Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

– Нечему завидовать! В город домой – хочу! Но не как побитая собака, ставшая ненужной своему хозяину! А его место уж точно не для меня!

После этих слов в комнате на мгновение воцарилась напряжённая тишина в ожидании неминуемой в подобных случаях ответной реакции. Но то ли Великий Магистр шибко утомился после напряжённых ночи и дня, ведь он после бессонно ночи ещё и до обеда развлекал приезжавших пожарных дознавателей, то ли не пришло время Доктору получать очередную пилюлю выздоровления. Глеб предпочёл скомкать финал разговора и не стал устраивать показательную порку главному герою.

А Док окончательно убедившись, что случившийся пожар никак не поспособствует его освобождению из плена впал в ещё большую депрессию, уныние и хандру. У него буквально опустились руки и остаток недели Бородовской смены тянулся невероятно мучительно и долго.

Вот что творили с ним «Жалость к себе», «Обида» и «Неоправданные ожидания», но это станет для него явным гораздо позже только после разбора данной ситуации в рамках читок своего Первого Шага, а пока что он находился в абсолютной Неуправляемости[273 - Неуправляемость – это неспособность контролировать свои действия и обуздывать желания, в частности, это касается употребления психоактивных веществ, это нарастающий беспорядок в отношениях с другими людьми, в собственных чувствах и мыслях, а также множественные проявления непредсказуемых спонтанных поступков в сочетании с неспособностью просчитать даже ближайшие их последствия.] и даже не собирался осознавать этого факта не то, что признавать его.

Глава 9. Пора прощаться

Гемба (сатир и плут)

Наконец подошло удачное время поподробнее рассказать об ещё одном занимательном персонаже нашего повествования, а именно о Гембе. К своим неполным тридцати пяти годам этот достойный молодой мужчина, большой поклонник натуральных медленных веществ от Афганского производителя уже успел наворотить не мало: он повоевал под стягом ВДВ на Кавказе, посидел года три в лагере, побывал в нескольких реабилитациях, осчастливил нескольких жён своими отпрысками и помог преждевременно состариться родной матери у которой на регулярной основе вымогал то деньги, то квартиры на свой показушно-расточительный образ жизни. Как уже говорилось ранее рождённый в Хэллоуин Гемба обладал хорошим сильным характером с ярко выраженными лидерскими качествами, превосходным чувством юмора и вполне соответствующей для сатира внешностью с крупным шнобелем и лопушащимися ушами на узком лице с благородной проседью волос.

По «счастливому» для него стечению обстоятельств Гемба приходился другом брату супруги Бородатого Лекаря и поэтому исцеление «почти что родственника» по признанию самого Глеба Валерьевича было для него делом профессиональной чести. Не боящийся трудностей, тем более чужих Великий Магистр с утроенной энергией взялся за работу над этим практически безнадёжным случаем многократного срывника и Гемба как тут было принято говорить с самого начала своего реабилитационного курса в «Северном сиянии» «выздоравливал на все бабки»[274 - «Выздоравливать на все бабки» – ироничное определение интенсивного терапевтического воздействия, подчёркивающего, что сотрудники Центра сполна отрабатывают получаемый от родственников гонорар за предоставляемые услуги.]. Даже живя первые полгода на Втором доме, где было куда как спокойней нежели чем на Первом бывший десантник постоянно ощущал на себе «заботу любящей Высшей силы»[275 - «Забота любящей Высшей силы» – цитата из методической литературы «12-ти Шаговой Программы».].

К нему были последовательно применены практически все методы терапевтического воздействия из богатого арсенала лечебно-оздоровительных мероприятий доктора Подснежника: и регулярные письменные последствия после отбоя, и несчётное количество дополнительных письменных работ, и спортивно-увеселительные наказания в виде бесчисленных отжиманий, приседаний, бодрых пробежек с баллоном по деревне, «бабочек»[276 - «Бабочка» – (жарг.) прыжок вверх из сидячего на корточках положения с хлопком руками над головой назначаемый определённое количество раз в качестве последствия.] и афганов, ну и конечно же периодическое ношение всевозможных занятных гаджетов. Причём с учётом Гембиного чувства юмора, специфической внешности и умения посмеяться над собой эти события с украшениями выглядели всегда вдвойне забавно.

