Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

В конце вечера, почти извиняясь, Г. Гачев сказал фразу, которую запомнил на всю жизнь, и часто повторяю. Он сказал, что разговаривая с нами на этом «меджлисе», он познакомился с очень интересной, глубокой, сложной культурой, так почему же культурная «волна» (он употребил именно это слово) которую мы посылаем в мир, такая пресная и скучная.

Почему? Отсылаю читателей к этому вопросу Георгия Гачева.

…источники, на которые опирался

Вернёмся к Гамиде Джаваншир.

В отличие от Элеоноры Рузвельт и Гала? Дали?, не так много источников, по которым можно судить о Гамиде ханум. Но, к счастью изданы достаточно объёмные воспоминания самой Гамиды ханум[985 - Гамида ханум Джаваншир – «Мои воспоминания». Поразительно откровенные воспоминания, если учесть, что в то время, когда она их писала, не могла не существовать двойная внутренняя цензура: советского времени и азербайджанских нравов.], на которые, во многом, опирался.

…замечу, «воспоминания» написаны на русском языке, напечатаны в переводе на азербайджанский язык, оригинал мне недоступен, при необходимости вновь перевожу с азербайджанского на русский…

Сразу скажу, позволяю себе то, что называю «документальной фантазией».[986 - «…о документальной фантазии» – см. прим. 1.]. Документальный же факт, если он не самый банальный, всегда приходиться конструировать. В этом смысле «документальная фантазия» в большей мере вопрос не правдивости и достоверности (та же конструкция), а меры и вкуса.

…из рода Джаванширов

В своих «воспоминаниях» Гамида ханум много говорит о своём отце. Ахмед-беке Джаваншире[987 - Ахмед-бек Джаваншир – азербайджанский инженер, историк, поэт. Правнук основателя Карабахского ханства Панах-Али хана Джаваншира.]. Остановимся на нём и мы, поскольку именно он, на мой взгляд, сыграл решающую роль в становлении Гамиды ханум.

Ахмед-бек Джаваншир происходил из знатного рода, который правил Карабахом в XVIII веке.

После окончания Павловского кадетского корпуса[988 - Павловский кадетский корпус – военное учебное заведение в Санкт-Петербурге в XIX веке.] служил в армии, участвовал в военных сражениях. Дрался на дуэли, был приговорён к трёхмесячному аресту.

…«романтическая история», пишет Гамида ханум, то ли не знает подробностей, то ли считает, что определение «романтическая история» исчерпывает тему. Запомним эту дуэль, Ахмед-бек всю жизнь будет участвовать в «дуэлях», менее всего «романтических»…

В результате серьёзной болезни был демобилизован из армии, но нервные срывы, как результат болезни, остались на всю жизнь. В конце концов, стал «принципиальным пацифистом», противником всех войн.

После 13-летнего пребывания в России, возвращается в родное село Кяхризли Шушинского уезда[989 - Кехризли (Кягризли) – в то время село Кебирлинского магала Карабаха. Сегодня село «Кяхризли» Агджабединского района Азербайджана.].

…жизнь в родном селе

С собой Ахмед-бек привёз много книг, в том числе книги по сельскому хозяйству. Как только оправился от болезни, начал читать эти книги, в том числе неоднократно перечитывал «политическую экономию» Миллера[990 - Мюллер. Политическая экономия – скорее всего, речь идёт об Адаме Мюллере, немецком экономисте и публицисте, представителе романтической школы.].

Собирался строить новую жизнь «по книге», как «нормальный» просветитель.

Постепенно стал налаживать собственную жизнь: строит дом, проводит воду (кяхриз), закладывает сад, женится на молодой вдове.

Все четверо детей, которые родились в этом браке, умерли в грудном возрасте. Развёлся с женой, то ли по этой причине, то ли по другим, нам неведомым, причинам.

Начинает строить канал, который мог бы оросить засушливые земли, чтобы им могли воспользоваться все сельчане. Не останавливается ни перед чем, даже перед оскорблением местного начальства, за что все начинают называть его «безумный Ахмед бек».

Жизнь была не простой. В те времена, пишет Гамида ханум, грабить, разбойничать на большой дороге, не считалось зазорным, напротив, в народе разбойников называли «храбрецами». О них складывали героические песни, девушки мечтали выйти за них замуж.

Ахмед-бек сожалел о том, что удаль этих молодых людей тратится на разбой. Он часто говорил дочери:

«у нашего народа нет будущего. Эти грубые, невежественные люди как звери будут есть мясо друг друга… Наш народ исчезнет. Может быть, сохранят две-три семьи, чтобы показывать их в музее. На место нашего народа придёт другой, который будет знать цену нашим богатым землям».

