Семейное проклятье

Мадам Попрошайка заёрзала на месте.

– Бедняжка Фантина, откуда появляется племянница у человека, не имеющего ни сестёр, ни братьев?

– Простите меня, господин Кольбер! Сама не знаю, от чего я соврала. Девочка – сирота, я нашла её на дороге.

– Отрадно видеть, как ты раскаялась и становишься на путь истины, Фанни. А теперь расскажи мне, что ты знаешь о сиротке, и так, что бы я не усомнился ни в одном слове.

И Мадам Попрошайка выложила всё, до последней мелочи.

– Хм, сколько же теперь лет бедному ребёнку?

– На день всех Святых исполнилось пятнадцать, господин Кольбер.

– У девочки есть особые приметы, шрамы, или родимые пятна?

– Нет, господин, только оловянный крестик на шее, да простенький кулончик из дерева.

– Деревянное украшение? Странно. И как оно выглядит?

– Крест, обвитый листьями платана.

– И всё?

– Всё, господин Кольбер.

– Ладно, Фанни, пожалуй, ты сможешь заслужить прощение, за свою честность. Иди с миром и больше никогда не лги. Эй, Клешня, проводи добрую женщину. – И Папаша Кольбер кивнул стоящему в нише прислужнику.

Мадам Попрошайка, не верила своему счастью. Неужто гроза миновала, и она так легко выпуталась из беды? Кланяясь и благодаря, она поспешила покинуть комнату папаши Кольбера. Клешня взял свечу и вышел за ней. Перед Фантиной простирался длинный коридор, выложенный каменными плитами. От старых стен веяло сыростью. Слабое пламя от свечи едва освещало дорогу. Мадам Попрошайке отчаянно хотелось побыстрее покинуть мрачное место да избавиться от провожатого, что своей внешностью навевал тоскливый страх. Но как только ей показалось, что впереди виднеется лестница, Клешня, бредущий сзади, потянул за медное кольцо в стене.

Плита под Фантиной опустилась, и несчастная провалилась вниз.

– Ну, надеюсь, проводы прошли удачно? – Спросил Кольбер, вернувшегося в комнату, Клешню.

– Да, господин, тётка Фанни отправилась прямиком в реку.

– Отлично, друг мой. Теперь позови мне малыша Анри.

Клешня поклонился и вышел прочь. Не прошло и минуты, как перед папашей Кольбером, оказался чумазый мальчишка с лохматыми вихрами цвета соломы.

– Ну, мой мальчик, – ласково улыбаясь, проворковал Огюст. – Ты отправишься с поручением, где весьма кстати будет твоё умение скрывать правду.

– Да, господин Кольбер! Я исполню любой приказ, а соврать мне легче лёгкого, недаром меня прозвали Ловкачом.

– Ха-ха-ха, вот маленький наглец. Если тебя не упекут на каторгу, или не повесят на площади, вырастешь богатым господином. Запомни только одно, малыш, никогда не вздумай лгать мне, иначе даже тюрьма покажется райским местом.

– Никогда, господин Кольбер, я не посмел бы обмануть вас. – Воскликнул побледневший мальчик.

– Отлично, дитя моё, а теперь слушай что нужно сделать. – И Папаша Кольбер наклонившись к Ловкачу, зашептал ему на ухо.

Тем временем, Рене уже устала сидеть у окна, поджидая Мадам Попрошайку. Сколько же можно ходить за едой? Не иначе, тётка Фанни забрела в трактир и сидит, там попивая вино, позабыв обо всём. Рене давно проголодалась и решила разыскать тётушку сама. Она обошла несколько трактиров, где могла быть Фанни, поспрашивала рыночных торговок, но те уверяли, что сегодня мадам Фантина не появлялась. Рене проходила по улочкам и переулкам битых три часа, но безуспешно. А может тётушка уже вернулась домой другой дорогой? И девочка поспешила обратно. Каково же было её удивление, когда вместо Мадам Попрошайки в их комнате, она застала пронырливого мальчишку.

– Хм, что-то я не припомню, когда приглашала тебя в гости, парень. – Нахмурилась Рене.

– Эй, хозяюшка ты разве не рада меня видеть? – Хихикнул Анри. – А я то думал, что приглянулся тебе.

– Да ты скорее приглянешься лягушке из болота, маленький висельник! Говори скорее, зачем пожаловал и проваливай.

– Вот досада, выходит я не являлся тебе во сне? – Вновь хихикнул мальчишка.

– Ну и наглец, пожалуй, ты заслуживаешь хорошего тумака!

– Ладно, ладно, не шипи словно змея, Мадам Злючка. Я пришёл, проводить тебя в славное местечко, куда без моей помощи не добраться. Твоя тётка прислала меня.

– Фантина? Ты сразу не мог сказать, жалкий мышонок?

– Люблю поболтать с добрым человеком, а ты как раз добра, словно монахиня из приюта.

– Ну, хватит! Если знаешь дорогу, так делай дело, не люблю лишних разговоров.

И Рене без колебаний отправилась вслед за Анри Ловкачом, решив, что тётка вновь захотела сменить укрытие.

Они плутали по улочкам и переулкам пока не начало темнеть.

– Ты решил водить меня за нос, грязная обезьянка? За это время можно было обойти и сам Париж и его окрестности! – Сварливо пробормотала Рене.

– Там где нас ждут, лишние глаза не нужны, Госпожа Злая Кошка. Иди за мной, осталось совсем немного.

Вскоре, Анри привёл свою спутницу на окраину города, где находилось кладбище для бедноты.

– Ещё не легче! – Воскликнула Рене. – Сроду не бывала в эдаком милом месте.

И впрямь, вид, что открылся её глазам, был мрачен и уныл. Могилы заброшены, плиты валялись кое-как. У замшелой стены лежали старые ссохшиеся гробы, сваленные в кучу. Видно могильщики не утруждали себя заботой наводить порядок. Несколько раз Рене споткнулась о камни, но затем с ужасом увидела, что это черепа. Она вскрикнула и испуганно перекрестилась.

– Что, твою спесь, как рукой сняло? Надо было привести тебя сюда раньше. – Захохотал Анри.

Рене не успела ничего ответить, как мальчишка остановился у могильной плиты из чёрного камня.

Согнувшись, он начал сдвигать плиту в сторону. – Давай-ка помоги, иначе до утра провозимся, – пробормотал он.

Вдвоём они сдвинули плиту со своего места, и перед Рене открылась лестница ведущая вниз. Анри вытащил старый фонарь, припрятанный в жалких кустах жимолости, и зажёг промасленный фитиль.

– Иди за мной след в след, – прошептал он. – И не думай спешить, иначе полетишь кувырком и сломаешь шею.

Рене и уговаривать не нужно было, она со страхом вцепилась в рукав грязной блузы своего провожатого и осторожно двинулась за ним. Тусклый свет фонаря едва осветил сырые стены мрачного подземелья. Каменные ступени давно истёрлись, слышно было как где-то внизу с тоскливым звуком падают капли воды. Наконец крутая узкая лестница привела их длинному коридору, конец его терялся в непроглядном мраке. Рене озиралась по сторонам, но кроме обветшалых стен ничего не могла разглядеть. По ноге её скользнуло что-то мягкое.

– Ай, крыса! Вот мерзость какая! – Вскрикнула девочка.

– Скажите, неженка, должно быть ты росла в господском доме и отродясь не видала крыс. – Хмыкнул Анри.