Вечность и Луна

Повозка подпрыгнула, провалившись одним колесом в яму, изнутри послышалось встревоженное ойканье, Лес схватился за плечо Расгарда, чтобы не свалиться, а сам он на мгновение едва не выпустил из рук вожжи.

– Что такое? – Йохан высунулся из телеги, недовольный и заспанный. Расгард цокнул.

– Ничего, всего лишь яма.

– Понятно. – Он заполз обратно внутрь, и уже через мгновение повсюду разлилась громкая трель. Лес явно не был против музыкального сопровождения долгой поездки, поэтому и Расгард засунул свое недовольство куда подальше, хотя мелодия слишком напоминала о прошлом. Далеком мерзком прошлом.

За музыкой, сплетенной с магией, слетались десятки разноцветных птиц, они рассаживались на ветках, вертели своими маленькими головами, смотрели глазами-бусинками. Милые маленькие твари. Хвазад часто играл для них на флейте, свирели, дудочке, листе и просто ветре, приманивал жизнь к их темному лагерю, создавал ощущение света и чистоты. Потом этих птиц находили мертвыми. Расгард лично расправлялся с каждой, которая подлетала по неосторожности слишком близко. Особенно он ненавидел соловьев – маленьких юрких птичек. Сейчас он уже спокойнее относился к этим тварям, но в голове из раза в раз возникали образы обагренного кровью тельца, с оторванной головой, а иной мир в такие моменты громко пел, празднуя свою победу.

На руках Расгарда много птичьей крови, которую он смывал потом человеческой. Помогло.

Трель стихла так же внезапно, как и началась. Йохан высунулся из телеги, вальяжно облокачиваясь на ее край.

– Как долго нам ехать?

Лес даже не повернул головы, а Расгард бросил лишь беглый взгляд.

– Пару дней.

– Значит ночевать будем в поле?

– Как придется.

Йохан пробормотал еще что-то неразборчивое и снова спрятался в телеге. Расгард перевел взгляд на дорогу. Иногда их подкидывало на кочках: то колесо проваливалось в ямы и выбоины, неровная дорога тянулась за горизонт. Они ехали полем, и Лес, как заметил Расгард, почти непрерывно осматривался, его лица не было видно, как и глаз, но почему-то казалось, что они горят, и что со всех сторон льется песня. Беззвучная песня мира. Расгард почти не слышал ее, только угадывал интонации, переливы мелодии и оттенки, возникающие в голове. Песня чем-то походила на те, что поет для него иной мир, она обладала такой же силой, только исполняла ее жизнь, а не смерть.

Светлые. Служащие божеству псы, они принадлежали реальности, были ее продолжением, пользовались ее силами. Они всегда воспевали жизнь.

Расгард протянул поводья Лесу, и тот после недолгих раздумий принял их. Расгард тут же расслабился, откидываясь назад и закрывая глаза. Путешествия и правда скучны.

Когда он открыл глаза снова, солнце уже близилось к своему закату. Воздух потемнел и потяжелел, повсюду пахло сыростью и травой – где-то неподалеку река, почти полностью заросшая тиной. Рядом на облучке сидел Йохан и недовольно правил, иногда прикрикивая на спокойно идущую лошадь. Расгард обернулся: Лес дремал в повозке, засунув то ли от холода, то ли просто так руки в рукава и обняв себя ими. Капюшон все еще скрывал его лицо, и Расгарду потребовалось небольшое усилие, чтобы не заглянуть под него пока есть такая возможность. Он отвернулся, глядя в пурпурное небо.

Ровные поля сменились низкой редкой порослью кустов, где-то чахли деревья.

– Заночуем здесь.

Йохан чуть отвел повозку с дороги и натянул поводья останавливая. Расгард спрыгнул на землю первым, тут же прислушиваясь к иному миру.

– Пойду поймаю чего-нибудь, вы пока разбейте лагерь.

Йохан не стал перечить, молча спрыгнул и отправился будить Леса. Расгард огляделся снова. Вдали темнела небольшая густая поросль, иной мир вел именно туда, и Расгард решил прислушаться к его инстинктам убийцы. Он крадясь добрался до низких кустов и замер. Время текло медленно, мимо, магия пела и радовалась. Обернувшись и убедившись, что его никто не видит, Расгард сбросил кожу. Чешуя ползла по рукам, перекрывала тело, глаза сузились, и через секунду он юркой змеей скользнул в траву. Внизу, под кустами и правда оказалось раздолье заячьих нор, он нырнул в первую попавшуюся и сразу же наткнулся на целую семью, которой просто не повезло. Он не был сторонником жестокости, поэтому маленькие зайчата остались целы до тех пор, пока кто-нибудь другой не решиться их съесть. Расгард вынырнул из травы, держа в руках два заячьих трупа.

