Голодная луна

– Незачем ругаться с его женой.

Он обнял ее по-медвежьи и спросил нарочито мягко и небрежно:

– Как там Эндрю?

– Лучше, чем бывало. Надо было привести его с собой, чтобы он выбрал новую книгу.

Она постаралась отвлечься, чувствуя себя несколько подавленной из-за скрытого беспокойства Джереми о ней: если бы она собиралась сломаться, то сделала бы это много лет назад. Джонатан где-то там, и это все, что имеет значение, – возможно, только в ее воображении или в месте, похожем на бесконечный сон.

– Давай починим ту полку, – сказала она.

Они закрепили книжный шкаф, который начал отходить от стены сразу после того, как Эддингс его собрал. Потом она расставляла книги, пока Джереми готовил ужин.

Они ужинали в небольшой белой столовой с видом на поросшие вереском склоны, когда услышали, что Биваны вернулись домой. Джун продолжала пилить Эндрю.

– Поднимайся наверх и набери горячую ванну. Что только подумала Джеральдина, когда увидела тебя, похожего на маленького бродяжку? Обо мне подумай, если о себе не в состоянии.

– Я не позволю использовать мое имя в таком контексте, – произнесла Джеральдина с ноткой раздражения в голосе.

Но если она скажет об этом Джун, то сделает Эндрю только хуже. Чтобы заглушить непрекращающуюся ругань, она включила кассету Сибелиуса, чья музыка сурова, словно голые скалы. Не прошло и десяти минут, как Джун позвонила в дверь.

– Не могли бы вы немного убавить громкость? Мы не возражаем против хорошей музыки, просто мальчик только лег спать. Чем скорее он уснет, тем скорее мы сможем отдохнуть, если позволит Господь.

Видимо, Эндрю оставили без ужина.

– Приведите его к нам, если вам нужен отдых, – предложила Джеральдина, но Джун уже ушла к себе домой.

Джеральдина убавила звук и доела ужин, хотя у нее в животе все сжалось. Она помогала Джереми убрать посуду, когда в дверь опять позвонили. Это был Брайан, муж Джун.

– Он дома? Я же вам не помешал? – спросил он и переступил порог, не дожидаясь пока Джеральдина пригласит его войти.

У него было мягкое круглое лицо с выступающей челюстью, которую, как ей казалось, он намеренно выдвигал вперед, желтоватая кожа с синюшным оттенком под глазами, вьющиеся бакенбарды, спускавшиеся до самых скул. Он прошел на кухню и увидел, что Джереми моет посуду.

– Перекладывает на вас свои обязанности? Слушайте, надеюсь, моя вас не обидела.

– Ваша?.. А, вы о Джун.

Он обращался к Джеральдине.

– Вы же знаете, какой она становится, если ее довести. А Эндрю еще вздумал ей перечить. Не понимает, когда лучше держать язык за зубами. Ладно, я хотел спросить, собираетесь ли вы сегодня вечером куда-нибудь?

– Мы не планировали. А что? – спросила Джеральдина. – Вы хотите, чтобы мы присмотрели за Эндрю?

– Думаю, хватит с вас его на сегодня. Нет, если вы никуда не собираетесь, приходите к нам, пропустим по стаканчику.

– К нам должны прийти починить сигнализацию, – сказал Джереми.

– Если Эддингс появится, вы услышите его из нашего дома. Приходите, а то она решит, что обидела вас. Кроме того, мы хотим поговорить с вами об Эндрю, – сообщил Брайан, словно не оставляя им выбора.

Когда он ушел, Джереми еще раз позвонил Эддингсу и выяснил, что тот все еще на выезде, что-то ремонтирует.

– Давай воспользуемся их гостеприимством, – сказал Джереми, скорчив гримасу.

За дверью Биванов был слышен звук работающего пылесоса.

– Ему и в голову не пришло вытереть ноги после того, как он ходил к вам, – сказала Джун в качестве объяснения и проводила их в гостиную.

Повсюду был фарфор: пастушки на полке над камином из серого кирпича, в центре которого горел газовый очаг, китайские фигурки на полках вдоль стен, фарфоровый чайный сервиз в шкафу для посуды. Джеральдина поняла, что Эндрю здесь играть просто негде, среди этого всего, и телевизора с видеомагнитофоном, и соснового бара, у которого ждал Брайан, чтобы подать напитки.

– Что вы будете? Есть скотч, джин и мартини.

Джун раздала бумажные салфетки и подложила свою под бокал с мартини, после чего села с тяжелым вздохом.

– Может, сейчас я наконец смогу расслабиться и перестать волноваться об Эндрю.

– А что стряслось? – спросила Джеральдина.

Джун уставилась на Джеральдину, словно подумала, что та шутит.

– Разве вы не знаете, куда та американка их водила? Не просто на вересковые пустоши, а к самой пещере. Если собираешься на пустоши, надо взять с собой компас, карту и еду, на случай, если заблудишься.

– Мне кажется, это всего лишь долгая прогулка, – сказал Джереми.

– Мой отец меня этому научил. Но думаю, вы защищаете ее, потому что она ваша подруга.

– Мы познакомились с ней, когда отводили Эндрю в школу, – заметила Джеральдина.

– Она неплохая учительница, просто считает, что знает о детях все, – вступил в разговор Брайан. – Ей мужик нужен, чтобы показать, что к чему, если понимаете, о чем я.

Он подмигнул, и Джеральдина отвернулась.

– Вы хотели поговорить с нами об Эндрю.

– Мы хотели с вами посоветоваться, потому что вы проводите с ним много времени, – Брайан сделал глоток виски и по очереди посмотрел на них. – Может, вам об этом известно больше, чем нам. В общем, я хотел спросить, не кажется ли вам, что он не такой.

– Вы имеете в виду – странный? – уточнил Джереми.

– Не просто странный – не такой. Кажется, их называют голубыми, хотя я понятия не имею, что в них голубого. – Брайан покраснел. – Вам не кажется, что он… не мужик?

– Он действительно пока не мужчина, ведь так? – сказала Джеральдина. – Он всего лишь маленький мальчик. Большинство из нас осознают свою ориентацию не раньше подросткового возраста.

– У нас здесь все по-другому. И лучше ему быть мужиком.

– Уверена, что он такой же нормальный, как и все мы, – сказала Джеральдина, отчаянно надеясь, что так оно и есть.

– Я тоже так думаю. Не представляю, как он мог бы стать не таким. Только если кто-нибудь его совратил. – Он повернулся к Джереми и усмехнулся. – Признаюсь кое в чем. Раньше я думал, что вы – один из них. Слишком много времени проводите на кухне, и зовут вас еще как-то по-ихнему.

Джун прервала неловкое молчание.