Резидент

– Я тебя ищу, – Вита подошла вплотную. Она делала так и раньше.

– Я как раз иду от Сентидо. – соврал я.

– Как он?

– Хороших или плохих новостей нет, – я не стал говорить про плохую динамику в этот день.

– А настроение?

– Он пока не очнулся.

– А, точно, – Вита не засмущалась, а, скорее, изобразила смущение.

– Пойдем, я проведу тебя, посмотришь сама.

– Да мне твоего описания хватит, если честно. Все эти операции, больные и полумертвые люди на меня нагоняют тоску. Правда, мне спокойнее здесь.

– Да? Ну, хорошо. Тогда чем я могу тебе помочь?

– Ты же меня спрашивал, есть ли у Сенти близкие. Так вот, я нашла его сестру.

– О как. Здорово, – я занервничал еще больше. Мне нужно было успеть отменить неуместную бронь и отнести телефон Сентидо обратно в камеру хранения.

– Но она, как я говорила, в другой стране.

– Что ж… Жаль, что не сможет навестить Сентидо, – я ощутил небольшое облегчение.

– Она попросила, чтобы приехал ты.

– Что? Я? Зачем? Откуда она вообще про меня знает?

– Я рассказала, как ты спас Сенти, и она хочет тебя отблагодарить.

– Может, она просто позвонит?

– Конси, – Вита странно на меня посмотрела. Затем положила руку на халат. Я попытался увести спрятанную сумку из-под ее руки, но Вита сжала несколько складок халата в кулак.

– Послушай, Конси. Я знаю, чем ты тут занимаешься, – ее тон показался мне назидательным. Вряд ли ей хватило бы фантазии представить, как я беру в долг у коматозного друга… Друга?

– И чем я здесь занимаюсь? – спросил я еле слышно, будто не хотел получать ответ.

– Ты здесь страдаешь фигней. Посмотри, уже полночь, а ты еще на работе! – Вита рассмеялась. Ее звонкий и громкий смех был неуместен в стационаре. По моей коже пробежали мурашки. Еще через пару секунд в коридор вышла медсестра и уставилась на нас.

– Давай выйдем. Посторонним разрешено находится здесь только днем.

– Конси, ты понял меня? – Вита снова изменила тон. Теперь она говорила очень властно. – Тебя ждут и хотят поблагодарить. Отказываться нельзя – ты обидишь очень влиятельных людей. Тебе повезло оказаться в такой ситуации. Завтра полетим с тобой, я тебя доставлю. Я обещала.

– Чего? Завтра я не могу… Нам надо выйти из отделения, – сказал я своей собеседнице и сделал вместе с ней десяток шагов до лестничной площадки. – Послушай, Вита. Ты, возможно, плохо представляешь мою жизнь. Завтра у меня работа, послезавтра у меня работа, а вот через два дня у меня… все еще работа. Я не могу позволить себе отпуск за свой счет и внезапно отправиться в другую страну только потому, что там меня хотят «похвалить».

– Ты можешь перестать так волноваться? Если ты беспокоишься насчет денег, то ты не потратишь ничего.

– Дай мне ночь подумать, завтра скажу, – я выдавил из себя компромисс. – Поговорю с заведующим отделением, посмотрим, может, получится сдвинуть мой отпуск.

Эта ночь оказалась бессонной. Вскоре после того, как ушла Вита, у одного пациента моего отделения началось внутреннее кровотечение. Для нас, двух хирургов, экстренная операция продлилась четыре часа. Закончив, из последних сил, я наградил себя правом вздремнуть до конца смены. Но не прошло и получаса, как меня нашла медсестра и сказала подойти в администрацию:

– Доброе утро, я Конси Бъдье, – заспанный, я еле выговорил приветствие.

– Конси, доброе утро. Мы оповестили вас по корпоративной почте, но не получили ответ. Ваша заявка на конференцию одобрена. Подпишите эти документы в двух экземплярах, – секретарша сидела за большим столом и разбиралась в стопках документов.

– Я ничего не знаю ни про какую конференцию.

– Вы не будете подписывать? – секретарша еще раз подняла на меня глаза, и взгляд ее был недовольным. – Я пришла сегодня на работу на час раньше, чтобы оформить вашу командировку.

– Мне жаль, что так вышло, но…

– Вы злите в такой ранний час не только меня, но и вашего заведующего, который давал добро вам лично и помог перевести ваши дежурства на других врачей. Сейчас вы подпишите бумаги, а потом идите и разбирайтесь.

Я сделал все, что просила секретарша, и вернулся к себе. Достал украденную спортивную сумку с верхней полки шкафа. Приоткрыв ее, я увидел все те же пачки денег. Определенно, эту конференцию подстроила Вита. Если она так настаивает на поездке, я все равно должен сначала доехать до своей квартиры, чтобы спрятать сумку. Я переоделся и вышел из корпуса.