Над плечом что-то затрепетало, а после острые когти впились в накидку, если бы та не была зачарована магией, наверняка остались бы дыры. София вертела головой из стороны в сторону, явно чем-то озадаченная. Расгард не стал обращать на нее внимание. Фамильяр нигде не появлялся с самого их с Хвазадом расставания, бросив хозяина и просто исчезнув. У Расгарда были все причины игнорировать кусок чужой души.

Он скинул заячьи трупы у костра, и опустился на плащ рядом с Лесом. Тот неторопливо чистил пару некрасивых картофелин, Йохан без чьей-либо указки начал разделывать туши, над огнем в небольшом котелке булькала речная вода, от которой в небо поднимался белесый дымок. Идеалистичная картина спокойствия. Расгард достал из кармана свернутую бумагу и расправил ее, пробегаясь глазами по строчкам. София снова куда-то улетела, незаметная для остальных, а верховный приказал ему заботиться о Лесе. Молчаливый служитель оказался птицей куда более важной чем выглядел в своем сером облачении.

Расгард смял листок и бросил его в костер, окинул сгорбленную фигуру Леса взглядом. На последнего служителя Райха он тянул с трудом.

Вода закипела, оглушая спящую округу своим бульканьем, и Лес закинул в воду картофелины, Йохан, закончив разделывать туши, насадил их на длинные прутья и разложил над огнем, ночной мрак сгущался со всех сторон, отгоняемый только небольшим пламенем. Расгард ощущал его наступление и не мог не радоваться старому другу. Лес, казалось, тоже расслабился с наступлением ночи и теперь сидел, обхватив колени и задрав голову. Из-под его плотного капюшона выбились взлохмаченная прядь темных волос, и Расгард непроизвольно запечатал эту нелепую деталь в памяти. По возвращении он хотел отыскать списки уцелевших служителей Райха и собрать об этом божестве максимум информации.

Аюм был верховным и единственным богом новой веры, но до него был другой, другая великая сущность, которая выбрала по доброй воле забвение, Райха, олицетворение рассвета. Они с Аюмом были отцом и сыном, и как рассвет уходит с приходом на небосклон солнца, так и Райха ушел во тьму после появления сына Айома. Его служителей почти не осталось на земле, и церковники их откровенно недолюбливали. Сам Расгард почти не встречал их за несколько веков. Лес был вторым.

Лес повернулся в его сторону, словно бы почувствовав чужой взгляд, и резким движением заправил выбившуюся прядь. Расгард цокнул и отвернулся к огню. Йохан клевал носом, забыв перевернуть жарящихся зайцев. Вода в котле выкипала, оставляя на дне несколько разваренных картофелин. Расгард забрал зайцев себе. Ночь обещала быть долгой и на удивление тихой. Служитель Лес был не из общительных, да и сам Расгард не тяготел к задушевным беседам, поэтому отужинали они в прерываемой стрекотом сверчков тишине. Звезды успели усеять небо, когда Лес все же расстелил плащ и отвернулся от костра, явно собираясь спать. Расгард спать не торопился. У него еще были дела, которым не нужны лишние глаза и уши. Дождавшись пока дыхание Леса выровняется, он поднялся и подошел к телеге. Тратить на поездку положенную неделю с лишним, он не хотел.

– Ходос. – Кровь капала из прокушенного пальца на траву, ее темные капли шипели и плавились из-за иной силы, вырисовывая узор заклятия. Расгард обошел так всю телегу, оставляя по следу у каждого колеса, а потом кровью вывел заклятие на одной из спиц. Если он случайно не переборщил с силой, то до Йольска они доберутся уже послезавтра. Хлопнув лошадь пару раз по крупу, Расгард вернулся к костру и завалился на расстеленный плащ. Лес казалось не шевелился, Йохан во всю похрапывал, лежа на животе, никто кроме извечных свидетелей звезд не видел его, даже луны не было на небе этой ночью. Только ветер и мрак.

