Кира Ленн

Ленн услышала топот копыт. Она осмотрелась, стараясь заметить среди непогоды несущегося всадника. Он скакал по небольшому холму, беспощадно подгоняя коня, так стремительно, словно торопился куда-то. Вдруг, заметив Киру, он остановился. Солдат так сильно натянул поводья, что конь поднялся на дыбы, дико заржав от боли. Ленн прищурилась. Часть лица воина была перевязана красной тряпкой. Он поднял руку, в которой держал отрубленную голову девушки. Той самой, которую Кира оставила одну с ещё живым алланом. Он демонстративно бросил голову со склона, и она покатилась вниз, оставляя на снегу алые пятна. Аллан показала Кире средний палец и помчался дальше. Ленн взглянула на отрубленную голову, на которой застыл предсмертный ужас, и недолго думая, устремилась вслед за удирающим всадником.

***

Аллан примчался в военный лагерь. Множество шатров были разбросаны по снежной пустыне, а возле каждого из них горели факелы. Солдат слез с коня и направился в центр лагеря, где расположилась шатёр генерала. Алланы бродили вдоль его обиталища, словно ожидая чего-то. То грелись у огня, то заходили к генералу, то вновь выходили обратно, словно маясь от безделья. Раненный воин вошёл в шатёр генерала. Фаль Дреанн сразу же заметил запыхавшегося солдата с окровавленным лицом, и слегка улыбнулся.

– Сними эту грязную тряпку. Дай глянуть, – потребовал генерал.

Аллан отодрал замёрзшую тряпку вместе с куском кожи. На месте щеки виднелась обезображенная дыра. Рот приоткрыт. Губы опухшие. Языка нет. Зубы чёрные от крови.

– Нарвался на простолюдина умеющего держать меч? Надо быть осторожнее. Это тебе не женщин бить.

– Му-му-гы-и-мы, – попытался ответить солдат.

– Дайте ему бумагу и перо! – приказал фаль Дреанн.

Подчинённые сразу же преподнесли аллану всё необходимое. Он взялся за перо и нервно, со злостью начиркал на бумаге несколько слов. Генерал прочёл написанное.

– Девчонка? Ты что, шутишь? Не смог справиться с девчонкой? Ты понимаешь, что всю жизнь теперь будешь немым?

Аллан отвёл взгляд. Кони заржали. В палатку медленно вошёл солдат.

– Генерал, – обратился он.

– Выглядишь ужасно, – отметил фаль Дреанн.

Рука хоть и была перевязана, но кость всё равно торчала наружу. Воин обливался потом. Шатался на дрожащих ногах, словно вот-вот упадёт на пол. Не мог сконцентрировать взгляд на одной точке, всё время нервно покачивая головой.

– Нарвался на рыцарей? – спросил генерал.

– Нет, не-не рыцарей… Девчонку.

Эдвин с любопытством взглянул на него.

– Что ты сказал? Девчонку?

– Да, она… она убила моих ребят, но мне удалось уйти.

– Как она выглядела?

– Генерал… мне нужен лекарь.

– Отвечай на вопрос!

– Светлые волосы, зелёные глаза… не знаю, обычного роста, может слегка выше других девушек.

– Это она? – спросил фаль Дреанн немого солдата.

Аллан испуганно кивнул.

– Ладно, отведите его к лекарю, – приказал генерал.

– Она… она сказала своё имя.

– И, как же её имя?

– Кира Ленн фаль Тренна

– Тренна? Надо же. В Тренне кто-то выжил. Я думал это всё байки. Идёт по наши души. Какая бесстрашная и целеустремлённая. Впечатляет. И что же она сделает, когда явится сюда? Убьёт нас?

Немой попытался высказаться, но ему удалось лишь неловко ухмыльнуться на замечание генерала.

– Пускай приходит. Будем ждать в гости, юную Киру Ленн, – произнёс фаль Дреанн и продолжил бродить по палатке, словно мгновенно забыв о воинственной девушке.

Раненный аллан покивал, и заметив, что никто не обращает на него внимания, отправился к лекарю.

***

Темнело. Кира видела огни алланского лагеря. Она оставила коня в стороне, а сама опустилась на колено неподалёку от крайних шатров. Ленн вырыла небольшую ямку, убрав снег до замёрзшей земли, и, сложила около себя несколько сухих веток, что прятала под плащом. Открыла флакон с содержимым едкого запаха и бросила на ветки несколько капель. Спичка вспыхнула в руках пекарши, а вместе с ней и небольшой самодельный костёр. Кира вытащила из-за спины лук и стрелу и подожгла наконечник, взглянув на вражеский лагерь. Она ждала. К ночи буря утихла, но пламя под ногами всё равно дико колыхалось, согревая холодные колени. Алланы бродили по лагерю, не особо беспокоясь о прикрытии и осторожности. По периметру не было даже элементарного патруля, так как им было известно, что солдаты Гретани не ступят и шага из своей столицы в столь суровое время года. Пара алланских солдат заметили колыхающийся огонёк. Один из них внимательно присмотрелся.