На Втором доме за не выключенный свет полагалось последствие в виде картонного колпака носимого на голове в течении суток с правом его снятия только на сон. Когда однажды на лекцию Гемба гордо пришагал в картонном головном уборе почти полутораметровой высоты то на смешливый вопрос Глеба как того так угораздило, он не растерялся и оттопырив пальцы на правой руке энергично жестикулируя ею и гримасничая своим живым подвижным лицом парировал:

– Да веришь нет сам до сих пор не въеду! Будто бес попутал! Первый раз так «обфаршмачился»[277 - «Обфаршмачиться» – (жарг.) совершить позорные действия ведущие к потере уважения и авторитета.]! Теперь как олень хожу потолки в домах шкрябаю, ведь консультант сказал, что мне надо сделать колпак подлиннее – обычный, видите ли, мне уже не поможет!

Ватага реабилитян с трёх домов, собравшихся на лекцию дружным одобрительным смехом, поддержала весёлого юмориста и Лектору ничего не оставалось делать как посоветовать тому впредь быть внимательнее дабы избегать подобных казусов.

В другой раз в виде последствий он должен был сутки всюду двигаться с табуреткой, а для усиления терапевтического эффекта группу Второго дома замотивировали блоком сигарет на кражу этого предмета мебели для появления повода на продление или ужесточение лечебных процедур. Находчивый Гемба не стал тешить себя иллюзиями о порядочности и солидарности своих соседей по дому и примотав верёвками проклятый табурет к своей спине подобно туристу с рюкзаком не расставался с гаджетом даже играя в футбол на школьном стадионе.

Ходил он и в танкистском шлемофоне, и с вентилятором на ножке, и со здоровенным чемоданом, и с поленьями всех возможных типоразмеров, и периодически убирал снег у вверенного ему сортира с жёлтой буквой «Г» написанной мочой Руководителя лечебной программы, и даже получал по лицу при препровождении в местный изолятор-погреб. Но при всём при этом Гемба не терял присутствия духа и чувства юмора мужественно преодолевая трудности лечения. И как уже ранее говорилось несмотря на то, что Алтайский Шарлатан не редко сталкивал лбами главного героя и бывшего десантника неглупый Доктор, прекрасно понимая примитивную игру этого деятеля от AN, в общем и целом, неплохо относился к Гембе объективно оценивая его личностные качества.

Наметившийся было раскол в их взаимоотношениях, опять же спровоцированный Бородой, когда он поменял их местами в ответственностях был ликвидирован в очень скором времени при его же непосредственном участии. По сложившейся на Первом доме традиции в праздничные дни дежурили только опытные и «достойные» люди. Так на Новый год по очереди отдежурили Японец и Аслан. Когда пришло время определиться с дежурным на Рождество. Великий Магистр очень долго картинно морщил лоб и натирал свою бороду, всем своим видом давая окружающим понять, насколько нелёгкий и мучительный выбор он сейчас совершает. И наконец он огласил свой вердикт, не ставший неожиданным для уже более-менее изучившего его повадки Доктора: главный герой заступал на дежурство, а Гемба продолжал поварить, поскольку Пину освободили от этой обязанности и пока временно образовавшуюся вакансию закрывал старший повар.

Волей-неволей повару и дежурному во время несения их нелёгкой совместной вахты приходилось находиться в тесном взаимодействии, чтобы не допустить вылетов, неумолимо приводящих к групповым последствиям. Тем более в праздничный день, когда вся братва лихая целый день валялась на шконарях и смотрела телек, а Бородатый чревоугодник опять же для усиления терапевтического эффекта в отношении Гембы и Дока выдумал готовить разносолы на обед и ужин, да ещё и разложить по шлёмкам весовое мороженное на десерт под фильмец, чтобы два взрослых мужика то ли качественно проработали гордыню, то ли в полной мере ощутили себя Золушками.