…Привожу эти слова совсем не для злословия. На мой взгляд, чтобы не говорил «безумный Ахмед бек», его слова, жизнь его дочери Гамиды ханум, которая приводит эти слова, убийственный сарказм её будущего мужа Мирзы Джалила, как раз вселяют надежду, что у нашего народа есть будущее. Только в том случае, если мы сможем «разговорить» своё прошлое, услышим тех же Ахмед-бека, Гамиду ханум, Мирзу Джалила, и не будем прятаться от неудобных вопросов…

В 1872 году Ахмед-бек снова женился. Жена его была по тем временам эмансипированной женщиной, Ахмед-бек это только поощрял. Она одевалась в европейском стиле, вместе с мужем появлялась среди людей без чадры, с открытым лицом.

Ахмед-бек и без этого казался чужаком, прогулки с женой ещё больше раздражали знать и религиозных деятелей. Одни называли его гяуром, другие безбожником, третьи говорили, что он стал русским («урус»). С тех пор, к «безумному Ахмеду» прибавилось «Урус Ахмед», «Русский Ахмед».

Вместе с тем, никто не осмеливался в лицо сказать ему что-то оскорбительное, боялись его вспыльчивого нрава.

У Ахмед бека и его жены сначала родилась девочка (Гамида), потом мальчик.

…воспитание дочери

Девочку Ахмед-бек воспитывал как мальчика. Он повторял:

«лев остаётся львом, самец он или самка. Если девочку правильно воспитать, она ни в чём не уступит мальчику. Моя дочь при необходимости должна с честью заменить мужчин».

Так и случилось.

Как-то мать расчёсывала ей косы, они были у неё густые и длинные, как у матери. Отец увидел, взял ножницы, и отрезал косы:

«косы тебе не нужны, тебе следует заниматься другим, ты должна получить образование».

Девочке было пять лет. Наверно отец предполагал, если не будет кос, девочка быстрее свернёт с традиционного пути, предназначенного в те времена для женщины.

Поступок мужа сильно разгневал жену, ей и раньше было трудно терпеть выходки мужа, после этого случая их отношения окончательно испортились.

А Ахмед-бек просто отобрал девочку у матери и отдал на воспитание в русскую семью.

…жена, которая нарушила запрет

Позже он просто выгнал жену из дома за то, что без его разрешения она пошла на поминки жены своего дяди, которая с ранних лет заменила ей мать.

Ахмед-бек был во враждебных отношениях с дядей жены и с его сыновьями. Они были всё теми же удальцами-разбойниками, за что и были арестованы. Дядя добился того, чтобы до суда его сыновей выпустили на поруки, а деньги (большие деньги по тем временам) попросил у Ахмед-бека. Тот дал, но когда сам оказался в критической ситуации, получить долг обратно не смог.

«Безумный» Ахмед-бек не мог этого простить, отношения с семьёй жены были окончательно подорваны, ни жена, ни дети, не смели с ними общаться. Жену, которая нарушила его запрет, он так и не простил, а детям запретил общаться с провинившейся матерью.

…сыновья брата, которые стали врагами

Впрочем, такие же враждебные отношения у Ахмед-бека были с собственными родственниками, в частности с сыновьями родного брата. Когда они подросли, Ахмед-бек отвёз их в Ханкенди[991 - Ханкенди – город в Азербайджане. В советское время был переименован в Степанакерт], в Военную школу, и оплатил вперёд их годичное пребывание в школе. В эту школу принимали только детей военных, но рекомендации Ахмед-бека оказалось достаточно. Через месяц сыновья брата не выдержали военной дисциплины и сбежали со школы. Ахмед-бек попытался вразумить их и снова отвёз в школу, но они вновь сбежали. Ахмед-бек в третий раз возвратил их в школу, они вновь сбежали, но вернулись уже не в родное село, а в село своей матери. И сама их мать, и остальные сельчане, только обрадовались, зачем «детей» отправлять куда-то далеко от дома (?!), пусть лучше растут на наших глазах, кусок хлеба у нас найдётся, поделимся, а иного и желать не следует.

Сыновья брата впоследствии принесли Ахмед-беку много бед. Они не только предпочли заняться грабежом, они позволили себе полностью разграбить дом самого Ахмед-бека, даже вырубили сад который он с таким трудом вырастил.

Ахмед-беку пришлось на время переехать в Ханкенди.

…самоубийство сына

Не менее сурово, если не сказать жестоко, обошёлся Ахмед-бек с собственным сыном. Юноша учился в Петровской Академии[992 - Скорее всего, речь идёт о Петровской сельскохозяйственной академии.] в Москве, должен был стать учёным – агрономом.

…естественно, Ахмед-бека планировал, что полученные знания позволят сыну продолжить его дело…

Приехав домой в Кехризли на каникулы, сын посмел сказать отцу, что после окончания Академии не собирается возвращаться домой. Что сказал ему в ответ Ахмед-бек, мы не знаем, скорее всего, что-то очень обидное, если сын верхом поскакал на ближайшую железнодорожную станцию и бросился под поезд.

Гамида ханум не знает, или не хочет писать о том, что сказал Ахмед-бек сыну (оскорбил?!), но по её словам, брат ещё в возрасте 12–13 лет тайно от отца несколько раз встречался с матерью, и не трудно предположить какими сложными были взаимоотношения отца с сыном.