– Что это? – спросил он у своего товарища. – Что это горит?

– Не знаю. Может местный?

– Пойдём проверим. Нехрен гретанцам разгуливать, где вздумается.

Они уверенно приближались к огоньку. С каждым шагом вокруг него начинал проявляться тёмный силуэт. Блестящий снег освещал местность, но слабый свет пламени, как будто ослеплял солдат. Аллан прищурился, не доверяя собственным глазам. Он видел глаза. Зелёные глаза. На мгновение ему показалось, что это притаилась лиса. Греется у одинокого костра. Кира натянула тетиву, подняв горящую стрелу. Воин вздрогнул, когда смог разглядеть озлобленное лицо. Когда светлые волосы открылись из-за капюшона. Они, словно горели вместе с наконечником стрелы, что вылетела в его сторону и вонзилась прямо в шею. Огонь на наконечнике тут же погас от свежей крови.

– Какого чёрта?! – вскрикнул второй аллан, но тут же получил стрелу меж рёбер.

Кира выдохнула. Она закинула лук за спину, засыпала маленький костёр снегом и отступила назад, краем глаза наблюдая за лагерем. Алланский генерал вышел из шатра. Его шрам блестел от каждого, даже слабого, источника света. Он глядел на пустое ночное небо. Ни луны, ни звёзд, лишь серость. Ленн обнажила меч. В глазах огонь. На сердце ледяная вьюга. В душе бурлила ненависть. Она устремилась в сторону лагеря. Ускорилась, бегом прорываясь сквозь шатры. Кира бежала прямо к генералу, минуя ошарашенных солдат.

– Девчонка! Девчонка! А, ну, стой! – выкрикнул один из них.

Фаль Дреанн заметил Киру. Она неслась прямо на него. Бесстрашно, безрассудно. Алланы окружали её. Они перекрыли ей дальнейший путь, не особо видя в ней угрозу. Солдаты улыбались, смеялись, потешались над хрупкой девушкой и даже не думали потянутся за мечами и оружием. Кира не остановилась. Она подпрыгнула, возвысившись над головами воинов. Они изумлённо наблюдали, и успели заметить лишь кровь, что брызнула в их сторону. Пекарша перерезала горло одному, принялась за второго, пробив его грудь мечом, оттолкнула третьего, ударив ногой в живот. Один из алланов обнажил меч, другие повторили за ним. Ухмылки мгновенно сошли с их лиц. Они толпой наступали на Киру, но воинственная девушка и не думала отступать. Она прыгала по их головам, продвигаясь всё дальше вглубь лагеря, к самому генералу. Фаль Дреанн ошарашенно наблюдал. Её стремление пугало его. Зелёные глаза пылали, словно в страшном сне. Шум борьбы привлекал всё больше солдат. Ленн видела цель прямо перед собой. Она обнажила отцовский клинок, встала в стойку, уперевшись ногами в протоптанный снег, и замахнулась. Генерал выпучил глаза. Серебристое лезвие неслось прямо на него с удивительной скоростью и точностью. Он попытался увернуться, но ему удалось лишь наклониться в сторону. Клинок врезался в доспех на шее, пробив его, и так и остался торчать в стальном горжете. Эдвин в ужасе попятился назад, размахивая руками у шеи, но боясь притронуться к торчащему клинку.

– Схватите её! Схватите! – завопил он, что есть сил.

Алланы бросились на пекаршу с особым рвением.

– Меня зовут Кира Ленн фаль Тренна! – крикнула она. – Запомните меня! Бойтесь меня! Ибо я не успокоюсь, пока не заберу ваши поганые жизни! Запомни моё имя, фаль Дреанн! Ибо именно тебя я буду убивать долго и мучительно!

Кира вытащила из-за пояса чёрный мешочек и бросила себе под ноги. Искры вылетели у неё из-под пяток. Алланы отступили. Густой дым заволок всё вокруг, активно распространяясь по лагерю. Генерал спрятался за своими солдатами, вертясь и маясь от страха, что девчонка вот-вот выскочит на него из тени, но ничего подобного не произошло. Ночной ветер, и, машущие руками, алланы, быстро рассеяли скопившийся дым. Пекарши было не видно.

– Найдите её! – приказал фаль Дреанн.

Воины разбежались кто-куда. Генерал поспешил в свой шатёр, взглянув на себя в зеркало. Клинок торчал прямо в доспехе. Он, дрожащими руками, схватился на рукоятку и потянул. Оружие не поддавалось, крепко застряв внутри. Крови не было. Боли не чувствовалось. Генерал взял лист бумаги и чернила и принялся писать.

– Гонца ко мне!