Но как говорится нет худа без добра. Во-первых, вечером предстояла долгожданная пересменка Консулов. Во-вторых, ничего так не сближает людей как общая беда и совместное преступление! После полнодневных кухонных бдений драя поочерёдно над раковиной в ледяной воде не кончающуюся жирную посуду и совместных кухонных своеволий почвы для разногласий между подельниками больше не оставалось. Кроме того, своё унылое времяпрепровождение они скрашивали не только чаем и сладостями, но и неспешной беседой за жили-были и жёстким сарказмом по отношению к командному составу и некоторым персонажам из группы. А в-третьих, именно с этого дня Доктор начал потихоньку выкарабкиваться из эмоциональной ямы, в которой пребывал всю неделю Бородатого Консула.

Одним из их общих антагонистов в группе, вызывающих у обоих конкретное неприятие, был конечно же Квага. Он оставался поваром при Гембе и уже за столь короткое время был неоднократно замечен новым шефом за несанкционированным поеданием приготовляемой для всех еды. Так же у Гембы были претензии к антисанитарии, разводимой непрошибаемым истуканом во время его поварства. Да и как человек он ему тоже был совсем не симпатичен. Опираясь на приведённые выше факты, бывший десантник, начав воспитательную работу со своим подопечным вступил с ним в жёсткую конфронтацию и загнал здоровенного недоумка в конкретные «грибы».

Квакен в силу умственной ограниченности даже не догадывался о том, что есть такое понятие как стратегия, избрал в корне ошибочную тактику выноса мусора из избы (в данном случае кухни) и в скором времени был трюмован за сопротивление лечению. Причём Глеб Валерьевич, так же явно не симпатизируя Кваке в отличии от всех остальных не дал тому даже спокойно побатониться на картофане. Под угрозами физической расправы и полном отлучении от жратвы при каждом двойном топоте по полу кухни трусливый здоровяк бодро выкрикивал:

– Да здравствует AN! – чем неизменно вызывал коллективный ржач.

А с вечера и всю ночь к нему по очереди спускались чтецы, в том числе и Доктор для прочтения в течении сорока минут каждый священного текста про жалость будь она неладна! Пока Квакен был на картошке то умудрился «втянуть в свой хоботок» полторашку сгущенки и залить её водой. Окрашенная в цвет сгущённого молока вода долгое время создавала иллюзию его присутствия в бутылке пока Гемба не решил подать сгущёночки к вечерним оладьям. Трудно передать огорчение старшего повара, упустившего такую прожорливую мышь в своих закромах.

Квага к моменту обнаружения преступления уже давно освободившийся из изолятора категорически отрицал свою причастность к инциденту перекладывая вину на прочих побывавших в трюме за это время. Впрочем, эта наглая тупая скотина ещё и начал «быковать»[278 - «Быковать» – (жарг.) нападать, быть агрессивным по отношению к кому-либо.] в группе так что после проведения Гембой независимого расследования по совокупности грехов коняга был сдан в консультантскую за поедание курицы из обеденного супа. Для начала по итогам проведённого горячего стула он был отлучён от кухни и все три девочки по очереди отвесили провинившемуся по пощечине. Пустив крокодилову слезу и клятвенно пообещав исправиться Квакен не удосужился сделать соответствующих выводов и продолжал двигаться на своей волне пока в один прекрасный день на Первом после релакса не собрали все три дома и предложили ему обосновать перед широкой общественностью свою позицию. После короткого бессмысленного блеяния «перетрухавшего» детины его пригласили на кухню, где и «уронили»[279 - «Уронили» – (жарг.) здесь: избили, поваляв на полу.] без прелюдий под собственный проникновенный визг. После сурового, но, пожалуй, справедливого наказания потрёпанного Квагу увели жить на Второй дом, а на Первом все без исключения выдохнули, так он всем здесь осточертел!

