молчал, в иступленном ожидании молчал, как будто задавая ей какой-то немой вопрос. Однако, в это же мгновенье, его взгляд переменился. Из только что сломленного и убитого человека, на нее, а точнее сказать, сквозь нее, смотрел вчерашний Луций, заостренным, живым и быстрым взглядом. Муция обернулась вокруг, чтобы понять, что так заинтересовало брата. Кругом наблюдалась всё та же картинка, без изменений. Однако нет. Кусты, что прилегали ровной грядой к деревьям напротив, шелохнулись и замерли. Потом еще раз и еще. Там кто-то сидел, и этот кто-то за ними наблюдал. Но кто? Выстроить догадки на сей счет оказалось не суждено. Луций, словно ошпаренный, сорвался с места, и галопом помчался в те самые кусты, на разведку. Прыг!! Он скрылся в толще листвы, но появился уже через минуту, вытаскивая за волосы из кустов девушку. Ей оказалась Жания. Напуганная и грязная она валялась между братом и сестрой, быстро моргая глазами, и нервно перебирая в руках, какую-то тряпицу. Юноша, состояние которого мягко говоря находилось на взводе, со злобой обрушился на неё, будто бы это она виновата во всех его бедах. Несколько раз, ударив ее ногой и захлебываясь от своего гнева, он прошипел:

– Что ты там делала? Отвечай! – при этом кисти снова сжались в кулаки, и тряслись от злости.

– Искала! Я искала, – затараторила Жания, вытирая струйку крови, потекшую из носа.

– Кого искала? Тебе работы мало, что есть время на всякую ерунду…

Луций схватил ее за волосы и глазами стал искать кого-нибудь из охранников, чтобы те проводили рабыню на место и хорошенько наказали. Жания не сопротивлялась, а лишь покорно висела на руке, захлебываясь слезами и кровью. Но никого из охраны рядом не оказалось. Луций разжал руку оставив в покое ее локоны.

– Что ты искала? – спросила Муция. Она знала Жанию, и сейчас жалела ее.

– Вас госпожа и вас господин, – сквозь всхлипы ответила та.

– Ну говори зачем искала? – сказала Муция, заслоняя ее от брата.

Жания смотрела то на нее, то на Луция. Было видно, что она на что-то решилась, а теперь сомневается. Она что-то готовила и в самый ответственный момент растерялась. Затянувшаяся пауза начала раздражать Луция, он сделал несколько шагов в ее сторону, но Муция решительно перекрыла ему дорогу.

– Говори Жания, смелее.

– Простите мне мою глупость. Я сама не знаю, почему к вам пришла. Я только хочу сказать, что Авелия .. Авелия не могла такого сделать. Она не виновата…

Луций взревел как дикий вепрь, которому наступили на рану. Схватив рабу за шиворот, он одним движение поставил ее перед собой.

– Что ты можешь знать, глупое животное? Твое какое дело? – он орал на неё во все горло.

Бедная Жания, предчувствуя расправу, сжималась и дергалась, пытаясь угадать, с какой стороны ударит молодой господин. Она выглядела так жалко, что самой от себя становилось противно, ведь не для этого она сюда пришла. Собрав остатки смелости в своем маленьком сердце, она распрямилась и практически прокричала:

– Делайте со мной что хотите, а я пришла рассказать вам то, что видела и что знаю.

Луций тяжело дышал, однако позволил ей продолжать. Тот самый луч надежды, который он искал повсеместно, внезапно сам нашел его. Что-то заскребло на душе, он почувствовал ветер перемен, причем ему казалось, что это, непременно, ветер хороших перемен. Откуда он знал?? Неизвестно. Он просто верил, как когда-то говорила Авелия. Сдерживая себя, толи от счастья, толи от горя, он вперся глазами в испуганную рабу.

– Только дайте мне высказаться, а после делайте со мной, что хотите – продолжала скороговоркой Жания, – хотите пустите на корм крокодилам, хотите волкам, хотите медведям.

– Жания?! – прервала ее Муция, почувствовавшая, что раба начала говорить не то, зачем пришла.

Рабыня посмотрела на нее, потом с опаской на Луция и решилась.

– Гами лжет!!! – так начала она. – Я это точно знаю. Он уже полгода, не может различить, что лежит у него на столе, а увидеть, кольцо, которое находилось у вас или у Авелии, он просто не мог. Он слеп как крот.

– Зачем ему это?? – спросила Муция, практически бегающая вокруг Жании, отгоняя Луция, норовившего приблизиться.