Расгард усмехнулся, разглядывая небесное полотно. Кассия, Йолка, Медея – три сестры на небосклоне кружились в своем вечном хороводе, а за ними чуть отставая плыл Рок. Как и любой маг Расгард знал их легенду, зародившуюся еще тысячу лет назад, вместе с первой магией, с первыми заклятиями и первыми пролитыми на землю каплями крови. Легенды кровавы, поэтому храм пытался сгладить их, превратив в красивую детскую сказку о любви, вере, отчаянии и чуде. Реальность куда прозаичнее.

Сбоку послышалось шебуршание и чужое учащенное дыхание. Расгард замер настороженно, прислушиваясь к чужой агонии – ему тоже когда-то снились кошмары, нет почти ни одного темного мага, который бы от них не страдал, как нет и ни одного человека, который ни разу с ними не сталкивался, и обычно он бы не обратил на чужие страдания внимания, но в этот раз что-то его привлекло. Расгард лежал спиной к Лесу и слушал, как сквозь чужой сон прорываются стоны. Его снедало любопытство, но забраться в сон он не мог, оставалось лишь молча наслаждаться, впитывая спутанную силу.

Лес ворочался на импровизированной постели, что-то неразборчиво бормоча, а потом внезапно все стихло. Расгард поднялся, поворачиваясь в его сторону, но не успел ничего разглядеть: жуткий крик огласил округу, и Лес резко сел, отчаянно пытаясь отдышаться. Расгард заткнул уши, морщась – вопль вышел слишком громким, однако отчего-то все вокруг продолжило мирно спать. Он огляделся: ни Йохан не проснулся, ни птицы не вздрогнули, только Лес сидел и смотрел на него из-под темного капюшона, его глаза отражали пламя костра, отчего казались непривычно оранжевыми. Расгард перевел на него взгляд, только сейчас понимая, что он не слышал чужой крик, он его почувствовал. Ощутил на подсознательном уровне, отреагировал на инстинктах, чем выдал себя.

Расгард призвал силу, стягивая ее в гибкий хлыст и замер готовой к броску змеей, любое чужое движение и он атакует, почуяв опасность, а потом убьет ничего не подозревающего мирно спящего Йохана, доложит в храм что на них напали, сам пострадает пару месяца из-за искажения и вернется в строй. Все просто. План побега он продумал давно.

Лес какое-то время смотрел на него не шевелясь, а потом медленно, словно извиняясь поклонился, лег обратно спать. Расгард отпустил силу, и та расползлась среди травы, оставляя после себя черные гнилые полосы.

Звезды на небе молча сделали круг.

Глава 3.

Расгард встал последним, в лучах рассветного солнца лениво двигались Лес и Йохан, неторопливо собиравшие лагерь. Потухший ночью костер уже перестал дымиться, и теперь ветер поднимал в воздух серый пепел, занося им и без того недовольного ранним подъёмом Расгарда: змеи – ночные твари. Солнце не грело, только светило безразлично, как привыкло делать всегда, Расгард окинул взглядом горизонт, над его тонкой линией собирались темные тучи, которые сбивал в кучу ветер.

– Можно ехать. – Йохан подошел к Расгарду, кутаясь в плащ. Лес выплеснул в траву остатки вчерашнего ужина и тоже придвинулся ближе. Он так и не снял своего капюшона, а теперь натянул его еще глубже, даже ветер со своими порывами не мог сбить его, видимо плащ был напитан магией владельца, хотя Расгард не ощущал и крупицы оной.

– Поехали. – Он подобрал с земли собственную одежду и небрежно накинул на плечи. Тепла от нее все равно не было. Да и змеи хладнокровные твари.

Йохан кивнул и направился к телеге. Он не стал отвязывать лошадь, сразу же забрался внутрь, прячась в мнимом тепле. Расгарда такое поведение, откровенно ребяческое, раздражало. Хотелось бросить юнца в бездну отчаяния, чтобы посмотреть, как тот будет карабкаться наверх, лишь бы выжить, но тогда Йохан точно бы стал темным магом. Конечно, всегда можно убить его, а потом предоставить приправленный красками отчет, но Расгард не был уверен в разумности этой идеи. У него пока не было полномочий убивать.