Гемба попал в «Северное сияние» на три месяца раньше Доктора, поэтому опережал того по основным работам. После трюмации написанный, но так и недочитанный бывшим десантником Первый Шаг был ликвидирован. Ловкий петлекрут негодуя и сокрушаясь на публику достаточно быстро переписал свой фолиант и теперь неутомимо требовал у руководства начала читок для скорейшего завершения обещавшего затянуться реабилитационного курса. И Глеб Валерьевич на своей неделе решил наконец то уступить его настойчивым просьбам.

Великий Магистр подошёл к этим читкам со всей своей основательностью строго в соответствии с заранее написанным в собственной голове сценарием. Для начала он как опытный охотник дал жертве, в данном случае Гембе вдоволь порезвиться лайтовыми читками без особого противодействия на малых группах чтобы разбудить в том азарт и одержимость прочтением. И терпеливо дождавшись, когда Гембасик поверив в себя расслабится и начнёт в уме рассчитывать приблизительное время завершения прочтения своего Шага по средней скорости продвижения в читках Великий Стратег сделал свой козырный ход. Неожиданно для всех Подснежник собрал после релакса в общем зале полную группу и по Гембиному бегающему взгляду было понятно, что он сообразил, что «почти что родственник» приготовил ему интереснейшее шоу. Кстати, нездоровое оживление, царившее в зале, красноречиво указывало на то, что не только Гемба ожидает фееричного представления.

Только было чтец открыл рот двигаясь по стандартной процедуре мероприятия как вошедший и широко улыбающийся «другу семьи» совсем не доброй улыбкой Подснежник бесцеремонно оборвал того на полуслове:

– Заткнись на хрен! И тетрадку свою закрой! И книгу убери в сторону! Я не собираюсь слушать ту фуфлятину что ты там написал! А знаешь почему?

Гемба опешил и слегка побледнел, вероятно, как опытный реабилитант в любой момент готовый к фиаско мысленно прикидывая сколько уйдёт времени на ещё одно переписывание «фуфлятины». Вспомнив, что надо отвечать на поставленный вопрос он одновременно отрицательно замотал головой и начал лепить что-то несуразное в своё оправдание пытаясь при этом ещё и пошутить. Реакция Консула не заставила себя долго ждать:

– Я же тебе по-русски сказал, заткнись на хрен! Я не собираюсь слушать твою писанину, потому что ты врёшь! Ты врёшь нам, ты врёшь себе, ты врёшь всем! А смысла слушать враньё я не вижу. Но твоей вины в этом нет! Ты делаешь это не осмысленно, а рефлекторно и самостоятельно распознать, где правда, а где ложь ты просто пока не в силах. Отрицание[280 - Отрицание – защитный психологический механизм человека не позволяющий допустить опасную для жизни глубину чувств, который болезнь Зависимость изменила и подчинила в угоду себе создавая правдоподобную, но нечестную картину окружающей действительности и набор ложных замещающих чувств.] закрыло от тебя истину глухой непроницаемой стеной. Но у меня есть для тебя и хорошая новость! Мы все здесь собравшиеся можем и готовы тебе помочь! Ты сам то хочешь этого? Ты готов принять нашу помощь?

