– В этот раз мне не страшно, – сказала я, крепче сжимая его руку.
Прижав меня к себе, Юн медленно попятился к обрыву. Наши преследователи подошли к нам совсем близко. Двое солдат держали нас на мушке, а приспешник Чжу Ди нагло улыбался.
– Его Высочество желает, чтобы вы были живы. Оба, – сказал он. – Именно поэтому мы вас еще не убили.
Он спрыгнул с лошади и, выставив перед собой меч, сделал к нам пару шагов. В свою очередь мы отступили от него на самый край. Моя правая нога повисла в воздухе.
– К черту вас и вашего принца! – гаркнул Юн.
– Я тоже полагаю, что вас надо отправить в ад, – усмехнулся мужчина со шрамом. – Мало ли, что может случиться во время преследования. Мои воины меткие, но вы же от них убегали. Они целились вам в плечи, но вы извернулись, и стрелы угодили в ваши сердца.
– Чжу Ди никогда не получит нас. Ни живых, ни мертвых, – каким-то пугающим голосом произнес Юн.
Поняв, что сейчас он прыгнет, я обняла его и нажала на зеленую кнопку, которая появилась на экране сферы сразу же после ввода даты. Приготовившись к перемещению, я зажмурилась, однако знакомого покалывания не ощутила. Открыв глаза, я хотела было сказать Юну, что что-то пошло не так, но было поздно.
В момент, когда приспешник Чжу Ди отдал приказ стрелять, Юн сделал последний шаг, и мы полетели вниз, в холодные объятия реки Янцзы.
Глава 32
Мне снилось, что я бреду в густом сером тумане. А, может, и не снилось, потому что холод тумана был таким реальным, что я чувствовала, как промерзают от него мои кости. Выставив вперед руки, я брела в густых клубах, пытаясь что-то найти. Или кого-то.
Я без конца повторяла одно и то же имя, но почему-то не слышала звука своего голоса. Что я произношу? Кого зову? И почему точно знаю, что с моих губ срывается беззвучное имя?
Вскоре холодный туман стал теплеть. Напряжение в теле ушло, и я внезапно открыла глаза.
Мужчина и женщина склонились надо мной, пронзая внимательными взглядами.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался мужчина. – Голова не кружится?
Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы ничего не беспокоит. Только в груди что-то свербит.
– Все нормально, – хрипло ответила я.
Мой голос показался мне каким-то отдаленным, грубым и чужим. Да и тело было словно не моим. В нем было некомфортно, как если бы я натянула на себя футболку на три размера меньше.
– Вы помните, как вас зовут? – снова задал вопрос мужчина.
– Майя Ли. Родилась 15 мая 1997 года, – на автомате отчеканила я.
– Очень хорошо, – кивнул мужчина. – Какие еще данные вы помните?
Я без запинки продиктовала свой телефон, адрес и назвала имена родителей. Мужчина повернулся к женщине и велел ей записать все, что я сказала. Она кивнула и, достав из кармана белого халата блокнот, принялась делать записи. Я перевела взгляд на мужчину. На нем тоже был белый халат.
Врачи, подсказал мне мозг. Больница.
Я в больнице. А до этого я была в реке. Я тонула. Мы тонули…
Я и он…
– Где он?! – воскликнула я, разом все вспомнив.
– Кто? – удивился врач. – С вами еще кто-то был?
– Где Юн?? Вы его нашли?? Где он??
– Успокойтесь, мы обязательно начнем поиски! – принялась успокаивать меня медсестра.
– Что? Вы его не нашли? – Страх ледяной рукой сжал мое сердце.
В панике я откинула одеяло и попыталась встать, но голова закружилась так сильно, что пол поменялся местами с потолком.
– Вам нельзя вставать! – услышала я над собой голос врача. – Вам нужен покой!
Чьи-то руки надавили на мои плечи, вынуждая меня снова лечь. Я сопротивлялась и кричала, но все было без толку. Во мне изначально было мало сил, а теперь, после сопротивления, они окончательно покинули меня. Невольно я затихла и позволила уложить себя.
– Кто был вместе с вами? Можете назвать его имя? – врач все не оставлял попыток вытащить из меня хоть какую-то информацию.
Собрав последние силы, я шепнула:
– Юн…
Я бы сказала больше, но мое сознание отключилось. Казалось, я спала целую вечность – столько снов мне не снилось еще никогда. Короткие, длинные, странные, красивые, – они сменяли друг друга одни за одним, и я не успевала даже следить за сюжетом. Они отличались друг от друга событиями, красками, местом действия, и лишь одно объединяло эти разные, никак не сочетающиеся друг с другом сны. Везде в них присутствовал Юн.
В каждом сне я видела его, настолько реалистичного, что казалось, будто это вовсе не сон. Он улыбался мне своей доброй, прекрасной улыбкой. Его идеальная молочно-белая кожа сияла на солнце. Едва заметный румянец на щеках делал Юна похожим на мальчишку, а не на взрослого мужчину, за плечами которого было неисчислимое количество испытаний.
Каждый раз я тянулась к нему, хотела обнять, но, стоило мне приблизиться к нему хотя бы на три шага, как он исчезал.
Под конец его образ стал приносить мне только боль. Хотелось проснуться, но я не могла. Снова и снова я видела Юна. Снова и снова он исчезал. Я кричала и плакала, но все никак не могла проснуться и разорвать этот замкнутый круг.
Не могла до тех пор, пока не увидела во сне маму и папу. Вспомнив, что они ждут меня, я вдруг открыла глаза и, увидев перед собой больничные койки, тихо всхлипнула.
– Дочка, – раздался рядом до боли знакомый голос отца.
– Пап, – с трудом произнесла я, встретившись взглядом с его темными глазами, полными облегчения.
– Слава Богу, ты пришла в себя, – произнес он, хватая меня за руку и крепко ее сжимая.
– Пап, – повторяла я снова и снова. – Пап…Прости…
– Ш-ш-ш, – успокаивал он меня, гладя по спине. – Все хорошо. Теперь все хорошо.
– Сколько меня не было? – спросила я, немного успокоившись.
– Почти неделю, – ответил отец. – Уже на четвертый день я начал беспокоиться. Мама звонила каждый день, а мне приходилось врать ей, что ты сейчас в горах, где нет связи. Решил, что если ты не появишься на седьмой день, то я ей все расскажу.
Я снова всхлипнула и пробубнила слова извинения. Отец осторожно обнял меня и заверил, что все хорошо, раз я жива и здорова.
Когда я окончательно успокоилась, отец накормил меня супом, который принес из дома в термосе. Пока я ела, он рассказывал мне о том, что я пропустила. Болтал о всякой чепухе, деликатно избегая расспросов о том, что со мной произошло.