Спасение в любви

– Не слишком. Я не хотел говорить это сегодня, думал отложить до утра.

– Я что-то не так сделала? – спросила она и нахмурилась. – Если что-то нужно, я…

– Ты все делаешь идеально, – ответил Причер. – Дело не в тебе. Я получил плохие новости некоторое время назад. Уэс сделал то, что ты от него ожидала. В конце концов сделал. Он объявил в розыск тебя и Криса.

От потрясения она застыла, не в силах произнести ни слова. Потом опустилась на стул. Пока она осваивалась здесь, привыкая к своему окружению и новым друзьям, она частенько вспоминала об Уэсе. И оглядывалась, не в силах противостоять страху. И тогда и сейчас случалось, что ее тело вдруг сотрясала дрожь, а сердце едва не выскакивало из груди. Ей приходилось заставлять себя дышать спокойно и размеренно, напоминая себе, что его нет поблизости.

Она на мгновение закрыла глаза.

– Я пойду наверх, соберу вещи, – тихо произнесла она. – Мне лучше уехать. Вернусь к своему первоначальному плану…

– Ты подожди с вещами, – перебил ее Причер. – Давай сначала поговорим.

Она покачала головой:

– Тут не о чем говорить, Джон. Если он ищет меня, я должна уехать как можно дальше. Я не могу позволить себе такой риск.

– Если ты побежишь, то увеличишь свои шансы быть пойманной. Ты должна посмотреть правде в глаза, Пейдж. Если они вас поймают, то тебя арестуют, а Криса отдадут отцу, – сказал Причер. – А я тебе помогу. Я найду способ, как выбраться из всего этого.

– Есть только один путь – это уехать отсюда. Ты сам когда-то сказал – он меня перехитрит.

– Я никогда такого не говорил, – возразил Причер. – Я сказал, что ты ведешь себя честно и порядочно. Но я считаю, что ты можешь одержать над ним верх. Я знаю, у меня есть знакомые – например, мой приятель-коп. А в Грейс-Валли есть судья, с которым мы вместе рыбачим, – я знаю, что он поможет, если это в его силах. А младшая сестра Джека – Бри – известный адвокат в столице штата, и она знает всех и каждого. И она такая умная, аж страшно становится. Мы спросим кого-нибудь из них, как тебе выбраться из этого бардака и начать жить нормальной жизнью. И я буду рядом, пока ты не станешь свободной и не окажешься в безопасности.

Пейдж подалась вперед:

– Почему ты все это делаешь? Что заставляет тебя считать, что ты сможешь найти выход?

– Меня? Хороший сон – вот что. Когда все закончится, я буду спокойно спать по ночам, зная, что тебя никто не избивает, что Крис не растет злым парнем, который учится бить женщин. Пейдж, я видел. В ту первую ночь, когда я принес тебе чистые полотенца, дверь была немного приоткрыта, а ты стягивала свою толстовку… – Он остановился и опустил голову. Потом поднял взгляд, посмотрел в ее помертвевшие глаза и сказал: – Это была не пощечина. И не маленькая ссора.

Пейдж уставилась себе в колени. Невыносимо было думать, что он видел ее ужасные синяки.

– Послушай, – сказал он, пальцем поднимая ее лицо за подбородок. – Я жил в согласии с самим собой, пока в ту ночь ты не вошла в эту дверь со своим ребенком и этими синяками. Я соглашался один ловить рыбу, готовить и убирать – я никогда не имел ничего против одиночества. Я знал, что никогда не женюсь и у меня не будет детей. Но я могу помочь с этим…

– Это не твое дело!

– Теперь мое! И даже если ты сама не хочешь на меня полагаться, то твой сын полагается! Каждый день, с первого момента, когда он утром сбегает по лестнице в своей пижамке, и до самого последнего, когда он вечером засыпает! Когда вы с Крисом уедете отсюда, я хочу быть уверен, что мы сделали все, чтобы защитить тебя от этого ублюдка! – Он глубоко вздохнул. – Извини, – сказал он. – Иногда я начинаю страшить людей не только видом, но и голосом.

– Ты никого не страшишь своим видом, – еле слышно ответила она. – А если ничего не получится?

Он выпрямился:

– Тогда я помогу тебе добраться до какого-нибудь безопасного места. Где бы оно ни находилось. Иисусе, Пейдж, если я этого не сделаю, как смогу жить дальше? Если я получу по физиономии и проигнорирую это, чего я тогда буду стоить?

Она умоляюще посмотрела на него и печально покачала головой.

– Почему ты думаешь, что никогда не женишься и не заведешь детей? – спросила она.

– Да ладно тебе, – расстроенно сказал тот.

– Нет, правда. Почему?

– Ну, можно начать с того, что в этом городе нет ни одной незамужней женщины старше восемнадцати и моложе шестидесяти. Это тебе первая подсказка.

– Есть же много других городов…

– Иисусе, нам обязательно говорить об этом? Твой сын – единственный ребенок, который когда-либо вообще ко мне подходил. Христос, дети обычно бегут прятаться за родителей, когда видят меня.

Пейдж улыбнулась Причеру:

– Ты ругаешься как помешанный. Могу поклясться, что твоя мать в гробу переворачивается.

– И притом постоянно, – согласился он. И продолжил с мольбой в голосе: – Я знаю, что ты боишься. Ты ведь все равно боишься посмотреть в глаза этому ублюдку и попробовать осадить его, да? Даже если я обещаю, что буду прикрывать твою спину? Даже если буду тебе помогать не только я? – Он вздохнул. – Знаешь, если сталкиваешься с медведем лицом к лицу, нельзя от него бежать. Надо выпрямиться во весь рост, надуть щеки и постараться выглядеть как можно крупнее. Устроить побольше шума. И вести себя жестко, даже если ты не такой. – Он покачал головой. – Показывая, что ты маленький, можно нажить неприятностей. Но тебе стоит подумать о теории. Если ты будешь вести себя так, словно не боишься, то с надежной помощью ты сможешь оставить все позади. А мы все – судья, Мел, Джек, Бри, Майк – мы тебе поможем.