Гемба будучи весьма сообразительным малым конечно же уловил что его направляли в какой-то хитро-мудрый капкан, но просто отказаться от предлагаемой помощи означало бы противопоставить себя коллективу с продуманной подачи Глеба. Поэтому он опять попытался заняться шутейным забалтыванием с мимической поддержкой, но после грубого окрика оппонента и угроз прекращения читки с уничтожением Шага вынужден был в режиме цейтнота согласиться на предлагаемую помощь. Нотки удовлетворения и наслаждения послышались в мгновение ока ставшим спокойным и вкрадчивым голосе Великого Магистра располагающим, по его мнению, к доверию:

– Замечательно! Это большой и серьёзный шаг с твоей стороны! Но ты же опытный человек и прекрасно знаешь, что помощь не обязательно бывает приятной. А у тебя как раз такой случай, что требуется именно несколько неприятная помощь. От кого в нашей группе тебе было бы комфортнее всего получать именно такую помощь? Наверное, от старого друга Пины! Ведь правда? Давай мы его попросим выйти сюда и пробивать тебе гычу за каждую ложь, которую ты допустишь в нашей беседе! Его твёрдая рука поможет тебе избавиться от лжи и обрести честность!

Кошки не скребли, а разрывали душу бывшего десантника! Он конечно же ожидал от Алтайского Шарлатана чего ни будь этакого, но от подобного коварства и вероломства просто опешил. Видя, как Пина от безысходности встал из своего дальнего угла и начал приближаться в его сторону Гемба снова было предпринял энергичную попытку переломить неожиданный ход читки, но короткое объяснение Диктатора, что на кону судьба его Шага вновь заставило ВДВшника делать мучительный выбор. Лицо чтеца покрылось бурыми пятнами, бегающие по безумной траектории глаза выдавали полную растерянность и безвыходность. Глеб как матёрый барыга-искуситель, «впаривающий»[281 - «Впаривать» – (жарг.) навязчиво реализовывать что-либо ненужное или по завышенной цене путём хитрого уговора.] новую отраву по безумно высокой цене тем же вкрадчивым голосом, продолжал загонять дичь:

– Ну он же не будет лупить тебя почём зря! Это же твой друг Пина, которого ты знаешь много лет! И ты сделаешь от себя всё возможное что бы этого не произошло, то есть сам будешь стремиться говорить правду! Но у тебя всегда есть выбор! Ты в праве отказаться! Ты уже сам определись наконец, что тебе нужно на самом деле! Ведь всё так просто, правда?

Препирательства или торг между пациентом и Лекарем продолжались ещё некоторое время, но исход разыгрываемой трагикомедии был очевиден, так как Гембе не терпелось поскорей прочитать этот грёбанный Шаг. В данных условиях в его системе ценностей прочтение Первого Шага имело приоритетное значение так как вело к заветному волонтёрству и открывало дорогу к долгожданным выездам в город, что и представляло для него истинную ценность в настоящий момент. Когда Пиночет первый раз опустил свою руку-кувалду на хребет друга по команде Злого Гения Гемба содрогнулся всем телом от неожиданности и закашлялся буквально подавившись, словом, которое Глеб признал неправдой. Было прекрасно видно какую обиду по отношению к Пине, стыд перед всей группой и страх от того, что о нём теперь будут думать окружающие проживал бывший десантник в это мгновение. И влажные поникшие глаза и дрогнувший голос безусловно свидетельствовали об этом.

Но Гемба не был бы самим собой если бы пустил ситуацию на самотёк. Быстро взяв себя в руки в свойственном ему юмористическом ключе, он поставил под сомнение их дружбу с палачом и выразив крайнюю степень неудовлетворения самоотдачей с которой Пина взялся за дело попросил его впредь экономить силы. Перед каждой последующей гычей чтец начинал отчаянно жестикулировать, забавно гримасничать и скороговоркой обращаться к другу-палачу по имени с мольбами сжалиться, повременить и не «рубить с плеча» чем вызывал дружный смех коллектива. После каждого полученного удара он замолкал на некоторое время, затем шумно выдыхал и начинал опять же очень смешно предъявлять претензии к качеству исполнения наказания Пиночетом и выражать несогласия в адрес Глеба как арбитра честности.

