Вечность и Луна

– Не буду поздравлять.

– Я не проиграю.

– В курсе. Упертый баран.

Расгард прикрывает глаза.

– У тебя очень сильное заклинание. И слишком живое. – Он не видит, но знает, что Хвазад кивнул, подтверждая. В его словах слышится грусть.

– Мы не способны лечить априори. Не должны быть способны.

– А ты как всегда ломаешь рамки.

– Кто бы говорил.

Расгард пожимает плечами, а Хвазад добавляет.

– Не думаешь, что великие стоят вне правил? Что мы стоим вне правил?

Расгард не отвечает. Он согласен, но лишь отчасти. Правила не способны сдержать мощь. Не великого. Но его – вполне. Потому что это не его судьба, книга не позволила бы никогда ему стать великим. И это накладывало ограничения.

Он молчит. Хвазад тоже уходит в свои мысли. Расгард ощущает, как реагирует на чужую волю иной мир, как тянется за каким-то заклятьем, еще не собранным, не оформившимся. Хмурится.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь откатить время.

– При мне?

– Ты мне не мешаешь.

Расгард умолкает и отворачивается, прислушиваясь к силе. Через какое-то время все стихает. Хвазад садится.

– Получилось? – Расгард смотрит на него снизу-вверх, и Хвазад молча показывает сгнивший огрызок, изъеденный копошащимися червями.

– В какой-то степени. Если считать ускорение откатом. – Он откидывает его прочь и задирает голову к небу. В его глазах Расгард замечает тьму и садится, подзывая силу.

– Не вздумай.

Хвазад не слушает, шепча свистящие слова. Небо темнеет стремительно, словно кто-то решил прокрутить разом несколько солнечных циклов, резко холодает, и Расгард невольно ежится. Ему интересно и страшно. Он смотрит в темнеющую высь, по которой пролетают облака, на которой вспыхивают звезды, и краем глаза замечает струящуюся по чужой щеке кровь.

Хвазад выдыхает внезапно, вытирает глаза, размазывая кровь по лицу. Несколько часов прошло в мгновение ока. Расгарда словно отпускают невидимые тиски силы, он резко вдыхает, едва не заходясь в кашле. Хвазад сгибается пополам.

– Тяжело…

– А ты чего хотел?

Хвазад не отвечает, улыбаясь. А Расгард может лишь гадать, чего тому стоили такие фокусы. Знать точно, а тем более пробовать, он не хочет. Даже ради заходящегося в экстазе от чужой проделки иного мира.

***

Хвазад проспал почти весь следующий день, Расгард не стал его будить, сам перекусил чем пришлось, сам начертил на лбу так и пролежавшего всю ночь на земле Йохана несколько символов крови и снял навет. Йохан подскочил с коротким вскриком, заозирался по сторонам с выражением дичайшего ужаса на лице, пальцами вцепляясь в траву. Расгард молча смотрел.

Наконец, отдышавшись и немного придя в себя, Йохан поднял на своего учителя взгляд. В нем все еще можно было прочесть отголоски поутихшего ужаса, но еще больше там читалось гнева. Расгард не дрогнул.

– Так будет после каждого провала. Тебе лучше бы больше не ошибаться. – Он встал, оставляя Йохана сидеть на земле, и вернулся к разожженному на ночь костру, где еще пылало маленькое пламя. Через какое-то время Йохан опустился рядом.

– Что это было? – В его голосе, умело скрываемые привычной надменностью, прорывались отголоски вечной темной жажды.

– Оборотная сторона твоей души.

Йохан подцепил пальцем какую-то палку и, повертев немного в руках, пошевелил ей угли костра.

– Было слишком реалистично.

Расгард кивнул, вспоминая, как сам впервые по ошибке попал туда. Они с Хвазадом тогда искали ответы, а получили кошмар. Он никогда не забудет испытанный там животный ужас, хотя уже и не помнил, что именно видел.

– Иной мир может многое, но у всего есть цена. И либо ее будешь платить ты, либо кто-то еще.

Глаза Йохана блеснули, давая очевидный ответ. Темные эгоисты. Они не любят страдать.

Расгард поднялся, затаптывая угли.

– Поехали.

Йохан подскочил следом.

– А второй?

– Спит в телеге.

Йохан кивнул, почти бегом направляясь к повозке и отвязывая лошадь. Расгард забрался на козлы, и парень устроился рядом через несколько долгих мгновений. Из его движений исчезла надменность и открытое неповиновение, чему Расгард был рад. Все же идея отправить юнца на ту сторону была великолепной. Он в который раз завидовал чужой сообразительности.

Лошадь медленно тронулась.

Глава 7.

– Выспался? – Расгард сдернул плащ, недовольно хмурясь. В середине ночи Хвазад выглядел так, будто солнце еще не зашло, а ведь ночь – стихия темных, – смотрел заспанным волком, и явно не собирался вставать. Сейчас, после сна длинные темные волосы были спутаны больше обычного, самое настоящее воронье гнездо. – Пошли есть.

Расгард кинул плащ Хвазаду в лицо, тот даже не дернулся, хотя вместе с одеждой можно было кинуть и камень, и выпрыгнул из телеги, впрочем, не отходя далеко. Хвазад показался нескоро, и явно не до конца проснувшийся. Он смотрел на растекшуюся вокруг ночь, на танцующие между стволами деревьев тени костра, не видя ничего из этого, а Расгард терпеливо ждал, изредка поглядывая на чужую растрепанную голову.

– Это отдача?

Хвазад кивнул, так и не сдвинувшись с места. Расгард подавил улыбку. Протянул руку, хватая другого за плечо, потащил вниз.

– Вылезай.

Ударившись о перегородку, каким-то чудом Хвазад все-таки смог спрыгнуть на землю, и Расгард тотчас же повел его к костру.