Резидент

– Позвонила Марлин. Говорит, что ей совсем плохо. Требует, чтобы я приехал и отвез ее в госпиталь, – друг был явно раздосадован.

– Езжай, – с грустью ответил я.

– Что ты здесь будешь делать один? Хочешь, поехали со мной? – предложил Оквабел в свойственной ему эгоистичной манере.

– Я еще побуду, – внимание девушки меня немного взбодрило, и я решил отказаться. Оквабела это обидело, и он ушел.

Я решил сам стоять очередь до бармена и заодно отыскать глазами ту девушку. Через десять минут, когда я уже сделал заказ, сквозь поток моих размышлений вдруг попытался пробиться знакомый звонкий голос. Переключившись на него, я расслышал не только эти «высокие частоты», но и сами слова:

– Твой друг не нашелся? – девушка как-то незаметно заняла очередь прямо за мной.

– Ему пришлось уйти, – сказал я, еле скрывая радость от того, что наше общение продолжилось.

– И теперь ты один здесь стоишь и грустишь? – она обошла меня и встала впереди, опершись руками на барную стойку. – Ты какой коктейль любишь?

– Вообще, я хотел взять негрони.

– Бармен! – крикнула девушка. – Мне беллини, а ему негрони!

– Нет, не надо! Спасибо. Я могу сам.

– Тебе так сложно получить подарок от незнакомки? – она улыбнулась.

– Подарков без причины не бывает.

– Значит, на то была причина. Бармен, делай, как я сказала, – она перешла на командный голос, но он все равно звучал по-детски мягким. Я не люблю спорить, боюсь показаться невежливым, стараюсь никого не обижать словом, поэтому я вежливо поблагодарил. – И один Лонг-Айленд, – добавила она. Видимо это для ее «друга», но зачем тогда она меня угощает? Мы дождались нашего заказа и по наитию пошли в одну сторону. Я не знал, как продолжить разговор. Она, наоборот, чувствовала себя непринужденно:

– Сенти! – крикнула она вдаль и подняла руку с одним из стаканов. Я попытался найти, кому она кричит, и поймал взгляд мужчины впереди. Этот человек был моего возраста, немного выше ростом. Он был в белой рубашке и темно-серой жилетке сверху. Мы пошли в его сторону, и я смог рассмотреть его ближе. Он носил прическу средней длины. Пряди черных волос были уложены назад, проходили по верху выбритых висков и заканчивались на коротко остриженном затылке. В темном мерцающем помещении были особенно заметны его неестественно светло-голубые глаза.

– Твой Лонг, – сказала девушка, когда мы подошли вплотную, и протянула ему напиток. – Это… – она указала на меня.

– Конси, – представился я.

– Сентидо. Очень приятно, – ответил мужчина.

– Извините, а вас как зовут? – обратился я к девушке.

– Вита, – звонко ответила она и повернулась к Сентидо: – Мы успели познакомиться у бара, – объяснила она ему мое появление.

– Ну раз теперь мы тоже знакомы, Конси, хочешь посидеть с нами? – предложил Сентидо.

– Я бы, конечно, хотел. Только если недолго, чтобы вам не стало скучно, – стал я прибедняться. Мне было интересно пообщаться только с Витой.

– Чем ты занимаешься? – спросил Сентидо.

– Я госпитальный хирург.

– Ого! Ты людей каждый день спасаешь, – восхитилась Вита.

– Я задействован на плановых операциях. Это, конечно, не выглядит, как в кино. В основном спасаю жизнь, возвращая ей прежнее качество.

– А если сейчас кому-нибудь в клубе станет плохо, ты сможешь помочь? – поинтересовался Сентидо.

– Что здесь может случится? Если это будет интоксикация, тогда я ничего не смогу сделать, нужно будет экстренно везти в реанимацию. Я задумался в поисках ответа. Разве только в порыве танца кто-то упадет со второго яруса и сломает себе что-нибудь. Чтобы продемонстрировать наглядно, я развернулся, обвел рукой верхнее пространство клуба и случайно задел свой стакан. Он скользнул по столику и слетел вниз, с дребезгом разбившись. Напиток расплескался по полу, и я с грустью подумал о том, что так и не успел его попробовать. От дребезга Вита вздрогнула и уставилась на меня, Сентидо тем временем перевел не нее взгляд и почти рассмеялся.

– Извини, Вита. Спасибо за напиток, – я решил раньше нее упомянуть про угощения, чтобы не было недопонимания со стороны Сентидо. – В следующий раз угощаю я. Просто так. Как ты меня сейчас.

– Что?! – Вита поняла мое смущение и залилась смехом. – Мы с Сенти не пара. Не думай ничего такого. Конечно, ты можешь меня угостить.

Мне было очень неловко за мою неаккуратность, и я несколько раз извинился перед Витой. Она предложила взять мне еще один коктейль, но на этот раз я категорически отказался.

Дальнейшее общение продолжилось уже в более непринужденной атмосфере. Двое моих новых знакомых с неподдельным интересом задавали дилетантские вопросы о моей работе, и я был этому рад. Иначе я не смог бы поддерживать разговор на отвлеченные темы, а так – чувствовал себя как рыба в воде. В итоге мы проговорили не меньше трех часов.

– Я, пожалуй, пойду, у меня сегодня был очень длинный день, – сказала Вита и обратилась конкретно ко мне. – Конси, ты очень интересный рассказчик. Я бы хотела тебя послушать еще, но, увы, не сегодня. – После этих слов Вита с нами попрощалась. Ни я, ни Сентидо не выразили желания разойтись. Я лишь с тоской проводил девушку взглядом до конца зала, а затем закончил мысль:

– …Но так сейчас делают только в двух коммерческих медицинских центрах во всей стране. В государственном госпитале таких дорогих приборов нет и, думаю, никогда не будет. Зато частый благоприятный исход там нельзя назвать случайным. И пациентов со временем будет становиться только больше из-за увеличения срока жизни. Но это нужно быть бизнесменом-миллионером, чтобы заказать такой прибор и еще потом ждать его пару лет.

– То есть советуешь вложиться, так? – по-деловому заключил Сентидо.

– Думаю, что нет, – честно сказал я.

– Но ты сказал, что это очень перспективно.

– Вдруг я ошибся. Поэтому тебе я рекомендовать не буду. Свои деньги – я бы инвестировал.

– То есть дело только в вопросе, чьи деньги.

– Да.

– А что бы ты сделал, будь у тебя много денег? Кроме покупки этой приблуды.

– Перестал бы работать.

– А еще?

– Путешествовал бы.

– А если денег больше, чем нужно для жизни?

– Не знаю, – я задумался. – Копил бы их, какую-то часть отдавал на благотворительность.

– Ну а если денег прямо совсем много?

– Много – это сколько? Если бесконечно много, то я бы поднял зарплаты всем врачам. Ты задаешь очень абстрактный вопрос, оттого сложный. А ты?

Сентидо улыбнулся, будто уже давно знал ответ:

– Я бы их целыми днями сжигал. Если в мире станет меньше денег, они обретут большую ценность. И если их число сократится у меня, я их тоже буду ценить гораздо сильнее…