За эту читку Гемба выхватил порядка сорока добрых оплеух от старого друга. В процессе экзекуции, пардон – читки Первого Шага он даже умудрился взять с Пины клятвенное обещание носить его в сортир и вытирать ему задницу, в случае если силач случайно повредит его позвоночник лишив тело подвижности. В общем представление удалось, все посмеялись от души, и никакие Петросяны даже близко рядом не стояли! Не особо весело было, пожалуй, только чтецу и на перекуре он показательно громко отругал богатыря:

– А ты не мог лупить хоть немного полегче?! Так хотелось перед Валерьичем прогнуться?! Да я с первой чуть ёжика не выродил! Да у меня позвонки теперь как у коня шахматного заклинило!!!

Пина примирительно приобняв корефана в ответ только нелепо улыбался и нескладно оправдывался. Гемба получил необходимый ему результат и продвинулся в прочтении своей работы, что его вполне удовлетворило. Тем более что в недалёком будущем мастер психологического этюда Глеб Валерьевич помог Гембе избавиться от обиды на Пиночета предоставив ему возможность сатисфакции поменяв их местами. Теперь уже Пина читал свой Первый Шаг, а Гемба затрещинами помогал другу взращивать честность.

Доктор конечно же, как и вся группа от души смеялся на подобных мероприятиях. Но он всегда при этом задавался вопросом целесообразности хождения на поводу у дешёвого комедианта коим он на тот момент считал Главного Консультанта. Главный герой не тешил себя иллюзиями возможности выезда в город и не верил в перспективу своего волонтёрства поскольку эти привилегии помогли бы ему самостоятельно досрочно освободиться отсюда, и устроители данного заведения прекрасно это понимали.

Да и вообще Док рассматривал сроки пребывания в реабилитационном центре «Северное сияние» через призму бизнес-модели коммерческого предприятия, созданного прежде всего для получения прибыли что и было, по его мнению, основным направлением деятельности данной организации. А с этого ракурса написание и прочтение работ являлось неким вспомогательным процессом основного производства, на котором вовсе не стоило зацикливаться. Следовательно он и мысли не допускал о любых унижениях для продвижения своих читок. Не читается, не пишется – да и хрен с ним! Рано или поздно или у паханов кончатся деньги или растает снег и весь этот балаган закончится в его жизни!

Ниже плинтуса (суровые будни)

Исключительно из приведённых выше соображений Доктор никуда и не торопился в своём программном творчестве. Неспешно излагая свою объёмную «Биографию химической зависимости» с середины ноября прошлого года, он ловко балансировал между возможностью продления сроков написания работы и опасностью схлопотать штрафные дежурства за нарушение этих же самых сроков. К середине января Док всё же завершил свои мемуары и в воскресный день после релакса был посажен Гладковыбритым Духовным Лидером на читку с задачей прочитать исписанную буквально в каждой клеточке от корки до корки сорока восьми листовую тетрадь до отбоя. Главный герой опасался подвоха со стороны, приехавшего ему на смену Бородатого Духовного Лидера, но всё прошло гладко и без эксцессов. Многим в группе, например Японцу, Фаге, Боцману, Булке, переведённому со Второго дома Кока-Коле и занявшему койкоместо под Доктором было даже интересно послушать так как история его жизни была изложена достаточно открыто и занимательно.

Получив разрешение на написание следующей по очерёдности «Предшаговой работы» Док так же неспешно с чувством, толком и расстановкой консультируясь у Мороза, пишущего уже не в первый раз одновременно с ним эту же работу, продолжил своё программное творчество. Ещё на смене Большого с него «слетел» сортир, и его реабилитационная жизнь только-только начала возвращаться в более-менее приемлемое русло как неугомонный Глеб Валерьевич придумал для него следующее развлечение.

В последние недели в фаворе у Великого Магистра на удивление всем оказался Японец, унаследовавший от Гембы дисциплинарный журнал и получивший вместе с этим широкие полномочия в группе. Мудрый Учитель беспощадно травивший Япончика до этого момента на протяжении всех пяти месяцев пребывания Дока в деревне и даже собственноручно выставивший тому передний зуб увлёкшись психологической коррекцией его личности в погребе, вдруг неожиданно прозрел и увидел в теперь беззубом с его лёгкой руки парнишке целую кучу замечательных качеств на которые без устали указывал всем остальным жильцам Первого дома в качестве примера для подражания.