– Майк? – переспросила Пейдж.

– Мой приятель из полиции. – Причер сглотнул. – Он говорит, что тебе сейчас лучше сдаться кому-нибудь, не обязательно полиции. Но человеку из системы правосудия, который выслушает твою историю. Адвокату или судье.

– Ладно, – согласилась она.

– Ладно? – удивленно переспросил Причер.

– Ладно. Я боюсь, но я в порядке. – Она заметно вздрогнула. – Выбор невелик – или твой способ, или бежать и прятаться. И так и этак опасность все равно велика. Опасность – это он. – И она продолжила чуть спокойнее: – Спасибо тебе. За твое предложение помочь.

– Помогать приятно, – сказал он. – Сделай это ради Криса. Давай вытащим его из этой неразберихи.

– Я попытаюсь, – ответила она, но голос ее предательски задрожал.

Причер не выглядел человеком, за которым надо присматривать, но тем не менее Джек делал это. Частично по привычке – Джек уже прикрывал спину своего большого друга, когда они вместе служили в морской пехоте; Причер дважды служил под его началом, в первую и во вторую иракские.

Но была и другая причина, по которой Джек сейчас приглядывал за ним: Причер изменился. Джек сразу же это понял, поскольку сам не так давно претерпел такие же метаморфозы. Правда, сам Джек отдавал себе отчет, что с ним происходило, а вот насчет Причера он сомневался.

После двадцати лет в Морском корпусе и трех в Вирджин-Ривер Джек никогда не испытывал к женщине сильной привязанности. Ему даже в голову не приходило остепениться и сделать предложение. Самое большее, на что он был способен, – это не встречаться с несколькими одновременно. А потом в город приехала Мел – работать со старым доктором Маллинсом, и меньше чем через неделю Джек был уже готов. Правильное время, правильная женщина, правильные обстоятельства. И все равно в тот момент это потрясло его, заставило его испытать то, что раньше он никогда не чувствовал. Он ни разу не сомневался в том, что это было. Он влюбился со скоростью падающего метеорита – удивительно, как тисовая роща не затряслась, словно от землетрясения.

С Причером все случилось почти так же стремительно. Три недели назад Пейдж появилась в баре дождливой ночью, с синяками на лице и ребенком на руках. Джек тотчас же ощутил в Причере вспыхнувший огонь. Сначала это казалось лишь потребностью исправить несправедливость и защитить – для Причера это было нормально. Он всегда был таким – жестким внешне, но мягким внутри. В нем соединялись справедливость и преданность. В последнее время Джек видел, что здесь появилось что-то еще. Причер присматривал за Пейдж с энергией, которая говорила о большем, чем просто его доброе сердце. Его глаза темнели, когда он смотрел на нее. Темнели и пылали. После чего он вдруг словно приходил в себя, отводил взгляд и хмурился, словно пытаясь понять чувства, которых раньше никогда не испытывал.

У Джека и Причера был совершенно разный опыт отношений с противоположным полом. Джек имел проблемы с воздержанием – и везде находил себе женщину. Его вели физические потребности. А Причер был отшельником. При этом, будучи очень закрытым человеком, он никогда не держал все в себе. Он всегда был очень откровенным, почти как открытая книга. Джек не сомневался, что, если бы у Причера бывали женщины, он бы об этом знал. А сейчас Джек знал точно – у Причера такое впервые. Его тянет к этой женщине, и он не представляет, что с этим делать.

Джек так же присматривал и за Пейдж – ради Причера. Она была ранимой девушкой с добрым сердцем и с нежностью относилась к Причеру, но очень возможно, что это была не более чем благодарность. И если она сможет справиться с нависшими над ней угрозами, то, скорее всего, потом уедет. Вернется к родным, например. Или просто переедет на новое место.

Пока что они неразделимы – все трое. Причер держал Пейдж и Кристофера под крылом, словно в любой момент могла возникнуть непосредственная опасность. Когда в баре не было посетителей, Причер и Пейдж часто садились за один из столиков и разговаривали или играли в крибидж[18 - Крибидж – карточная игра.], а Кристофер сидел у Причера на колене, если вообще бодрствовал. Если же посетителей было много и рыбаки после трудового дня на Вирджин[19 - Вирджин-Ривер переводится как Девственная река, город стоит на реке Вирджин.] заглядывали в бар за выпивкой или ужином, Пейдж с сыном сидели на кухне с Причером – помогали ему или просто болтали. Работая в баре, Пейдж явно не тяготилась своими обязанностями и постоянно справлялась у Причера, не нужна ли ему помощь.

Что начинал чувствовать Причер – было достаточно очевидно. И отнюдь не очевидно, что чувствовала Пейдж. А у Джека никак не выдавалось времени поговорить с Причером с глазу на глаз. Он в общем-то сам не знал, что сказать другу. Но об одном он точно слышал – что внутрисемейные распри могут быть хуже самой войны. Непостоянные, непредсказуемые и смертельно опасные. Полицейские частенько говорили, что лучше выезд на вооруженное ограбление, чем на семейную ссору. Джек не хотел, чтобы что-то случилось с этой девушкой – она была ему симпатична. Но он также не хотел, чтобы что-то случилось с Причером.

Думая об этом, он решил поделиться своими мыслями с женой.

– Я хочу выйти ненадолго, – сказал Джек Причеру. – Подежуришь в баре?

– Уже дежурю, – ответил тот.