– Поведете? – Проходящий мимо Лес так и замер с котелком в руках озадаченный вопросом, а потом кивнул и закинув вещи внутрь направился отвязывать лошадь. Расгард забрался к Йохану, беззастенчиво занявшему почти половину повозки. Он сидел вытянул ноги и укрывшись плащом. Пробивавшиеся сквозь щели в укрытии рассветные лучи отливали золотом в его волосах, делая и без того прекрасного юнца еще более прелестным. Расгард не сдержал мысленного плевка и сел напротив, носки их сапог почти соприкасались друг с другом. Расгард услышал, как Лес забрался на козлы, и спустя мгновения повозка дернулась, лошадь зацокала по дороге, а магия запустила круги. Полотно мира вытянулось, изогнулось и свернулось, сокращаясь в несколько раз. Йохан вскинул голову, словно бы что-то почувствовал, но Лес спереди не издал ни звука, даже не обернулся на сидящих в повозке. Расгард озадаченно буравил его спину взглядом. Он не ожидал, что обычный служитель Райха ощутит его магию, но раз ее почувствовал даже Йохан с его ничтожными способностями… Он перевел взгляд на Йохана и пригляделся. На парне не было ни единого следа иного мира, но инквизиция просто так ни к кому не привязывается, что-то да должно было проскочить.

Темная сила скользнула с пальцев, и маленькой змейкой поползла по полу повозки в сторону светлого мага. Йохан остался неподвижен. Расгард отозвал змейку, и та сплелась клубочком на его груди, а после и вовсе растворилась в пространстве. Не то.

Колеса мерно стучали по дороге, подпрыгивали на ухабах и проезжали куда больше чем должны были. Деревья сливались с кустами, куски реальности наслаивалась друг на друга, прорезая в себе дыры и пропуская телегу вперед. Лес молчал, полностью сосредоточенный на дороге, Йохан достал из своего мешка какой-то древний фолиант, Расгард не мог прочитать стертые позолоченные буквы, слишком занятый внешним миром: София летела рядышком, пряталась в дырах пространства, и приносила иногда магические травы, которые оставляла под телегой. Расгард чувствовал каждую: и редкую пассифлору и вытянутый циноморий, и пышный трихозант, – и уже знал куда что применит. Его коллекция всяческих трав была едва ли не больше чем у Хвазада, но даже она не бесконечна. Расгард не сдержал улыбки, когда увидел через глаза Софии целою полянку цветущей циннии. Иногда было полезно выбираться в поля, они подносили множество неожиданных даров.

Повозка дернулась, и Расгард едва удержался руками за стены, заваливаясь на бок и тут же спешно распрямляясь. Йохан тоже вскинулся, роняя на пол потертый фолиант – он задремал за его чтением, и Расгард украдкой смог разглядеть страницы, книжка не показалась ему столь важной сколь выглядела ее обложка, написано столетие назад, не больше. Йохан подскочил, переступая через ноги Расгарда, и подошел к козлам, отдергивая штору. Там не оказалось никого.

– Лес? – Он выглянул наружу, и Расгард тоже встал, согнувшись в три погибели. Йохан в растерянности на него обернулся. – Его нет.

Расгард кивнул и развернулся, выбираясь из повозки. Сверху летела мелкая морось, а серые тучи вовсю закрыли собой горизонт, превращая бездонное небо в густую массу, каким-то чудом удерживаемую над землей. Йохан показался через секунду, спрыгнул на землю, во всем его теле проскальзывало тщательно скрываемое напряжение. Он следовал за обходящим повозку Расгардом тревожной тенью.

Леса нигде не было. Как и не было никаких его следов, вещи по волшебству исчезли, а были они вообще? Расгард спешно откинул полог повозки: на полу были разбросаны котелки, пара плащей, его и Йохана, фолиант раскрытый на пятисотой странице. Он выругался, заглянул под повозку. Магические травы, что собирала София, исчезли. Как и она сама еще минуты назад покорно летевшая следом.

– Вот мразь. – Расгард обошел повозку, подтверждая свои опасения – магические круги на осях были перекрыты черной кровью – верный способ сбить заклятье. Так делали только темные, ведь черную кровь было сложно раздобыть, а создать еще сложнее, не все ингредиенты подходили и далеко не всегда.

– И что теперь? – Йохан стоял рядом спустив брови к переносице, его сила хлестала изнутри, билась в волнении, даже такой неопытный маг чувствовал угрозу. Расгард провел по чужому заклятью пальцем, прислушался к иному миру – тот хитро молчал.

Расгард огляделся. Вокруг не было ни строений, ни хоть какого-то намека на цивилизацию, голое поле, одна дорога в обе стороны, даже кустов не было видно.

– Он не мог исчезнуть просто так. Не темный. Либо он достиг своей цели, либо еще достигнет.