«Сынок», как в шутку называл Японца Доктор в ответ на его обращение «батя», так же в свою очередь подыгрывал своему старому Бородатому знакомому, ведь как уже отмечалось ранее он провёл в «Северном сияние» в общей сложности достаточное количество лет для ясного и однозначного понимания чего от него хотят. Япончик стал садиться на всех мероприятиях за стол на обзорные места откуда и бдел за дисциплиной и порядком в группе. Он стал активно участвовать в читках, давать расширенные обратные связи на анализах чувств, выступать с инициативами от имени реабилитационного коллектива перед руководством центра.

Доктор, Боцман, Фага и Гемба посмеивались между собой над поразительными метаморфозами, происходящими с их молодым товарищем, которого они знали как облупленного, но ни в коем случае не ставили под сомнение его авторитет и даже в чём-то содействовали укреплению его позиций. Ведь все они чудесным образом избегали попадания в «Илай» за исключением Гембы, который в силу руководства «особо взрывоопасным объектом» был «на карандаше» лично у Великого Магистра. Док, повидавший в своей жизни самые разные «фортели»[282 - «Фортель» – неожиданные выходка, проделка, разворот событий.] на какой-то миг, начал было сомневаться в сынке и допускать неприятную мысль о том, что тот «переобулся» и «постукивает» в консультантскую, но Япончик уничтожил в прах эти бредовые сомнения как-то на хозах зайдя к нему в маленькую баню и спросив доверительным шёпотом:

– Батя, как ты думаешь, а в какой стороне город?

Главный герой от неожиданности заржал в полный голос и не задумываясь указал непутёвому ребёнку рукой направление на областной центр, так как хорошо ориентируясь и отчётливо представляя своё географическое местоположение уже давным-давно определил его для себя на случай внезапного исхода. Японец испугавшись привлечь внимание попросил его не шуметь и они, шёпотом обоюдно поделившись каждый своей информацией обсудили расположение, направление и удалённость основных автомагистралей. Доктор остался вполне удовлетворён беседой ведь она означала, что ещё один неплохой человек, втираясь в доверие к местным деятелям на самом деле протаптывает дорогу к дому тем самым увеличивая его личные шансы на скорое покидание этого места, ведь не за горами была весна…

Однажды за вечерним чаем Глеб Валерьевич, разговаривая с коллективом за дела насущные вдруг обратился к своей «правой руке» в общине – Японцу:

– А помнишь мы с тобой обсуждали наш проблемный угол, но так и не пришли к единому мнению кто из группы может справиться со столь серьёзным и ответственным делом? Нам и по стройматериалам надо решить и кадровый вопрос у нас тоже открытый. Ведь чтобы привести там всё в надлежащий вид и затем поддерживать порядок нам понадобится человек ответственный, самостоятельный и пользующийся всеобщим авторитетом и уважением! Какие у тебя родились мысли по этому поводу?

По хаотично бегающему по лицам сотрапезников потерянному взгляду Японца, сидящего за столом чуть по диагонали напротив Доктора, было явно понятно, что мысли не то, что не успели родиться, а их вообще не было в помине, потому что малый даже не догадывался о чём идёт речь. Но зная Глеба не первый год и пользуясь подсказкой заключённой в предпоследней фразе, произнесённой Премудрым Наставником, сообразительный Сынок, зацепившись взглядом за батину физиономию пришёл к выводу, что этот точно не подведёт и озвучил его кандидатуру. Напрасно Док пытался образумить Япончика прибегнув к невербальным манипуляциям и строя тому угрожающие рожи. Немилость Главного Консультанта была для многоопытного паренька в данном месте куда страшнее.