– Не знаю, госпожа!! – уже с каким-то смирением и спокойствием продолжала она.

Теперь у Жании не существовало пути назад. Первое слово сказано, и второе необходимо договаривать.

– Знаю, только то, что сказала. Он слеп как крот. Всё, что он сказал ложь. Более того, я тоже прислуживала во время ужина, и могу поклясться своей жизнью, что кольцо было на руке Луция Пизона и после вашего ухода господин Луций. Говорю так, потому что вместе с Асо, помогала благородному патрицию добраться до его опочивальни.

– Почему ты так уверена, что перстень был на его руке?? – немного успокоившись, проговорил юноша. – Ты что наблюдаешь за господскими украшениями?? Отвечай!!

– Нет!! Конечно, нет. Однако перстень точно был на руке. Я расскажу. Когда мы тащили Луция Пизона до кровати, он уже практически заснул, и видимо находясь в объятиях Морфея, увидел сон. Наверное, то оказался страшный сон. Может быть ему снилось, что на него кто-нибудь напал а он отбивался, но он так хватил рукою наотмашь, что попал по мне.

Жания вздохнула, после, отдернула длинные волосы с шеи и показала ало рдеющую царапину, свежую полученную, совсем недавно.

– Так рукой или пальцем не окровавишь!!! – продолжила она. Я тогда еще подумала, мол, как жалко, что я с стороны перстня оказалась. Шла бы справа, было бы не так больно, потому что на той руке нет колец.

Муция и Луций переглянулись, потом перевели взгляд снова на Жанию. После Луций снова отдёрнул волосы и осмотрел свежую рану. Действительно, рукою так не покарябаешь.

– Готова ли ты, повторить то же самое, при отце и при Луцие Пизоне?? – спросил её Луций.

В ответ она утвердительно кивнула.

– Это не всё, – продолжала Жания, гордая до глубины души своим поступком.

– Позвольте мне закончить. Авелия, эта девушка, которая изменила мир здесь. Я безумно её люблю. Любила тогда и буду любить после. Я совершила преступление. И в нём хочу признаться, – Жания глубоко вздохнула. Вот теперь гори всё синим пламенем!!

– Когда с утра, Флавиан шел в вашу комнату, – она глубоко вздохнула и продолжала, – я предупредила Авелию про то. Предупредила, что украли перстень, но она совсем не понимала, о чем идет речь и каким образом это относится к вам. Она хотела накинуть покрывало и вместе с нами поискать его.

Луция словно молнией ударило. Он так и застыл, не подавая признаков жизни. Муция тоже стояла без движения, с выпученными глазами. Мысли брата и сестры практически закипали, приходя к одному и тому же знаменателю.

– Почему ты нам это рассказываешь? – спросила Муция, гордую своим поступком, рабыню.

– Потому что по-другому не могу. Потому что нельзя допустить, чтобы Авелия так покинула мир, потому что добрее ее людей не бывает.

– Почему же раньше молчала?? – неодобрительно буркнул Луций

–Боялась.

– А теперь??

– А теперь стыдно, что до того боялась – ответила гордая Жания.

Однако, слов одобрения или какого-нибудь похвалы, она не услышала. Про нее вообще, можно сказать, забыли. Брат с сестрой, стояли погруженные в собственные мысли, будто окаменевшие. Решимость, красной краской прорисовывалась на каждом челе, но они медлили, обдумывая дальнейшие планы. В этот момент, Жания подлила масла в огонь, рассказав последнюю деталь.

– Вам надо торопиться, – вмешалась она в их обдумывание, – Я слышала, что казнь Авелии перенесли на сегодняшний вечер.

– Что??!! Почему я не в курсе!! Почему мне не сказали??!! – как бык замычал Луций.

Тем не менее, не составляло огромного труда догадаться, почему его не известили. Флавиан посчитал, что казнь может сломать юного Луция, и решил провести её без участия сына. Приговор должно привести в исполнение. Того требовал закон. А вот присутствие Луция на казни, было совсем необязательным. Поэтому отец и решил все провести без него, чтобы сын спохватиться не успел. Однако, провести эту казнь вообще без огласки было делом совершенно невозможным. Принципы старого война никто не отменял. И этот случай не являлся исключением. Все рабы дома, обязаны присутствовать на казне, дабы своими глазами увидеть, что бывает с теми, кто посмел поставить под сомнение хозяйскую честь.

– Где будет казнь?? – прошипел Луций.

– На малой арене зверинца, туда сказали явиться рабам, после господского ужина.