– Конси Бъдье, – окликнул меня мужчина в костюме. Он стоял, опершись на заднее крыло длинного черного автомобиля с покатым багажником и длинным капотом.

– Да, – обманывать не было смысла, я все равно не готов был сейчас убегать.

– Я отвезу вас в аэропорт.

– Я хочу домой.

– Прошу прощения, Вита настоятельно просила привезти вас именно в аэропорт.

– Мне надо принять душ, взять чистые вещи.

– Давайте я позабочусь об этом, – успокоил меня мужчина в костюме и открыл передо мной заднюю дверь.

В другой день я бы извивался как уж на сковородке. Но, видимо, беспрерывный стресс с бессонницей, помноженные на утренние фокусы Виты, вылился в покорность. Наверное, я не до конца верил в происходящее. По словам моей знакомой, мы должны были лететь в Барселону сегодня. Но судебный пристав ясно заявил мне о том, что наложил арест на выезд из страны. Может, слова Виты – это иносказание, и мы должны были просто перекусить в испанском ресторане? Я сел в машину и первую минуту осматривал салон автомобиля. Встретивший меня мужчина теперь сидел за рулем. Казалось, он находится так далеко, что, в случае необходимости, мне придется встать и подойти к нему. Слева в подстаканнике стояла бутылка питьевой воды. Когда я хожу в супермаркет, эту воду никогда не беру, потому что она стоит в десять раз дороже обычной. Да и потом, более дорогие вещи уместно покупать лишь тогда, когда ты почувствуешь разницу. Даже если речь идет про еду, ты сможешь отличить вкусно приготовленное блюдо в ресторане от полуфабриката, разогретого дома. Другое дело – вода. Сама ее природа кричит о том, что она должна быть одинаковой во всех странах и в каждом доме. Наверное, так на нас влияет реклама, в которой говорят, что мы на девяносто процентов состоим из воды. Ты хочешь быть уверен в том, что любой встречный человек совпадает с тобой хотя бы наличием в вас одинаковой воды. А когда пошлые маркетологи вторгаются в жизнь и начинают продавать тебе самую простую вещь на Земле в десять раз дороже, с тобой начинает разговаривать бес. Он убеждает тебя в том, что с ней ты будешь лучше остальных во всем. Дорогая вода быстрее утоляет жажду, она вкуснее и полезнее. А красивой стеклянной бутылкой ты соберешь сотни завидующих взглядов по пути в самый престижный фитнес-клуб. Не буду ее пробовать в знак протеста, даже смотреть на нее не хочу. Задумавшись о бутылке в подстаканнике, я не заметил, как мы выехали на окраину Семлагримы. Я попытался собрать мысли в стройный порядок. Вероятность того, что меня везут в аэропорт, стала выше. Я вез с собой большую сумму сворованных денег. Считается, что обычно в тебе говорят две стороны: рациональная и эмоциональная. Первая сейчас заверяла меня в том, что нужно выкинуть сумку сразу, как только появится возможность. Однако вторая, на время поездки тоже ставшая рациональной, просила меня не выпускать из рук денежную добычу и думать о будущем, свободном от ипотеки и долгов. Так я прибыл в аэропорт, не определившись, что делать с деньгами. Машина проехала мимо съезда ко входу в главное здание, но сразу после него свернула к сравнительно небольшому сооружению с панорамными окнами и волнообразной крышей. Когда мы приблизились, я понял, что это вип-терминал. Автомобиль остановился прямо возле него. И хоть я сам открыл дверь и зашагал в сторону входа, водитель быстрым шагом догнал меня, сопроводив до стойки регистрации.

– Конси, добрый день, – издалека поприветствовала меня девушка за стойкой регистрации.

– Да, здравствуйте.

– Можно ваш паспорт?

– Я его не взял, – сказал я, а про себя добавил: «Отлично! Есть весомая причина остаться». Девушка на секунду смутилась, пока тишину не прервал мой сопровождающий:

– Это резидентский борт.

– Тогда все в порядке, – ответила регистратор и улыбнулась во весь рот. – Я вас сейчас провожу в.., – она еще раз посмотрела в свой монитор, – в вашу комнату отдыха.

Меня сопроводили в просторный отельный номер прямо в внутри здания. На кровати лежали полотенца для душа, в шкафу висела запечатанная в целлофан одежда: рубашки, пиджаки, безразмерные футболки и толстовки. Я решил остаться в своем, но прежде принял горячий душ. Затем, сев на кровать, я увидел на журнальном столике ту же дорогую воду, что раздражала меня час назад в машине. У меня не осталось сил еще раз ее так сильно ненавидеть, и я провалился в безмятежный сон. Мне снилась сумка. У нее было разорвано дно, о чем я узнал, только приехав домой. Во сне я пытался идти на работу так, чтобы краем глаза просматривать обочину на предмет выпавших купюр. Но на дороге не было ни единой бумажки. А сумка за моей спиной навязчиво твердила: «Собирай все, собирай все, собирай все…». В какой-то момент это стало невыносимо, и я проснулся.