Дракон и Феникс

Юньвэнь кивнул и вышел из комнаты.

На улице стало намного светлее, чем было раньше. Дождь кончился, и солдаты зажгли больше огней. Я слышала, как они приветствовали императора и чувствовала, как Юньвэнь им вежливо кивал.

Я не знала, куда он несет меня и что вообще со мной будет дальше, но я настолько устала, что мне было абсолютно все равно. Все важные вещи в жизни как-то разом перестали быть важными, и возвращение домой стало уже не таким заветным желанием. Она словно подёрнулась пеленой, утратила свой блеск. Мне хотелось только одного – уснуть.

Босые ноги я уже давно перестала чувствовать, а вот та часть тела, что была прижата к императору, начала медленно отогреваться. Одежда Юньвэня тоже вымокла из-за меня, но тепло от его тела не уменьшилось.

– Ты как будто батарейка, – пробубнила я ему в грудь.

– Что? – тихо переспросил он.

Сил на то, чтобы повторить сказанное, у меня уже не было. Я плотнее прижала замерзший нос к груди Юньвэня, вдохнула его приятный запах с нотками жасмина и чайного дерева, а потом провалилась в сон.

Несколько раз я просыпалась. Сначала от яркого света – это Юньвэнь принес меня в свои покои, – а потом от кипятка, который обжег все мое тело.

В купальне я немного взбодрилась. Отчасти из-за испуга, что меня будет купать император. Однако, увидев двух служанок, я облегченно выдохнула и расслабилась в огромной императорской ванне.

Думать о случившемся совершенно не хотелось, но я понимала, что разговора с Юньвэнем мне не избежать. Прислушавшись к себе, я сделала вывод, что больше его не ненавижу. Вызвана ли столь резкая перемена моих чувств словами Фанга или нет, я не знала.

Верила ли я в его правду? Скорее да, чем нет.

Верила ли я в правду Чун? Определенно.

У каждого своя правда – это факт. Но чью правду мне принять? Кому верить? На чью сторону встать?

И как после всего этого смотреть в глаза Юньвэню?..

После горячей ванны меня одели в шелка, укутали в тяжелый темно-красный халат с золотыми драконами, который я пару раз видела на императоре, и отвели прямиком к Юньвэню.

По пути мои ноги, уже полностью отогревшиеся, снова стали деревянными. Я словно шла на каторгу, или прямиком к палачу. Хотелось развернуться и убежать в свою комнатушку, однако побег не решил бы моих проблем. Разговор с Юньвэнем был необходим.

Я застала его сидящим за столом и сосредоточенно выводящим иероглифы на тонкой прямоугольной бумаге. Некоторое время я тихо стояла посреди комнаты, ожидая, когда император обратит на меня внимание, однако он продолжал упорно игнорировать меня.

Выжидая его милости, я внимательно разглядывала Юньвэня и вдруг осознала, насколько он изменился: лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Даже волосы Юна потеряли здоровый блеск и стали тусклыми и безжизненными. Цвет лица был здоровый, но тот молочно-белый оттенок, который делал из него фарфоровую куколку, исчез. За эти несколько недель Юньвэнь словно прибавил лет семь, и больше уже не был похож на мальчишку.

В сознании мелькнула мысль, что все это время он пил яд прямо из моих рук. Осознание этого было настолько ужасным и мучительным, что я в который раз попыталась заглушить совесть и отогнать от себя эту жуткую мысль, но попытка провалилась.

Дописав строку, Юньвэнь поднял голову и улыбнулся мне так тепло и ласково, что у меня сжалось сердце от чувства вины.

Нет, так играть невозможно. Он же не психопат, ведь так?..

– Отогрелась? – спросил император, отложив кисточку в сторону.

– Да. Спасибо. Вам, – запинаясь, ответила я.

Из-за смущения я не могла подолгу смотреть в его лицо, поэтому постоянно переводила взгляд в разные стороны. Увидев на столе чайник и чашу, я вздрогнула и отступила на шаг. Юньвэнь это заметил, позвал евнуха Пана и заставил его унести чайные принадлежности.

– Дегустаторы пробуют напитки? – после долгого молчания спросила я.

– Сначала проверяют на серебре, а потом пьют сами, – ответил Юньвэнь.

– Но ведь не все яды можно определить с помощью серебра, – тихо заметила я, глядя на носки своих новых неудобных туфель.

Послышался скрежет отодвигаемого стула, а затем шаги. Юньвэнь встал напротив меня и замер, тихо дыша. Ощутив приятный запах чайного дерева, я медленно подняла голову и посмотрела на императора.

Его выразительные темные глаза смотрели на меня с такой невообразимой добротой, что я невольно перестала дышать. Как, ну как можно так смотреть на человека, который пытался тебя убить?

– Хочу, чтобы ты знала три очень важные вещи, – пристально глядя на меня, сказал Юньвэнь заговорщицким тоном. – Во-первых, ты ни в чем не виновата.

– Но…

– Ш-ш-ш, – он приложил палец к губам. – Дослушай меня, пожалуйста.

Я коротко кивнула.

В покоях царил уютный полумрак. Свечи горели лишь на столе и у дверей. На плечи императора был небрежно наброшен черный шелковый халат с серебряной вышивкой. Свет от свечей попадал на переливающуюся вышивку и загадочным блеском отражался в бездонных глазах Юньвэня.

– Я верю, что ты выполняла поручения моего дяди не по своей воле, – продолжил император. – Я уверен, что ты ничего не знала о яде и о планах своей служанки. И я знал, что ты бы не убила меня.

– Знал? – сдавленно спросила я.

– Ну-у, – неуверенно протянул Юньвэнь. – Полагал… Надеялся… Верил…

– Все ясно. – Морок таинственности с долей интимности разом исчез.

– Я в тебя верил! – попытался вернуть все назад Юньвэнь. – Я видел по твоим глазам, что ты не способна на убийство!

Мой скептицизм пробился сквозь стену смущения и испуга, и теперь я отчаянно боролась с тем, чтобы не закатить глаза и не сморозить что-нибудь едкое.

– Это было первое, – отступил Юньвэнь, меняя тему. – Второе тебе не понравится, но это сделать придется ради твоей безопасности.

С этими словами он подошел к столу и взял лист бумаги, на которой недавно старательно выводил иероглифы.

Господи, что он там придумал?..

– Это список девушек, которые будут учувствовать в отборе невест, – пояснил Юньвэнь.

При этом взгляд у него был виноватый, и мне снова стало страшно.

– Канцлер Фан настаивал на том, чтобы Минчжу тоже учувствовала в отборе. У меня за спиной он составил список претенденток, включив в него свою дочь. Я категорически против участия Минчжу, но просто так ее убрать министры мне не позволяют. Они требуют заменить ее на другую девушку, и, слава Небу, этот выбор они оставили за мной.

В горле как-то резко запершило. Я нервно сглотнула и уточнила и без того уже понятную вещь:

– Вместо Минчжу в отборе буду учувствовать я?

Император кивнул.

– Прежде чем злиться, выслушай меня. Это пойдет тебе на пользу – никто и пальцем не тронет жену императора.