Высокие ступени

2005

Четыре квартала

От Обухова моста до Чернышёва
Четыре квартала, всего четыре квартала.
В эту ночь света июньского и большого
Совсем мало.

А когда-то казалась мне эта дорога длиннее жизни,
Не истоптать ее, не запомнить,
В пору было писать с пересадки письма,
По пути ночевать на скамейке в полночь.

По пути попадались мне знаки, намёки, приметы,
Открывались ларьки, запирались склады.
На Гороховой рупор орал куплеты,
И томились купеческие аркады.

А теперь этой ночью, одним залихватским шагом
Одолеть это можно, но толку мало.
Потому что я также как раньше лаком
До всего того, что по совести не хватало.

Потому что время сжимает реки,
Побережья, улицы, двери, стены,
Но стакан лимонада и чебуреки
Остаются целы и вожделенны.

Ну, а то, что уходит, навсегда остается
В необъятном зрении, в свете давнем,
По копейке оплачивается, как банкротство,
Задыхается в жизни немым рыданьем.

2004

«Закованный залив заснежен до Кронштадта…»

Н.

Закованный залив заснежен до Кронштадта,
о, слабосильный день!
И только ты одна, одна не виновата…
А в чем? И думать лень.
Зима пуржит с утра, мерцает север дикий,
томит Гиперборей,
не прекословь, не плач, печали не накликай,
не трогай якорей.
Теперь за нас январь на лыжах по торосам —
туда или сюда.
И если мы теперь друг друга не забросим,
тогда – когда?
Полярной этой тьмой накрыты серп и молот,
орел, единорог,
Нас ждут на берегу алхимик и астролог,
безумец и пророк.
Проворное лицо у ангела Господня
с кровинкою стыда,
На почте тарахтит еще
междугородняя
белиберда.
А наша тень идет за нами по пороше
и обгоняет нас,
Побудь еще со мной, ты мне зимы дороже
в смертельный час.

2008

Петропавловский шпиль

Темное золото Петропавловки
Было мне, инженеру, вместо опалубки,
И пальто небрежно на плечи наброшено,
Но ведь я и не ждал ничего хорошего,
Кроме дальней дороги в лучшие странствия,
Кроме единорога, ручного и страшного,
Кроме женщины в черном белье, где так много прозрачного,
Кроме нового века, чудного и мрачного.
Вот и прошло сорок лет, все случилось, и, все-таки,
Знаки и зодиаки оказались пустыми красотками,
Я выхожу к Адмиралтейству и целую гранит на набережной,
Хватит мне маргарит в этой партии клавишной.
Вот этот лев у моста с мордою Аракчеева,
Все это неспроста, да кто же ловчей его,
Вот этот всадник на медной кобыле и змея его,
Но всегда-навсегда это уже несменяемо.
Бей и убей, повали в этот снег, нет мне спасения,
И, наконец-наконец, истинное воскресение.
Да, я останусь, вернусь, выброшу деньги и слухи я,
Вместе с Милосской мы оба такие безрукие,
Бьем вам челом, полным числом, кровью и подданством,
Если сегодня на слом, мы равнодушны к почестям.
Я ведь ваш блудный сын и вот обнимаю колени я,
Незабываем, необходим, вот уж и все моление.

2010

Красильников

Красивый дылда с бледной рожей,